Дин Кунц - Лицо в зеркале
Глава 15
Сдавая кровь на анализ в Паломарскую лабораторию, Этан попросил определить, нет ли в ней наркотических веществ, на случай, что ему ввели их без его ведома. Потому что именно в этом Этану виделось объяснение случившегося с ним в доме Рольфа Райнерда.
Теперь, покидая заполненную паром ванную, он чувствовал себя столь же сбитым с толку, как и в тот момент, когда, получив по пуле в живот и грудь, очутился за рулем «Экспедишн» целым и невредимым.
Что бы ни происходило, или вроде бы происходило, в зеркале, он больше не мог полностью доверять своим чувствам. А потому двинулся дальше с еще большей осторожностью, твердя себе: то, что он видит, и действительность могут разниться.
Он прошел по комнатам, которые уже осмотрел, Потом оказался на новой территории, наконец попал на кухню. Осколки стекла блестели на столе для завтрака, на полу.
Также на полу лежала серебряная рамка, исчезнувшая со стола в кабинете. Фото Ханны из нее вытащили.
Тот, кто взял фотографию, слишком спешил, чтобы развернуть четыре зажима, удерживающие на месте заднюю стенку рамки. Вместо этого разбил стекло.
Этан увидел, что дверь черного хода распахнута.
За нею был большой холл, общий на оба пентхауза. Другая дверь вела на лестницу. Чуть дальше находился грузовой лифт, предназначенный для перевозки холодильников и громоздкой мебели.
Если кто-то и воспользовался лифтом, чтобы спуститься вниз, он уже добрался до цели. Потому что мотор лифта не шумел, то есть кабина стояла на месте.
Этан поспешил к двери пожарной лестницы. Открыл, прислушался, застыв на пороге.
Стон, меланхолический вздох, звяканье цепей… даже призрак издал бы хоть какой-то звук, но с лестницы доносилась только мертвая тишина.
Этан быстро спустился вниз, восемь пролетов до первого этажа, еще два до подземного гаража. Не встретил ни жильца из плоти и крови, ни призрака.
Запах болезни, пота и немытого тела, который Этан уловил в лифте, исчез. Его заменил слабый запах мыла, словно через холл прошел человек, только что принявший ванну. И пряный запах лосьона после бритья.
Открывая стальную дверь пожарной лестницы, входя в гараж, он услышал шум работающего двигателя, до него долетел запах выхлопных газов. Из сорока парковочных мест многие, по случаю рабочего дня, пустовали.
Неподалеку от ворот автомобиль выезжал с места парковки. Этан узнал темно-синий «Мерседес» Данни.
Приведенный в действие пультом дистанционного управления, электромотор поднимал ворота.
С пистолетом в руке Этан побежал к автомобилю, который уже подкатил к воротам. Они поднимались медленно, так что «Мерседесу» пришлось остановиться. Через заднее окно Этан видел силуэт головы сидящего за рулем мужчины, но кто именно сидел за рулем, понять не мог: освещенности не хватало.
К «Мерседесу» он приближался по широкой дуге, с тем чтобы получить возможность взглянуть в окно дверцы водителя.
Автомобиль рванулся к воротам еще до того, как те успели полностью подняться. Крыша «Мерседеса» и нижний их торец разминулись на считанные миллиметры, и по крутому пандусу автомобиль вылетел на улицу.
Проезжая под воротами, водитель успел нажать кнопку «CLOSE»[20], и к тому моменту, когда Этан добрался до них, они начали опускаться. А «Мерседес» успел скрыться из виду.
Этан постоял, глядя сквозь уменьшающийся зазор в серый свет непогоды.
Дождевая вода потоком лилась по пандусу, пенились у прорезей решеток сливной канализации.
На бетоне пандуса лежала маленькая ящерица, наполовину раздавленная колесом, но еще живая, пытающаяся выбраться из потока воды. С невероятным упорством, дюйм за дюймом, она ползла вверх, будто верила, что на вершине пандуса какая-то сила излечит все ее раны.
Не желая становиться свидетелем неизбежного поражения крошечного существа и гибели ящерицы на канализационной решетке, Этан отвернулся.
Сунул пистолет в наплечную кобуру.
Посмотрел на руки. Они тряслись.
Поднимаясь по пожарной лестнице на пятый этаж, он опять уловил запахи мыла и лосьона после бритья. Только на этот раз к двум первым запахам прибавился третий, очень слабый, но тревожащий.
По всему выходило, что Данни Уистлер — живой человек, а не оживший труп. Ибо с какой стати ходячему мертвяку заявляться домой, принимать душ, бриться и переодеваться в чистую одежду? Абсурд.
