Джон Гришэм - Время прощать
– Спасибо, хорошо, а у вас?
– Хорошо насколько возможно. Почти не спал всю ночь из-за этого. – Он обвел рукой свои бумаги, словно она могла знать, что в них. – Принесите мне кофе, пожалуйста. Черный.
– Да, сэр.
Когда она принесла кофе, он, снова поглощенный бумагами, взял чашку, не сказав ни слова и даже не кивнув. Вернувшись на кухню, Летти налила и себе кофе, потом открыла холодильник, чтобы достать сливки, и увидела бутылку водки, почти пустую. Раньше она никогда не видела в доме спиртного, Сет его не держал. Раз в месяц он приносил несколько банок пива, клал их в холодильник и, как правило, забывал о них.
Мойка была завалена грязной посудой. Интересно, кто будет загружать для них посудомоечную машину после увольнения служанки? Летти принялась за уборку, но вскоре на пороге появился мистер Дэфо.
– Я пойду в душ. Рамона неважно себя чувствует – наверное, простудилась.
«От холода или от водки?» – подумала Летти.
– Мне очень жаль. Могу я что-нибудь для нее сделать? – спросила она.
– Нет. Но если приготовите ей что-нибудь на завтрак, будет неплохо – яичницу с беконом. А мне омлет. Что касается Гершела, не знаю.
– Я спрошу у него.
Поскольку они собирались уезжать, а ее уволили, и дом будет заперт, а потом продан, или от него избавятся как-то по-другому, Летти решила освободить кладовку и вымыть холодильник. Она поджарила бекон и колбасу, взбила тесто для оладий, сделала омлет, натерла сыр и подогрела свежие булочки из пекарни – все, что любил Сет.
Стол был уставлен дымящимися тарелками и блюдами, когда вся троица явилась на завтрак, не переставая жаловаться на еду и суету. Тем не менее ели они с аппетитом. Рамона, с опухшими глазами и красным лицом, говорила мало, но, казалось, особенно жаждала утешений.
Атмосфера за столом была напряженной. Судя по всему, они бурно провели ночь: пили и спорили, стараясь пережить последнюю ночь в доме, который ненавидели. Летти несколько минут прислуживала им, как положено, после чего пошла убирать в спальнях, с удовольствием отметив, что вещи у них уже собраны.
Отсюда она слышала, как Гершел и Йен обсуждают встречу с адвокатами. Йен настаивал, мол, удобнее, чтобы адвокаты приехали в дом Сета, а не они трое тащились в Тьюпело.
– Черт возьми, конечно, удобнее, чтобы они приехали сюда, – сказал Йен. – Они будут к десяти.
– Ладно, ладно, – сдался Гершел, и они продолжили разговор, но уже тише.
После завтрака, когда Летти убрала со стола и расставила посуду по местам, все трое переместились в патио, где устроились за садовым столом пить кофе под утренним солнышком. Рамона, похоже, приободрилась. Летти, имеющая большой опыт жизни с пьяницей, догадалась, что миссис Дэфо почти каждое утро начинает медленно. Забыв на время о резкостях, высказанных друг другу ночью, чего бы они ни касались, троица за столом развеселилась, слышался даже смех.
Раздался звонок в дверь. Это пришел слесарь, мастер по замкам из Клэнтона. Гершел повел его по дому, объясняя громко, чтобы слышала Летти, что они желают установить новые замки на все четыре внешние двери. Когда слесарь приступил к работе, начав с парадной двери, Гершел вошел в кухню.
– Летти, мы ставим новые замки, так что старые ключи больше не нужны.
– У меня никогда не было ключа, – ответила она чуть раздраженно, поскольку уже говорила ему об этом.
– Ну да. – Гершел явно не поверил. – Мы оставим один ключ Кэлвину, который живет в конце дороги, а остальные увезем. Думаю, мне придется время от времени приезжать, чтобы проверять, как тут дела.
«Дело ваше», – подумала Летти.
– Я с удовольствием буду приходить и делать уборку в доме, – отозвалась она, – когда захотите. Кэлвин сможет впускать меня в дом.
– В этом не будет необходимости, но спасибо за предложение. В десять часов мы здесь встречаемся с адвокатами, приготовьте нам свежий кофе. Потом мы разъедемся по домам. Боюсь, после этого ваши услуги нам больше не понадобятся, Летти. Простите, но папина смерть все меняет.
– Я понимаю, – ответила она и стиснула зубы.
– С какой периодичностью он вам платил?
– Каждую пятницу за сорок часов.
– И в прошлую пятницу он вам заплатил?
– Да.
– Значит, мы должны вам за понедельник, вторник и половину сегодняшнего дня, так?
– Наверное.
