Анна Белкина - G.O.G.R.
— Чёрт! — буркнул Недобежкин. — Чтоб их с ихней порчей! Чёрт!
Смирнянский поглядел на чертыхающегося Недобежкина с сочувствием и мягким голосом осведомился:
— Ну, Васек, я могу идти?
— Нет! — Недобежкин отрезал Смирнянскому попытку исчезнуть в коридоре, потому что вспомнил про полицейский слёт в Вашингтоне, на который ездил майор Синицын и он, Смирнянский.
— Ну, ездил! — согласился Смирнянский. — Только это ещё в эру динозавров было! Я и не помню ни зги!
— Не «в эру динозавров», а в девяносто девятом! — поправил Недобежкин. — Так что, рассказывай, видел ли ты там человека по фамилии Синицын?
— Я тебе, Васек не скажу до тех пор, пока ты не приберёшь отсюда этого… Дубарева? Или как его там?
— Кубарева, — подсказал Ежонков. — Только он всё равно ничего не поймёт! Он в состоянии глубокого транса!
— Всё равно, пойдёмте отсюда! — отказался от Кубарева Смирнянский. — Он не поймёт, так поймут другие! Ты же, Ежонков, сам говорил, что мозг ничего не забывает! Так вот, если этот алконавт связан с результатом, то когда его похитят — результат его загипнотизирует и считает всё, что мы при нём говорили. Сечёте?
— Ладно, убедил! — под таким напором сдался даже Недобежкин. — Идёмте в коридор.
В коридоре было тепло и тихо. Тепло, потому что, вместо выбитого Ярославом Семеновым, вставили новое окно, а тихо — потому что Кашалота опять отвезли в суд. Смирнянский опёрся своей тощей спиной о дверь одной из пустых камер, дождался, пока подтянется арьергард, который состоял из сонного Сидорова, и неторопливо, с выражением и расстановкой начал удивительный рассказ:
— Синицын, — сказал он. — Был реальный кадр. Даже тогда, в «лихих девяностых», умел провернуть такие вещи, что и у меня волосы шевелились! К нему один раз, там, в гостинице, в Америке, какой-то американец в номер заходил и вывесил табличку «Не беспокоить». Он у Синицына битых два часа сидел, а потом — ушёл. Но я слышал, как он сказал ему: «„ГОГРу“ нужна база русских!». Тогда я не понял, что это за база русских такая. Но сейчас я уже знаю, что тот америкашка имел в виду нашу «Наташеньку».
Пётр Иванович слушал этого Смирнянского и просто давался диву. Как же так?? Честный Синицын, который ни разу в своей жизни не замял ни одного дела, не посадил ни одного невиновного, и вдруг — за «Наташенькой» охотился?? «Ну, нет, такого не бывает, и этот Смирнянский что-то перепутал, — убеждал себя Серёгин. — Да, он ошибся… Или нет? А что если Синицын проник в дело „Наташеньки“ дальше, чем можно, и его за это „наградили“ „звериной порчей“ и заставили из юристов переквалифицироваться в бомжи?? Жестоко… Но скольких эти черти уже попортили?? И кто следующий??».
Глава 56. Сидорова похитили
К вечеру погода испортилась, и небо одаривало город Донецк моросящим дождиком. Сидоров забыл свой зонтик дома, и поэтому, пока добрался от РОВД до своего подъезда — успел хорошенько промокнуть. Заскочив в подъезд, сержант стряхнул дождевую воду с брюк и с рубашки и на несколько секунд замер. Он прислушивался к тому, что происходит в квартире Интермеццо, что находилась над его головой. Там было тихо, чудовищный пес, наверное, уснул, или наелся. Сидоров бесшумно поднялся на свой второй этаж и остановился на площадке перед дверью: ему показалось, что в дверном глазке Интермеццо мелькнула тень. «Следит?! — мелькнуло в голове у Сидорова. — Ладно, пускай. На этот раз я тебя перехитрю!». Сержант почувствовал неясный страх — не перед Интермеццо, нет, бандитов он не боится, а перед теми, с кем он связался — перед «чертями из ГОГРа». Нет, милиционер не должен никого бояться! Сидоров выпал из раздумий и обнаружил себя, стоящим на площадке с ключом в руках. «Что же это я здесь застрял, на виду??» Сидоров быстренько отомкнул дверь и спрятался в своей сухой и тёплой квартире. Разувшись, сержант прошёл в комнату и увидел, что утром забыл закрыть окно, и на подоконнике теперь скопилась дождевая вода. Ещё немного, и поток потечёт по стенке, и тогда порыжеют и облезут обои… Чертыхнувшись, Сидоров захлопнул рамы и побежал в ванную, за тряпкой. Вытирая воду со своего подоконника, Сидоров видел соседний балкон, принадлежащий Николаю Светленко. Сначала балкон пустовал, но потом — его дверь шевельнулась, и явился некий силуэт. Сержант отложил тряпку, присмотрелся: сам Интермеццо! Он вышел на балкон… покурить, что ли? Но потом Интермеццо вдруг вздрогнул, попятился назад и забился обратно в комнату. Вспомнил, наверное, что не нацепил маскировку и проштрафился. Сидоров не отходил от окна — ждал, выйдет ли Светленко ещё раз? Да, вскоре он вышел снова, но уже замаскированный, превращённый в престарелого Владлена Евстратьевича с помощью накладной лысины и фальшивой бороды. Да, это его любимый тип маскировки! Собрав воду, Сидоров отнёс тряпку обратно в ванную. Всё, одно дело сделано: Сидоров вычислил тайное логово «короля воров»! Теперь пора заниматься вторым делом: разыскивать приятелей «Вениамина Рыжова».
