Михаил Зайцев - Час ворона
Однако пока я занимался самокопанием, Антон успел подойти к двери подле гротика с микроводопадом, открыть ее и сделать рукой повелительную отмашку.
В бывший зимний сад, превращенный, по словам гостеприимного хозяина, в некое подобие спортивного зала (опять пришла в голову идиотская ассоциация с чеховской пьесой «Вишневый сад»), ввели еще двоих пленников. Конечно же, это были постаревшие и плохо узнаваемые Серега Контимиров и Леха Митрохин.
Особенно изменился Контимиров. Собственно, я и узнал-то его методом исключения. Леху Митрохина узнал сразу по малому росту. Следовательно, второй пленник – Серега Контимиров. Боже, что вытворяет с людьми время! Время и людские пороки, кои испокон веков являлись лучшими ассистентами безжалостного гримера по имени Время, самого близкого друга старухи с косой по имени Смерть. Серега Контимиров, запомнившийся мне в образе подтянутого, молодцеватого гусара, за те годы, что я его не видел, превратился в бесполое существо неопределенно-пожилого возраста. А ведь ему еще нет и сорока! Но все алкоголики, будь им сорок, или шестьдесят, или двадцать, выглядят почти одинаково. Слезящиеся глаза-дырочки на сморщенном, болезненно-красном лице, нос-маслина, слюнявые губы, пегая щетина на впалых щеках, отчетливо проступающая сквозь тонкую кожу синяя паутинка слабеющих кровеносных сосудов-капилляров. Сутулое, изможденное тельце Сереги прикрывали ветхие одежды, бывшие когда-то, очень давно, свитером и брюками... Несчастный однозначно являлся бомжем отнюдь не по вине социальных катаклизмов, ибо можно сохранять достоинство и стоя по горло в дерьме. Но для этого нужно стоять и не захлебываться, Серега же захлебнулся алкогольным пойлом, и вид его вместо сочувствия вызывал рвотные спазмы.
Леха Митрохин тоже изменился, но, в отличие от Сереги, его изменения имели как раз ярко выраженный социальный характер. Леха, совершенно очевидно, так и работал на своем заводе, как работал. Залысины на его лбу отвоевали у волос значительные территории кожного покрова. Волосы он безвозвратно терял, зато приобрел очки в дешевой оправе с выпуклыми стеклами и завел щеголеватую, с претензией шкиперскую бородку. Одет Леха, как и подобает современному инженеру, в лучшие образцы летней коллекции от стадиона мод «Динамо». На запястье все те же часы «Ракета», их, как ни странно, я сразу же вспомнил. Лешка купил их по возвращении из той, памятной северной халтуры, эхо которой и собрало нас здесь и сейчас.
Руки у Лехи и Сереги не сковывали наручники, и пластырь не залеплял рты. Они были свободны, если позволено называть свободными людей, которых подталкивают в спины игрушечными автоматами двое мужиков-конвоиров.
Вот черт! Что же это за автоматы такие, в конце концов? Не могут же они быть действительно игрушечными! Прошла буквально минута, и я узнал секрет «ненастоящих» автоматов, а до этого, ну хоть ты тресни, не мог воспринимать как серьезное оружие.
Дойдя до цепочки автоматчиков, конвоиры двух вновь прибывших пленников подтолкнули своих подопечных в спины и остались стоять в общем ряду вооруженных необычным оружием мужиков. Митрохин и Контимиров подошли к стене, и тут ни с того ни с сего взбесился Толик.
Это для меня и всех, кто был в солярии, Анатолий взбесился «ни с того ни с сего». В действительности, я предполагаю, были на то какие-то глубинные психологические причины. Быть может, Анатолий наконец-то узнал человека со шрамом, когда признал в бомже Серегу, а в очкарике с бородой – Леху. Или Толика, как и меня, раздражали автоматы-игрушки. Или просто вскипело внутри сложное варево из смеси негодования к похитителям и презрения к собственной покорности. Так или иначе, но неожиданно резко Толик рванулся вперед. Руки в стальных браслетах наручников за спиной, морда залеплена пластырем, ноги яростно толкают пол, неся тяжелое большое тело на цепочку охранников.
Та пара стрелков, что держала Толика на прицеле, отреагировала моментально. Странные автоматы сухо защелкали, и из стволов неестественно большого диаметра один за другим полетели шарики. Вообще-то про то, что автоматы стреляют скромных размеров шариками, я узнал чуть позже. Тогда же, когда заработали трещотки пусковых, а точнее, метательных механизмов, я заметил, как нечто, пролетев считанные метры, попадает Толику в пузо, и расслышал, как это нечто лопается с характерным хлюпающим звуком.
Стрельба и попадания Толика не остановили. Ничего удивительного. Человек в состоянии боевой истерии не чувствует боли. Скандинавские саги оставили нам множество свидетельств, как «берсеркеры» (что означало «некто, воплотившийся в медведя», или по-простому «воин-зверь»), будучи смертельно раненными, продолжали вполне успешно вести бой с превосходящими силами противника. Берсеркеры умели вызывать в себе истеричную ярость. Схожей природы ярость охватила, похоже, и Толика.
