В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"
— Ты что же думала… Я так просто тебя отпущу? — посмеиваясь, я приближаю к себе ее лицо, но она отворачивается и сопротивляется. — Люс, все это неважно, слышишь? А важно только то, что я тебя сейчас поцелую, а ты мне ответишь, потому что я знаю, что ты любишь меня не меньше, чем я тебя, — мой голос становится все ниже и тише, и последние слова я шепчу прямо ей в губы. — И даже тот факт, что ты не читаешь мои мысли, не должен тебя останавливать, потому что тебе я никогда не стал бы лгать по своей воле. Слишком сильно люблю!
Я ставлю ее на ноги и, не дав опомниться, захватываю ее губы. Касания жаркие и горячие изначально, никаких нежностей, никаких мимолетных поглаживаний, сейчас не время для этого. Чувствую, как девушка в моих руках постепенно сбрасывает стальную оболочку, превращаясь в мою страстную, строптивую Люси. Ее руки крепко сжали меня, обняв за шею, а рот приоткрылся, отвечая на мой поцелуй, так отчаянно и пылко, что не удалось подавить низкого стона. Она моментально завела меня, ладошки глядят обнаженный торс, вышибая рассудок и мне не нужно знать ее мыслей, чтобы понимать, что она искренна сейчас в своих действиях.
— Ты только мой, Риз, — шепчет она гневно между поцелуями. — Слышишь?
— Собственница, — улыбаюсь я, посмеиваясь, она хмурится и толкает в плечо.
— И ничего смешного!
— А я и не смеюсь, — я целую ее, и чувствую, что нужно бы найти опору, и я подталкиваю ее к кровати, но вместо этого мы с ней запнулись о пресловутую тумбочку, едва ее не опрокинув. Люси, не разрывая поцелуя, все пытается справиться с моей пряжкой, а я срываю с нее топик, обнажая вожделенную грудь.
Я уже хотел перейти к более приятным ласкам, но Люси в момент, когда опускала руки, задела штору и карниз обвалился. Я еле успел прижать ее к себе, чтобы он не рухнул нам на головы. Это все-таки заставило нас оторваться друг от друга и удивленно осмотреть весь антураж комнаты…
— Мда, как в том анекдоте…
— Каком… — мало о чем могу думать, когда она так близко, и я возвращаюсь к ее губам, сжимая ладонью грудь. Люси, наконец, справилась с моим ремнем и поглаживала напряженный член прямо через белье.
— Почему у вас посуда разбита и карниз сломан? — Ругались. — А диван почему? — Мирились…
— Так... Ты меня простила? — бормочу я ей в шею, прерывисто вдыхая резко ставший густым воздух, потому что она прижимается ко мне голой грудью и я, черт возьми, почти уже ничего не соображаю, оттесняя ее к кровати.
— Нет, но ты уже на пути к этому, — Люси облизывает припухшие губы, повалилась на кровать, потянув меня за собой, лихорадочно блестя глазами. Я немедленно стаскиваю с нее узкие брючки, немного запутавшись в застежке, и пока избавлял ее от одежды, она неторопливо и чертовски соблазнительно перевернулась на живот, чем решила окончательно меня добить… Я… и так весь уже почти лопаюсь от напряжения, но вид округлой попки просто срывает крышу окончательно.
Но торопиться не хотелось. Я медленно поднимаюсь к заветному местечку, перецеловывая каждый сантиметр стройных ножек, чуть прикусывая, поигрывая языком и щекоча, заставляя ее елозить подо мной, всхлипывая от удовольствия.
— Как мне еще выспросить прощения у леди? — спрашиваю, чуть прикусив ее за выпуклую ягодицу, и поднимаюсь выше, проводя влажную дорожку по позвонкам, обводя языком черные отметины тату, ставшие для нас связующим звеном. — Я так люблю тебя, Люси… И хочу тебя безумно! — я как раз добрался до маленького ушка, жарко вышептывая ей нежности, чуть касаясь разгоряченной кожи. С ее губ сорвался легкий стон.
Люси вдруг резко привстала на руки, опрокидывая меня набок. Улыбнувшись загадочно, она уложила меня на спину и, усевшись на меня сверху, однако, не лицом ко мне, а спиной, сжала мой член в ладошке, пробежавшись по нему пальчиками, и направила в себя. Задохнувшись от захватывающих ощущений, и прекраснейшего вида, открывшегося мне с такого ракурса, я едва не кончил прямо в ту же секунду, но, продышавшись, все-таки сумел взять себя в руки.