– По пять долларов за час.
– Да, сэр.
– Никак не могу поверить, что он платил вам так много, – бросил Гершел, открывая дверь и выходя во внутренний дворик.
Летти снимала постельное белье, когда прибыли адвокаты. Несмотря на темные костюмы и серьезные лица, их вполне можно было принять за Санта-Клаусов, раздающих игрушки из подарочных мешков детям, которые весь год хорошо себя вели. Перед тем как они подкатили к дому, Рамона – на высоких каблуках, в жемчугах и платье, гораздо более симпатичном, нежели то, в котором она присутствовала на похоронах, – успела раз десять выглянуть в окно, выходящее на подъездную аллею. Йен, в костюме и при галстуке, мерил шагами гостиную, то и дело посматривая на часы. Гершел, впервые с момента приезда чисто выбритый, постоянно мотался на кухню и обратно.
За последние три дня Летти услышала достаточно, чтобы понять: брат и сестра возлагалют очень большие надежды на завещание отца. Им не было известно, сколько денег держал старый Сет в банке, но они догадывались: там что-то есть, для этого им проницательности хватало. И все это сваливалось на них с неба. По последним соображениями Йена, только дом и земля стоили минимум полмиллиона. А ведь есть еще лесной склад и бог знает что еще.
Они собрались в гостиной: адвокаты и три потенциальных бенефициара, все подобающим образом одетые, с безупречными манерами и в отличном настроении. Служанка, в своем лучшем белом форменном платье, подала кофе, пирог и ретировалась в укрытие – слушать.
Для начала адвокаты выразили глубокие соболезнования. Они несколько лет были знакомы с Сетом и всегда восхищались им. Какой человек! Видимо, адвокаты имели о Сете более высокое мнение, чем его собственные дети, но в данный момент дети не возражали. Гершел и Рамона на протяжении этого первого действа исполняли свои роли хорошо, даже, можно сказать, превосходно. Йена эти предварительные церемонии, казалось, утомляли, он горел желанием перейти к делу.
– У меня идея, – начал Гершел. – Не исключено, что в доме есть уши. Сегодня прекрасный день, давайте выйдем в патио, где можно поговорить более, я бы сказал, конфиденциально.
– Да брось, Гершел, – возразила было Рамона, но Йен уже встал со стула.
Они плотной группой проследовали через кухню в патио, где расселись за садовым столом. Часом ранее, предвидя подобный оборот событий, Летти приоткрыла окно в ванной комнате и теперь, сидя на бортике ванны, могла слышать все даже лучше, чем если бы они остались в гостиной.
Мистер Льюис Макгвайр открыл тяжелый портфель, достал из него папку, передал каждому по копии документа и начал:
– Наша фирма составила это завещание для вашего отца год назад. Здесь много штампованных формулировок, вы уж простите, но таковы официальные требования.
– Подробно я прочту позднее. Пожалуйста, скажите главное, – попросила явно нервничавшая Рамона.
– Хорошо, – согласился мистер Макгвайр. – Опуская все лишнее: каждый из вас – Гершел и Рамона – получает по сорок процентов от всего наследства. Часть – сразу, часть будет вложена в доверительные фонды и выплачена поэтапно. Но в любом случае вы наследуете восемьдесят процентов имущества мистера Хаббарда.
– А остальные двадцать?
– Пятнадцать процентов переходит в доверительные фонды на имя внуков, а пять – в качестве прямого пожертвования Ирландской церкви Христианского пути.
– А каково состояние мистера Хаббарда в целом? – поинтересовался Йен.
– Оно весьма солидно, – спокойно ответил Стиллмен Раш.
Когда полчаса спустя Летти принесла им еще один кофейник свежезаваренного кофе, настроение за столом решительно изменилось. Нервозность пропала без следа. Тревожное ожидание, подавленность, опасения потерпеть ущерб сменились восторженным головокружением, какое способно вызвать лишь внезапно и незаслуженно обретенное богатство. Они только что выиграли в лотерею, и теперь их единственной заботой оставалось получить выигрыш.
Учитывая, сколько денег витало в воздухе вокруг них, они при появлении Летти тут же словно проглотили языки. Никто не произнес ни слова, пока она разливала кофе. И только когда за ней закрылась кухонная дверь, оживленный разговор возобновился.
Летти слушала и с каждой минутой приходила во все большее замешательство.
Лежащее на столе завещание не только было составлено Льюисом Макгвайром, он был назван в нем и душеприказчиком, то есть на нем лежала ответственность за его утверждение и исполнение. Третий адвокат, мистер Сэм Ларкин, являлся главным деловым советником Сета и, судя по всему, завоевал его полное доверие благодаря достигнутым невероятным успехам.
