Пол Харпер - Пасифик-Хайтс
— Если бы я попросила записать все известные тебе факты его биографии, вряд ли набралось бы больше страницы.
Вера сделала паузу, чтобы подчеркнуть важность момента.
— Например, — сердце Веры забилось учащенно, она приближалась к поворотному пункту разговора, — ты никогда не упоминала его имени. Раньше я считала, что ты просто хочешь сохранить его личность в тайне. Теперь я не могу не спросить: а знаешь ли ты вообще, как его зовут?
— Рэй Керн.
— Ты уверена, что это настоящее имя?
Элиза вскинула глаза на Веру.
— Почему-то я думала, что он не может врать. — Она медленно покачала головой. — Нет… я ни разу даже не усомнилась… — Элиза нахмурилась. — Боже мой, что я наделала?
— Минуточку, — прервала ее Вера. — Прежде чем винить себя, вспомни, в какой ты ситуации. Еще недавно Рэй был обходителен и заботлив. Если с его стороны это лишь уловка, хитроумный план, чтобы завоевать твое расположение, ты не должна упрекать себя в том, что доверилась ему. С какой стати подозревать человека, который желает тебе только добра? Но теперь все изменилось, — продолжала Вера. — Ты не можешь не признать — происходит что-то жуткое и непонятное.
Слова попали в самую точку — лицо Элизы вмиг посерьезнело.
Перед Верой между тем стояли проблемы другого толка. На момент ее первого разговора с Фейном едва уловимые изменения в отношениях обеих пациенток с любовником вызывали у женщин лишь небольшой дискомфорт. Буквально на следующий день их партнер резко усилил психологический нажим. В общении между ними проявились острые грани. Ситуация выглядела куда более тревожной, чем представлялось во время первой встречи с Фейном. Теперь доктор вполне допускала, что одну из пациенток могут убить. Мысль привела Веру в ужас.
— Моя связь с Рэем… — сказала Элиза, обращая просохшие от слез глаза на аналитика с чувством отрезвления. — Если это не то, что я думала… то… что тогда?
Несколько месяцев с Рэем Керном пролетели как в сказке. Теперь волшебство рассеялось, роман пошел вразнос, запахло бедой.
— Что ты собираешься делать? — повторила вопрос Вера.
Элиза медлила с ответом. За час разговора оторопелость с примесью обиды на ее лице сменилась полной решимостью.
— Я должна выяснить, кто он такой, — твердо сказала Элиза. — Я должна знать, почему он со мной так поступает. И как это у него получается.
Вера надеялась услышать нечто в этом духе, и два первых предложения надежду оправдывали. Однако последняя фраза поднимала целый ворох новых проблем, о которых она без устали толковала Фейну.
— И как ты собираешься все это выяснять?
— Понятия не имею. Но не могу же я просто взять и уйти… как будто между нами ничего не было.
— А что, если он тобой играл? Что, если у него есть какой-нибудь преступный план? Шантаж, вымогательство…
— Я была бы абсолютно шокирована!
— Теперь не время впадать в шок. С Рэем следует держать ухо востро.
Элиза кивнула.
— Ты оказалась совершенно не готова к внезапным переменам в его поведении. В ответ на твои действия он опять может выкинуть что-нибудь неожиданное. Так и до беды недалеко.
Вера не смогла заставить себя высказать самые худшие опасения.
— Понятное дело, — ответила Элиза, — но должна же я выяснить, что происходит. Иначе я себе места не найду!
Вера хорошо представляла, до какой степени напугана ее пациентка.
— Вот что, — сказала она. — У меня есть знакомая, у которой возникли похожие неприятности. Она нашла одного человека, и тот сумел ей помочь. Я могу с ней связаться.
Вера с облегчением отметила активно враждебное отношение Элизы к Рэю Керну. Это упростит задачу Фейна. И все-таки пациентка сумела ее удивить. Элиза — сильная натура, однако внутренняя сила почему-то не придавала ей уверенности в себе. Подобную решимость она проявила впервые.
Реакция Лоры тоже заставила ее задуматься. Внешне Лора казалась экспрессивной, дерзкой и независимой женщиной, но причудливые выходки Филлипа Крея выбили ее из равновесия. Вместо того чтобы ответить на угрозу объявлением войны, Лора впала в отчаяние и пыталась спрятаться от любовника.
Противоречивые реакции двух уязвленных женщин на манипуляции любовника отрезвляюще подействовали на Веру. Их странное поведение демонстрировало, насколько сильным и зловещим было влияние Керна Крея. Что за человек мог произвести подобный эффект на столь разных женщин? И зачем ему это надо?
