Кристина Старк - Гончие Лилит
Троица изумленно примолкла. На балконе появилась еще парочка – парень и девушка со стаканами в руках.
– И трезв на собственной вечеринке! Фу-у-у! – Я сжала кулак и вытянула руку, направив большой палец вниз. – ТОСКА ЗЕЛЕНАЯ!
Занавеска шевельнулась еще раз – кажется, мое представление вызывает все больший зрительский интерес.
– И еще он, как самый натуральный ботан и паинька, играет в херлинг! Хотя всем известно, что настоящие парни предпочитают регби!
Здесь я, конечно, приврала: херлинг такая же скоростная и контактная игра, как регби, он требует невероятной силы и ловкости. Но мне позарез нужно было сбить с Боунса спесь. Не важно как. И у меня это неплохо получалось: народ на балконе весело загоготал, хлопая его по плечу.
– Что, Кости? Может быть, преподать тебе пару уроков, как не киснуть в тоске зеленой? Выбирай. Заплыв наперегонки с акулами. Или мастер-класс по похищению пончика из супермаркета. Или… О ужас! Даже боюсь предлагать. Выпей полбутылки виски – не будь паинькой!
Бинго. Боунс развернулся и ушел с балкона. Девочки шмыгнули за ним. Остальная тусовка на балконе от души веселилась и кричала мне что-то, чего трезвый ни в жизнь не разберет.
Я отхлебнула вина и вернулась в дом, испытывая прямо-таки ребяческую радость. Тоска зеленая? Со мной? Да он плохо меня знает…
Я улеглась на диван и тут же подскочила от стука в дверь. Нетерпеливого, уверенного, громкого. Я поставила бокал на стол и распахнула дверь.
Боунс. Футболка с голой девицей, держащей на поводке добермана. Не слишком добрая физиономия, если не сказать злая. Да-да, я знаю это выражение лица типа «Я заказал бифштекс черт знает сколько времени назад, а ты мне его все еще не принесла!». Одна рука уперлась в деревяшку над дверью, другая наверняка сжата в кулак в кармане.
– Сделай это прямо сейчас, – заявляет с порога Боунс.
– С пьяными панками не общаюсь, – отрезаю я и захлопываю дверь.
– Я трезв, как ты уже заметила, – говорит он, распахивая дверь, и перешагивает порог.
Ну и наглость! Совсем одичал!
– Блин, сделать что?
– Покажи-ка мне, как не быть паинькой и разогнать тоску зеленую.
– Сегодня я уже не плаваю в океане и не собираюсь глушить с тобой вискарь…
– Есть миллион других способов, – заключает Боунс и делает шаг ко мне.
В другой день, в другом месте, с другим мужчиной такое бесцеремонное вторжение в мое личное пространство меня бы наверняка испугало. Но сейчас, под хмельком и после словесной перепалки на пороге, я не восприняла это как угрозу. И Боунс не был угрозой. Чем угодно, только не ею. Одна его рука завладела моей ладонью, вторая скользнула по щеке и… парализовала меня, как щупальца коралла парализуют планктон. Он наклонился ко мне и поцеловал. Без лишних слов, не раздумывая и не спрашивая разрешения. Такая легкость нарабатывается только годами практики.
Я не отвечаю. Планктон полностью обездвижен.
– Целоваться. С тем, кого не знаешь. Дико. Без мозгов. Это отличный способ доказать. Что твоя жизнь – не тоска зеленая, – говорит Боунс, едва касаясь губами моих губ.
Умение дразнить. Тоже нарабатывается годами практики.
– М-м, кто-то баловался вином. Так вот как маленькая Морковка набралась смелости. И на время разогнала тоску зеленую…
Я оказываюсь прижатой к стене, и он впивается в меня поцелуем, как будто триста лет не касался женщины.
– А нет. Не разогнала. По-прежнему тоска зеленая, – замечает Боунс и прикусывает мою губу.
– Когда много говорят и мало делают – это еще хуже, чем тоска зеленая, – хрипло выговариваю я и сую руки ему под футболку…
Как так получилось, что мужчины в моей жизни всегда оказывались источником проблем, разочарований, орудием мести, трофеем, заданием – но никогда не были источником радости? Источником счастья. Праздником. Как так вышло, что парень обратил на меня внимание без всяких усилий с моей стороны? Я ведь даже не пыталась ему понравиться…
Пока у меня в голове вертелись эти вопросы, мое тело сорвалось с привязи и пустилось навстречу приключениям. Прыгая, лая и виляя хвостом. Вслед за его телом – в отличие от моего, никогда не знавшим поводка. И я была рада нестись вслед за ним, соревнуясь в безумии. Пробуя его на вкус. Вдыхая аромат его одеколона, как летучий наркотик. Водя руками по его мышцам, по его красивому лицу, по его расписной спине. Проклятый цикл не позволит мне сегодня воспользоваться им по полной, но ведь с парнем можно делать еще кучу восхитительных вещей…
И тут Боунс перестает меня целовать и, задыхаясь, говорит:
– Черт, ты возненавидишь меня, но…
«Молчи. Не хочу слушать. Просто делай, что делаешь».