Мои ладони ложатся на тонкую талию, ласкают изгиб бедер, медленно спускаясь к округлому совершенному заду, впиваясь в него пальцами и заглаживая оплошность, когда голова все же включается. Люси поерзала, устраиваясь поудобнее, а меня окатило снопом мурашек, потому что каждое ее движение отдавалось во мне сладким потягивающим напряжением. Хотелось двигаться, да что там, хотелось резко и сильно вбиваться в нее, ускоряя темп, но я жду, что она еще мне уготовила…
Люси, откинув голову назад, приподнимается и опускается, плавно покачиваясь, а я взгляда не могу оторвать от ее волнующего вида сзади… Волосы, растрепавшись, щекочут мне запястья, колыхаясь в такт ее движениям. Кровь стучит в висках, в нос ударяет аромат ее возбужденного тела. Поддавшись порыву, я сначала слегка шлепнул ее по соблазнительной попке, а потом посильнее и звонче, так, что остался красный след. В ответ на это она стиснула коленками мои бедра, делая проникновения еще более плотными, впилась острыми ногтями в ноги, сильнее вжимаясь в меня, и я понял, что стремительно теряю контроль над ситуацией…
Поднявшись и перехватив ее обеими руками поперек туловища, я повалил ее на кровать, снова оказавшись сверху, навис над ней, опираясь на руки.
— Теперь моя очередь доминировать, — шепчу я ей, кусая за ухо. Она дернула головой, еще сильнее изогнулась в пояснице, так и лежа на животе, при этом проникновение стало таким глубоким, что мы оба, не сдержавшись, негромко застонали.
— Мммм, Риииз, — Люси цепляется за подушку, будто все еще хочет сбежать, но я, откинув ее волосы в сторону и набирая ускоряющийся темп движений, впиваясь жадными поцелуями в ее шею, плечи, постепенно продвигая нас к самому пику.
Сбитое дыхание, стоны, вскрики… Горячие тела соприкасаются, стремясь стать одним целым, покрываясь капельками влаги. Мановения бедер становятся все резче, яростнее, неистовее, рассыпая по коже озноб, и сладкая дрожь сотрясает нас практически одновременно. Люси почти кричит от удовольствия, вздрагивает, уже давно не сдерживаясь, полностью отдавшись на милость страсти, комкает пальцами сбитые простыни, сильнее подаваясь бедрами навстречу проникновениям, все больше сжимаясь изнутри, а я все еще пытаюсь что-то там контролировать, но получается совсем хреново. Сдерживать подкатывающий оргазм было практически уже невозможно, когда Люси выгнулась в напряженную дугу и замерла, выстонав в подушку мое имя, и я кончил за несколько движений, не сдержав глухого стона и чувствуя, как по телу разливается удовольствие и эйфория. Это ни с чем нельзя сравнить, ради этого блаженства стоит вершить любые подвиги, ради любимых женщин…
Люси утыкается в подушку, время от времени поглядывая на меня лукаво, а я ложусь рядом, поглаживая ее спинку, знаю, ей нравится такая ласка.
— Ты когда-нибудь жалел, что все вот так… сложилось? — спрашивает меня Люси, и ее голос звучит глухо из-за того, что почти все ее лицо прячется в подушке.
— Нет. Я всегда знал, что по сути поступаю правильно. Безупречные пытались использовать меня втемную, и меня, и моего отца, и нашу веру в то, что мы сможем жить все вместе на этой планете. Отец заставил поверить меня, что мы все с одной планеты, чтобы мне проще было с вами общаться, и убедил совет в том, что так будет лучше… Но я думаю, что на самом деле, он преследовал совсем другие цели. Он хотел, чтобы я, узнав вас и пожив среди вас, понял, что мы совсем не отличаемся. Чтобы не было во мне предвзятости… пришельца…
— Я всегда думала, что пришельцы, это такие гуманоиды, знаешь, как рисуют в детской книжке, зеленые человечки с большими глазницами…
— Думаю, что это тоже своего рода обман. Люди есть не только на Земле, просто те, у кого нет возможности добраться до других, предпочитают думать, что они одни во вселенной. Но не суть. Возможно, нам просто повезло, что мы оказались одним видом, а, может, это чей-то… замысел, но… Матэ хотели сохранить себя, выжить и они сделали это… Через нас с тобой.
