Анна Белкина - G.O.G.R.
— Э? — глуповато осведомился Сидоров, видя, как этот самый силуэт вдвигается к нему в каморку.
— Господин Сидоров? — изрёк силуэт голосом бандита Тени. Этот субъект находчив: он оставался стоять против света так, что Сидоров видел только этот силуэт и больше ничего.
— Ну, я Сидоров, — согласился Сидоров. — В кого вы меня превратите — в козу, или в собаку?
Тень проигнорировал последний отважный вопрос сержанта и продолжил таким механическим и бесстрастным голосом, словно бы являлся роботом:
— Вас скоро отпустят, но только не сейчас. Единственное, что вам следует делать — это ждать. Не беспокойтесь, кормить вас будут хорошо.
— Эй, подождите! — Сидоров вскочил, подался было вперёд, но дверь с лязгом захлопнулась перед самым его носом.
Заперев тяжёлую стальную непроницаемую дверь на электронный кодовый замок, Генрих Артерран спрятал прямоугольный чип-ключ в карман своего дорогого пиджака. Отвернувшись от томящегося за этой дверью Сидорова, он не спеша прошёл по ярко освещённому люминесцентными лампами белому коридору к металлической винтовой лестнице, что вела куда-то наверх. Поднявшись по ней на три пролёта, Генрих Артерран оказался перед другой дверью — деревянной, покрытой слоем нового блестящего лака. Толкнув эту уютную дверь плечом, Артерран сделал широкий шаг через порог и вступил в просторнейшую комнату, пол которой покрывал красный ковролин. Слева от Генриха Артеррана высилось от пола до потолка, разворачивалось на всю широкую стену тонированное окно, прикрытое вертикальными жалюзи, справа — располагался не горящий камин, выполненный в стиле английского ретро. Несмотря на просторные габариты, эта комната из мебели имела лишь большой круглый стол посередине и четыре кресла вокруг него. Три кресла были заняты. На двух из них расхлябанно развалились два бывших телохранителя ныне почившего «авторитета» Вениамина Рыжова — побитый Сидоровым Олег и якобы пропавший Марат. А на третьем сидел тот, кто хотел похитить Сидорова из его собственной квартиры — невысокий и худощавый человек, которому на вид не дашь больше сорока лет. Генрих Артерран подошёл к этой компании поближе и остановился около свободного четвёртого кресла.
— Ну, наконец-то ты явился, Гейнц! — сказал этот самый худощавый похититель Сидорова, и закурил сигару. — Не прошло и года, дружище!
Артерран бросил на этого достаточно наглого субъекта такой взгляд, каким дьявол мог бы испепелить добрую половину макрокосма. А потом, выдержав интеллигентную паузу, сурово надвинулся на своего тщедушного визави:
— Вали обратно в свои Лягуши! — заявил он так, словно бы осудил и вынес смертный приговор. — И мордоворотов этих забирай, если они тебе так нужны!
— Ну, ну, полегче, — примирительно сказал худощавый субъект, выдохнув солидное облако сигарного дыма.
— Ты больше не получишь ни единого человечка! — отрубил Артерран все его попытки завести диалог. — Прекращай свои эксперименты и — на выход с вещами! Вопросы есть?
— Ты же знаешь, Гейнц, — заискивающе заныл худощавый субъект, стряхивая пепел с сигары на красный ковролин. — Мне нужна лишь одна вещь. Образец 307 из проекта «Густые облака» — отдай его мне, и я уберусь. Я испарюсь, если это тебе так необходимо. Ты же знаешь, Гейнц, как важно для меня завершить эксперимент?
— Вопросов нет! — постановил Генрих Артерран, пронзив собеседника железным взглядом и указав ему на дверь.
Визави мигом переменился в лице. Быстро оглянувшись на флегматичных громил-охранников, он снова вперился в неподвижно стоящего Генриха Артеррана и бросил кургузый сигарный окурок на пол.
— В официальных документах говорится, что тебя сожрала горилла, Гейнц! — шипя гадюкой, напомнил худощавый субъект. — И если ты вдруг исчезнешь, искать тебя никто никогда не будет! Подумай, Гейнц! — он вытянул шею, как рассерженный хворостиною гусь, и прищурил свои бесцветные глаза, ожидая от Артеррана какого-нибудь ответа.
Генрих Артерран не проронил ни звука. Он в гробовом невозмутимом молчании поднял левую руку и безапелляционно указал агрессору на дверь.
— Ты ещё пожалеешь, Гейнц! — злобно сквозь зубы процедил худощавый субъект, отлипая от кресла. — Пойдём из этого гадюшника, чего расселись?? — прикрикнул он на охранников и мелкими шажками посеменил к деревянной лакированной двери.
Охранники нехотя поднялись, расправив могучие мускулы. Однако, натолкнувшись на подобный айсбергу взгляд Генриха Артеррана, оба сразу же съёжились, ссутулились и поспешили отвернуться и уйти.
— Ты ещё пожалеешь, Гейнц! — заклинившись в дверях и обернувшись, повторил худощавый субъект.