Так называемый «Вениамин Рыжов» общался по телефону с шестью субъектами, и номер одного из них оказался неопределяем. Сидоров разогрел в микроволновой печи две котлеты и, поедая их, принялся звонить по вышеперечисленным номерам.
Позвонив на три из них, сержант вывел следующую закономерность: ни один из них не ответил. У двоих телефоны оказались выключены, а третий — просто не брал трубку. Сидоров запихнул котлету в рот целиком и начал набирать четвёртый из представленных в биллинге номеров. Оказалось, что у типа номер четыре подключён тоннинг, и вместо гудков Сидорова встретила достаточно примитивная подростковая песенка:
Хоть я не ангелНо я хочу быть с тобойИ ты тоже не ангелНо всё равно будешь мой
Но я не знаю, сколько буду в путиЯ обещаю-обещаю найтиЯ обещаю-обещаю найтиЯ найду тебя.
Сержант ещё удивился, как взрослый человек может слушать такую детскую музыку? Хотя, кто его знает? Может быть, у «Вениамина Рыжова» имеется сын? Или ещё лучше — дочка??
— Да? — неожиданно густой бас внезапно для Сидоров воровался в трубку.
Сержант не ожидал такого основательного ответа и на минуту растерялся, не зная что сказать такому басовитому субъекту.
— Да? — в свою очередь повторил тот, выказывая видимое раздражение.
— П-простите… — пробормотал, наконец, Сидоров. — Ы-ы, — сержант всё ещё не мог придумать, что бы такое сказать этому субъекту, не сболтнув лишнего и не выдать того, что Вениамином Рыжовым заинтересовалась милиция.
Однако басовитый тип неожиданно сам нанёс сокрушительный удар повисшему неловкому молчанию и густо осведомился:
— Что произошло? Отвечайте, же Рыжов!
Сидоров решил, что всё, промедление смерти подобно, продолжать мычать и молчать — значит привести дело к провалу. И поэтому он, милицейский сержант, решил сыграть роль загадочного Рыжова.
— Кубарев угодил в ментуру! — брякнул Сидоров первое, что приплыло ему в голову с высокого подтекающего потолка.
Обладатель густейшего баса на другом конце телефонного провода достаточно громко крякнул, услыхав сию сногсшибательную новость. Он даже замолчал, наверное, обдумывая свои дальнейшие действия. «Клюнул! — решил Сидоров — Кажется…». Сержант не вешал трубку — ждал, пока его басистый визави оправится от шока и скажет что-нибудь ещё. Наконец этот тип, который, как показалось Сидорову, имел внушительные размеры, вынырнул из пучины потрясения и натужно просипел:
— Бросаем его! Угодил — и пускай сидит! Меняем номера! Шеф тебе скинет мой новый, отбой!
Сидоров хотел задержать басистого субъекта на телефоне подольше и попытаться завязать хоть какой-то разговор, однако тот отрезал робкую попытку сержанта тем, что просто бросил трубку.
— Чёрт! — обиделся на него Сидоров.
А затем — разыскал на холодильнике ручку и как можно ближе к оригиналу изложил на краю бумажной скатерти свой разговор с басовитым. Перечитав свои корявые записи и найдя их достоверными, сержант решил, что сейчас самое время посвятить в «тайну Рыжова» Петра Ивановича. Сидоров набрал на мобильном номер Серёгина.
А Пётр Иванович в это время сидел на кухне над развёрнутой записной книжкой и проводил «мозговой штурм» — размышлял над тем, как же это Интермеццо удалось проникнуть на склад Харитонова. Вопрос, на первый взгляд, далеко не первой важности, да и к делу о «верхнелягушинских чертях» и базе «Наташенька» практически не относится… Но Пётр Иванович решил, что если он разгадает, как Светленко обманул сканер ладони, то возможно сможет узнать что-нибудь о тех, на кого работает «король воров»…
Мозги у Серёгина уже кипели и он, наконец, прервал «мозговой штурм» и решил попить чаю. Подставив под струю холодной воды красный чайник, Пётр Иванович включил на плите газ, сел обратно на стул, присоседившись к записной книжке, и стал ждать, пока чайник наполнится.