Три стремительных шага, и длиннющая, толстенная ножища Анатолия ударила по рукам мужика с автоматом. Малость не рассчитал Толик. Рановато перевел шаг в мах. Будь он ближе к автоматчику сантиметров на двадцать, разнес бы мужику челюсть.
Автоматчик, составлявший пару атакованному стрелку, сработал на зависть хладнокровно и профессионально. В то мимолетное мгновение, когда Толик, нанося удар, балансировал на одной ноге, автоматчик коротко, без замаха долбанул подошвой по коленке опорной ноги взбесившегося Анатолия Ивановича. Причем долбанул грамотно, не столько бил, сколько толкал, так, что и коленку не травмировал, и Толика завалил.
Потеряв опору, Толик грохнулся на пол. Упал на бок, подтянул ноги к животу, попытался сесть и получил еще один удар-толчок кроссовкой в плечо. Второй удар сбил с Анатолия боевую спесь, вышиб дух нечувствительного к боли берсеркера из большого тела Анатолия Иванова, опрокинул его на спину и заставил громко, надрывно застонать. Однако стонал Толик отнюдь не от удара кроссовки. Ткань рубахи на громадном пузе Анатолия Ивановича в тех местах, куда попало то, чем стреляли автоматы-бластеры, съежилась и покрылась маленькими дырочками, как будто на нее просыпался горячий пепел с сигареты. Толик вытянул шею, посмотрел сквозь прищуренные, слезящиеся от боли глаза на свой живот и громко замычал. Орать во весь голос ему мешал пластырь, залепивший рот.
– Общее внимание, господа гости! – громогласно потребовал человек со шрамом. – Вы только что видели, как работает изобретенное мною оружие, а сейчас наблюдаете результат попадания в цель... О-о! Тысячи извинений! Я сболтнул лишнее, приписал себе чужие достижения. Это оружие изобрел не я, и его массовый выпуск налажен, увы, не мною. Моя заслуга лишь в модернизации боеприпасов к автоматам для пейнтбола. Для тех, кто не в курсе, поясняю. «Пейнтбол» в переводе с английского значит «цветной шарик». Эта популярная забава, как и многое сегодня, завезена под сень российских лип с проклятого загнивающего Запада. Пейнтбол, по сути, является игрой «в войну» для взрослых. Солидные мужи в часы досуга одеваются в камуфляж, на голову надевают специальный шлем с прозрачным забралом, разбиваются на две команды и воюют, вооружившись специальным оружием, стреляющим шариками с красной краской. Попал шарик во врага, лопнул, запачкал его краской цвета крови, и судья объявляет, «ранен» ваш условный враг или «убит». Замечательная забава имеет тысячи поклонников и развитую индустрию товаров и услуг. Умирают в игре в пейнтбол понарошку и совсем не больно. Оболочка шарика с краской тонка и лопается, ударившись о твердое, моментально... Знаете ли вы, господа, что российским пейнтболистам пришлась не по нраву та легкость и безболезненность, с которой лопается шарик-пуля?.. Нет? Ну, так я вам расскажу! Наши придумали класть шарики-боеприпасы перед игрой в морозилку холодильника. Краска застывает, леденеет, и попадание таким шаром оставляет синяк, а то и ссадину. Гениально, правда?.. Я пошел дальше, придумал наполнять шарики вместо краски серной кислотой и отказался от холодильной камеры. Конечно, химики помучились, мудрствуя над составом оболочки кислотного шарика, но идея того стоит! Конгениально, господа, согласитесь! Взгляните на Анатолия Ивановича. Сомневаюсь, чтобы он еще раз попробовал брыкаться. А между прочим, кислота в шариках слабоконцентрированная. Посему здоровье Анатолия Ивановича вне опасности. Но предупреждаю всех, господа, и слабой концентрации серная кислота способна любого из вас лишить зрения... Но вернемся к пейнтболу и моей конгениальной идее. Сегодня свободно, без всяких лицензий, можно купить пистолеты, автоматы, ружья для пейнтбола. Их выпускают в изобилии. Пневматические, механические, электрические, какие хотите. Хоть с лазерным целеуказателем, хоть с оптическим прицелом. Вообразите, что будет, найдись умелец, способный снарядить полуторасантиметровый шарик пластиковой взрывчаткой, детонирующий от удара! И поставить производство таких шариков на поток... Вообразили? Станислав Сергеевич, вы, как киношник, должны, обязаны оценить сюжет с кислотными и взрывающимися шариками! Идет, скажем так, обычная игра в пейнтбол, а один из играющих производит подмену шариков с краской на смертельно опасные, по виду точно такие же боеприпасы. Конгениальный сюжет для кинобоевичка-детектива, не правда ли?.. Анатолий Иванович, хватит валяться на полу и стонать! Давайте уже, вставайте и топайте к стеночке! А не то прикажу угостить вас еще одной порцией.