Глава 21
Смартфон Фейна зажужжал в полтретьего. Вера только что закончила сеанс с Элизой и чувствовала себя не в своей тарелке, поэтому попыталась выяснить, не желает ли Фейн встретиться у нее дома, всего в нескольких кварталах от офиса на Рашен-Хилл.
Здание с вычурным портиком в испанском колониальном стиле и вестибюлем с гнутыми коваными решетками относилось к тридцатым годам прошлого века. Однако квартира Веры на предпоследнем этаже выглядела вполне современно: полы черного дерева, мебель из матового хрома с темно-коричневой и дымчато-серой обивкой, белые и кремовые стены. А еще стеклянные книжные полки, гламурные абстрактные скульптуры на каменных подставках и вид на Алькатрас.
День хмурился, и мрачное настроение Веры было под стать погоде. Фейн прошел на кухню, отделанную нержавейкой и сланцевой плиткой. Кухонные агрегаты сияли безупречной чистотой, словно ими ни разу не пользовались.
Вера поставила чайник, но когда гость отказался от чая, тут же выключила огонь. Хозяйка квартиры была слишком взбудоражена и занята собственными мыслями, чтобы предпринимать еще какие-то действия. Она прислонилась спиной к шкафу и с ходу завела речь о сеансе с Элизой Керрин, который закончился меньше часа назад.
Последняя беседа с Элизой, похоже, в корне поменяла взгляд Веры на положение дел. Теперь в ее голосе звучало явное нетерпение, смешанное с тревогой. Фейн сразу уловил, что ситуация перевалила за определенный рубеж и Вера находится на грани отчаяния.
— Этот тип вытворяет кошмарные вещи! — воскликнула она. — Не знаю… Возможно, я действительно глупо поступила, что сразу не рассказала все пациенткам.
«Пытается вызвать сочувствие, чтобы ей подсказали выход из положения? Напрасно. Пока лучше помолчать — пусть давление еще чуть-чуть усилится», — подумал Фейн.
Вера лихорадочно перебирала в уме варианты. Ни один не обещал ничего хорошего.
— Не забудьте отредактировать свои записи о последней беседе с Элизой, — напомнил Фейн.
— Но… ведь он придет только через неделю.
— Он может передумать. А если ему захочется узнать, как отреагировала жертва на его маневры во время последней встречи? Содержание записей не должно вызывать подозрений.
— Но как он тогда узнает, что они расстроились? А если… если он этого и ждет — чтобы они заволновались, даже испугались?
— Нет, пока что я не хочу выдавать их истинные эмоции. А то он еще больше взвинтит темп. Нужно охладить его пыл.
— Вдруг он, не сумев вывести из себя Лору и Элизу, сам потеряет терпение?
— Послушайте, вы слишком много думаете. Пока что у нас нет полной картины происходящего.
— Все так закрутилось…
— И эту кутерьму мы по возможности должны держать под контролем. Чтобы выиграть время, нужно скормить ему ложную информацию. Вообразите себя на его месте, подумайте, что могло бы заставить вас сбросить обороты.
Вера кивнула, скосив глаза в сторону.
— Элиза уже знает, что ей будут звонить?
— Да, она в негодовании. Мне кажется, с ней будет легче договориться, чем с Лорой. Если только… вы не поменяли легенду. Ну-у… мы друг друга не знаем, и все такое…
Фейн наклонил голову в знак согласия.
— Не поменял.
Он вытащил из кармана смартфон:
— Вы не против, если я выйду в другую комнату? Мне нужно кое-кому передать фамилию любовника.
Вера с отвлеченным видом кивнула. Фейн вышел в гостиную, где почти всю дальнюю стену занимал облицованный черным мрамором камин.
Мартен позвонил Ноблу, передал новую фамилию объекта, потом набрал номер Ромы, сообщил, где находится.
— Элиза провела последний вечер с любовником, — проговорил он в трубку. — Такие же сумасшедшие выходки, как на последней встрече с Лорой. Темп событий нарастает. Пусть Бюхер и твои люди дежурят каждую ночь. Как закончу здесь — позвоню.
Когда Мартен шагнул в сторону кухни, Вера стояла, закрыв руками лицо. На мгновение ему показалось, будто та плачет, но тут Вера, не замечая его пристального взгляда, опустила руки и медленно, словно отказывалась во что-то поверить, покачала головой.
Мартен отвернулся и отступил в сторону, чтобы не маячить у нее перед глазами. Когда он наконец прошел на кухню, Вера доливала воды в чайник.
— Да, насчет чая — это неплохая мысль, — произнес он.