На кухне Этан нашел совок, щетку и собрал осколки стекла.
В раковине увидел ложку и открытый контейнер с мороженым. Вероятно, недавно воскресших так и тянуло на шоколадно-карамельное лакомство.
Он убрал контейнер в морозильник, отнес пустую рамку в кабинет.
В спальне на несколько мгновений задержался перед дверью в ванную. Ему хотелось еще раз взглянуть на зеркало, увидеть, затуманено ли оно, двигается ли то, чего в зеркале не должно быть.
Но решил, что намеренная встреча с фантомом — идея не из лучших. Поэтому вышел из квартиры, предварительно погасив везде свет, и запер за собой дверь.
В лифте, спускаясь, подумал: «По той же причине,по которой вошедший в поговорку волк надевает овечью шкуру, чтобы стать незаметным в овечьем стаде».
Вот почему ходячий мертвяк будет принимать душ, бриться, надевать хороший костюм.
А когда лифт доставил Этана на мерный этаж, он уже знал, что чувствовала Алиса, падая в кроличью норку.
Глава 16
Отключив железные дороги, Фрик оставил мерзких нацистов с их черными замыслами, поменял нереальность железнодорожной комнаты на нереальность многомиллионной коллекции автомобилей в гараже и побежал к лестнице.
Он мог бы воспользоваться и лифтом. Но слишком уж медлительным для его нынешнего настроения был механизм, поднимающий и опускающий кабину посредством мощного гидравлического поршня.
А двигатель Фрика работал на полных оборотах. Телефонный разговор со странным незнакомцем, которого Фрик окрестил Таинственным абонентом, стал высокооктановым горючим для мальчика со скучной жизнью, богатейшим воображением и множеством утекающих сквозь пальцы часов, которые следовало чем-то заполнить.
Он не поднимался по ступеням, он атаковал их. Резво перебирая ногами, перехватывая рукой за перила, Фрик оставил позади подвал, покорил два, четыре, шесть, восемь длинных пролетов, вознесся на самый верх Палаццо Роспо, где на третьем этаже находились его апартаменты.
Похоже, только Фрик знал значение названия, которое присвоил особняку его первый владелец: Палаццо Роспо. Понятное дело, едва ли не все знали, что Palazzo — дворец на итальянском, но никто, за исключением разве что нескольких задирающих нос европейских режиссеров, понятия не имел, что означает слово rospo.
Справедливости ради следует отметить, что людей, которые приезжали в поместье, совершенно не интересовало ни то, как называется особняк, ни что означают слова, образующие его название. Их занимали куда более серьезные заботы: к примеру, кассовые сборы за уик-энд, рейтинги вечерних телепередач, последние изменения в высшем руководстве киностудий и телекоммуникационных компаний, кого удастся нагреть в готовящейся сделке и насколько, как запудрить мозги тому, кого предстоит нагреть, чтобы он ни о чем не догадался, где найти нового поставщика кокаина, и не стала бы их карьера успешнее, если б первую подтяжку лица они сделали в восемнадцать лет.
Среди тех немногих, кто задумывался о названии особняка, единства не было: сторонники имелись у нескольких версий.
Некоторые верили, что дом назван в честь знаменитого итальянского политика, философа или архитектора. В киноиндустрии число людей, которые что-нибудь знали о политиках, философах и архитекторах, не превышало числа тех, кто мог прочитать лекцию о структуре материи на субатомном уровне, поэтому данная версия легко принималась за истину и никогда не оспаривалась.
Другие не сомневались, что Роспо — или девичья фамилия любимой и незабвенной матери первого владельца особняка, или название фирмы-изготовителя санок, на которых этот самый владелец катался в детстве, когда в последний раз был по-настоящему счастлив.
Нашлись и такие, кто утверждал, что особняк назван в честь тайной любви владельца, молодой актрисы Веры Джин Роспо.
Вера Джин Роспо действительно существовала и снималась в середине 1930-х годов, пусть и настоящее имя у нее было другое: Хильда Мей Глоркал.
Продюсер, агент или кто-то еще, переименовавший актрису в Роспо, должно быть, презирал бедную Хильду. Потому что rospo на итальянском — жаба.
Похоже, только Фрик знал, что Палаццо Роспо на итальянском, по существу, означает Жабий дом.
Фрик провел некоторые исследования. Ему нравилось узнавать новое.
Вероятно, киномагнат, который построил особняк более шестидесяти лет тому назад, обладал чувством юмора и читал «Ветер в ивах»[21]. В этой книге действовал персонаж, которого звали Жаба, а жил он в роскошном особняке, который, само собой, именовали не иначе, как Жабий дом.