– Послушай. – Он придерживает мои руки, взявшиеся за его ремень. – Я не сплю с девушками, когда… Когда их меньше двух. Или когда я пьян. Или когда… в доме, где мы находимся, больше никого нет.
– Что? – Я пытаюсь осознать его слова. Но мои мозги расплавились, превратились в желе.
– Если у меня намечается только одна партнерша, и, кроме нас с ней, в доме больше никого нет – я не буду с ней спать. Но, боюсь, ты не захочешь никак иначе, правда?
– Черт. – Я закрываю глаза. – Ты предлагаешь мне секс втроем где-нибудь в твоем доме, в самый разгар вечеринки?
– Вроде того, – кивает Боунс, глядя на меня с каким-то безумным пламенем во взгляде. Если у меня в голове желе, то, судя по его глазам, в его черепной коробке плещется лава. Которая сейчас начнет вытекать из его ушей.
– Проваливай, – вздыхаю я, отводя от себя его руки.
– Слушаюсь и повинуюсь, – отвечает он и отпускает меня.
Нет, не могу поверить, что этот ходячий огонь, который только что обжег мне лицо и шею, может так легко отступить и погаснуть!
– Почему? – останавливаю его я, цепляясь за футболку. – Классика в Африке нынче не в моде? Или ты боишься, что я расцарапаю тебе спину и эту порчу имущества никто не засвидетельствует? Или ты настолько испорчен, что…
– Я не смогу объяснить, – натянуто улыбается мне Мистер Трио и направляется к двери.
Глазам не могу поверить! Это не шутка – он в самом деле уходит!
– Боунс!
Он останавливается на пороге и оглядывается.
– Оставь мне свою футболку – прошу я. Все равно унизиться сильнее уже просто невозможно.
Он тут же стаскивает ее через голову возвращается и протягивает мне.
– Рассказать, что я сегодня ночью буду с ней делать? – говорю я со злостью.
– Побереги мои нервы, – мрачно отвечает Боунс и выметается из моего дома.
Беречь твои нервы? Нет, я не беру пленных! Ноги выносят меня на порог, и я ору ему вслед:
– Сначала я надену ее на голое тело! Потом залезу под одеяло и доведу себя до оргазма! Потом еще раз! И еще! А потом повешу на твой забор! И на этом все! И больше ты не задуришь мне голову!
«Придурок! Ненавижу!»
И тут мое лицо начинает пылать – наверняка так ярко, что это заметно даже в темноте. Сразу за невысоким забором, за которым высится дача моих вторых соседей, старушка в плетеной шляпке со шлангом в руке поливает какие-то кусты. Она стоит достаточно близко, чтобы услышать каждое произнесенное мной слово. Надеюсь, она глуховата! Пожалуйста! Мне жить здесь еще три недели!
– Добрый вечер! – машет мне соседка. – Чудное полнолуние, не так ли?
– Не то слово, – криво улыбаюсь я и пулей убегаю в дом.
Потом поворачиваю ключ в замке и второй раз за несколько часов сползаю на пол, привалившись спиной к двери и прижав к щекам ладони.
ЧТО. ЧЕРТ ВОЗЬМИ. ТОЛЬКО ЧТО. ПРОИЗОШЛО?
* * *Оказывается, одна бутылка вина эквивалентна таблетке обезболивающего, таблетке снотворного и пачке успокоительного. Нехорошо, Скай, нехорошо. Приканчивать бутылку в одиночку. Зато завтра у меня будет куда более серьезная проблема, чем Боунс, – похмелье.
Утро не заладилось. Мне снова поплохело. Не нужно было лезть в воду, напиваться и… принимать близко к сердцу все случившееся. У меня пропал голос и снова подскочила температура. А потом позвонила Лилит и сказала, что каникулы каникулами, болезнь болезнью, но мне нужно срочно просмотреть кое-какие документы и до конца дня ответить, согласна ли я взяться за проект.
Я открыла электронную почту и заставила себя вдумчиво прочитать присланное письмо.
«Сорокалетний продюсер со скверным характером и нечистым прошлым. Бывший музыкант и основатель скандальной метал-группы, играл на гитаре. Стал широко известен после громкого инцидента с одной из фанаток. Не известно точно, что произошло, – менеджеры группы замяли скандал, – но, кажется, не обошлось без рукоприкладства. Сравнительно недавно он основал собственный лейбл и теперь переманивает к себе перспективных исполнителей. Действует быстро и жестко, не церемонится. Постоянно путается с молодыми певицами…»
К письму были прикреплены несколько фотографий человека, которого я не видела никогда прежде: мужественное, но не слишком привлекательное лицо. Надменная линия рта. Черные глаза, темные волосы. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы убедиться, что слухи о рукоприкладстве могут иметь под собой основу.