Сей гневный выпад остался без ожидаемого внимания и не получил абсолютно никакого ответа. Поэтому худощавому ничего не оставалось, как шагнуть в коридор и громко хлопнуть дверью.
Глава 59. Недобежкин и фантомы
1.
Вызванный Серёгиным Недобежкин стоял у кухонного стола Сидорова и разглядывал мобильный телефон сержанта, на экране которого светился пропущенный вызов с номером Серёгина.
— Хм, — хмыкнул он, переведя взгляд с телефона на дерево за окном и назад. — Интересное кино… Когда, ты говорил, он звонил? — в который раз вопросил он у Серёгина, что топтался тут же, на кухне, у плиты.
— Да вот, только что, — ответил Пётр Иванович, отметив, что Серёгин недавно ставил чайник — чайник был горячим. — Минут двадцать назад позвонил…
— И ты думаешь, это они? — осведомился Недобежкин, имея в виду «банду Тени».
— Вероятно, — пожал плечами Пётр Иванович. — Вы ведь видели замок.
— Замок уничтожен, — вынес вердикт Недобежкин. — Эксперты посмотрят на него и…
И тут Недобежкин внезапно замолк, потому что за стенкой, там, где жил противник Сидорова Интермеццо, словно гром грянул, раздался раскатистый лай цербера.
— Ого пёсик… — присвистнул Недобежкин. — Что там у Сидорова за соседи такие?
— «Пёсик» у Интермеццо, — Пётр Иванович сказал эти слова шёпотом, словно бы боялся заглушить лай «демонического» пса. — Там его квартира.
— Интермеццо?? — подпрыгнул Недобежкин и тут же рванул в комнату, смежную с соседней квартирой.
Пётр Иванович поспешил вслед за начальником и спустя несколько секунд они оба стояли в большой комнате и глазели на стенку, на которой висел староватый пёстрый ковёр. «Цербер» Николая Светленко разошёлся не на шутку. Он лаял так, что дрожали потолок и пол, и даже светильник на потолке меленько трясся и звенел.
— Насчёт Сидорова, — пробормотал Недобежкин, схватившись рукой за подбородок. — Надо бы опросить соседей, но мы этого делать не будем, потому что может узнать Интермеццо. Вместо этого мы сделаем вот, что — выставим за этим Светленко наблюдение. Вот здесь же, в квартире Сидорова. Надо всё о нём узнать. Даже то, зачем он завёл такого страшенного пса.
Пётр Иванович стоял, глазел на пестреющую ковром стенку, вполуха слушал тактико-стратегические умозаключения начальника, но слышал лишь то, как заливается в чужеродном отгороженном пространстве чудовищная псина. Странно так заливается, не по-собачьи… Стоп! Пётр Иванович даже пошатнулся на ногах — такая молниеносная догадка поразила его, внезапно прилетев из космоса.
— Василий Николаевич, — протянул Серёгин, не спуская глаз с задрапированной ковром стенки, словно пытаясь разглядеть что-либо сквозь неё.
— А? — Недобежкин даже слегка испугался загадочного шёпота Серёгина и обернулся, прервав обстоятельное изложение сложнейшего плана слежки за Интермеццо.
— Это не собака, — выдал Серёгин.
— А кто? — изумился Недобежкин, почесав голову.
— Василий Николаевич, помните, мы с Сидоровым привезли из Верхних Лягуш киллера Кашалота? Как он тогда отгавкивался от Ваверкина? — напомнил Серёгин.
— Э-ээ, — Недобежкин задрал голову к потолку, припоминая, как же «креветочный киллер» Кашалота «отгавкивался от Вавёркина». — Ты думаешь, у Интермеццо за стенкой?? — выдохнул начальник и даже на корточки присел.
— Похоже… — предположил Серёгин.
— Вот что, — деятельно постановил начальник. — За Интермеццо нужно организовать слежку немедленно. И точка!
2.
Сказано — сделано. На следующее утро опустевшая квартира Сидорова превратилась в наблюдательный пункт, а Интермеццо, сам того не ведая, попал «под колпак». Милицейский начальник Недобежкин снял с «дежурства по Грибку» Журавлева и Пятницына и командировал их на пост «вперёдсмотрящих». В непосредственные начальники наблюдатели получили Муравьева, и теперь держали с ним постоянную связь с помощью телефона и радио.
Довольный проделанной работой, Недобежкин сидел у себя в кабинете и просматривал отчёты экспертов о результатах тщательного исследования «павшего смертью храбрых» дверного замка Сидорова. Предварительная экспертиза естественно, не радовала сногсшибательными открытиями: определили только, что замок свёрнут грубой отмычкой и всё. Недобежкин уже готов был укусить собственный локоть от досады — как всё-таки чисто работает эта проклятая «банда Тени» — комарик носа не подточит! Не то что простой донецкой милиции докопаться! Летняя жара расплавляла мозги и не давала адекватно соображать. Новенький кондиционер, не выдержав темпа работы, сломался, а старенький вентилятор в углу только бесполезно гудел и гонял горячий воздух. В знойном мареве кабинета милицейского начальника не вилось даже ни одной мухи — сидят, бедные, где-то по щелям, где прохладнее.
