Борис Ушаков - Не все трупы неподвижны
— Конечно. Сходи, купи билеты, а я пока тебя здесь подожду. Устал немного.
Даю Кассандре двадцать евро, и она, обрадованная, смешивается с густой толпой. Обманываю девчушку, конечно, но иначе никак. Убедившись, что златовласка меня не видит, потихоньку веду себя обратно к катамарану. Мне трудно находиться в скоплении людей. Их хаотичное движение отвлекает меня, я теряю концентрацию, и моё своевольное тело так и норовит столкнуться с каким-нибудь зевакой. Вроде начинающего велосипедиста, которого притягивает каждый встречный столб.
Кое-как выбираюсь из толкучки. Ну, всё, дальше будет легче. Направляю себя прямиком в «Увлекательные морские прогулки». Вхожу, над головой звенит колокольчик. Мне улыбается пухленькая тёмноволосая девушка, сидящая за конторкой с книжкой.
— Бонжур, мсье! Чем я могу вам помочь?
— Бонжур. Я хотел бы увидеть мсье Жискара Камбрэ.
(Эту фразу на французском я выучил заранее.)
— Как ваше имя, мсье?
Называю себя.
— Одну минутку, мсье!
Девушка исчезает в недрах бюро. Не успеваю затосковать от одиночества, как она появляется снова и делает приглашающий жест.
— Проходите сюда. Патрон вас сейчас примет.
Говорю себе, что это, наверное, хороший знак. Прохожу.
В кабинете меня встречает патрон — Жискар Камбрэ. Я сразу узнаю старика. Жискар такой же крупный, как Франсуа. Но без инвалидной коляски и очков. Длинное, загорелое до черноты, обветренное лицо. Орлиный нос. Потрескавшиеся губы. Короткая бородка, но если ему прилепить к подбородку метр серой ваты, а к вискам по двадцать сантиметров, то получится вылитый мсье брат. Жискар сверлит меня выцветшими глазами под насупленными косматыми бровями и, не предлагая сесть, хмуро спрашивает по-английски:
— Хотите покататься на катамаране, сэр?
— Нет.
— А чего тогда вам надо?
— Поговорить.
— О чём?
— О вашем брате и племяннице.
— А кто вы такой? Интерпол?
— Нет. Я из России. Живу в отеле вашего брата.
Жискар приподнимается с места и рявкает:
— А, вездесущая рука Москвы?! Убирайтесь отсюда!
Владелец катамарана явно не настроен на общение. Ну, что ж. Делать нечего. Разворачиваю себя и поскорее хватаюсь за ручку двери, чтобы не упасть. Этого ещё не хватало!
— Постойте! Что вы хотите знать о моей родне?
Сжав зубы от злости, разворачиваю себя обратно. Жискар по-прежнему сверлит меня враждебным взглядом. Вот ведь старый засранец! Но я тоже не сладкий сахар.
— Что это вы вдруг? Почему такая резкая смена настроения?
Жискар примирительно бурчит:
— Сам не знаю. Могу же я передумать. Виски пьёте?
— Пью, когда нужно.
— А я пью, даже когда не нужно. Садитесь, мистер.
Поблагодарив, занимаю собой удобное кресло с обивкой в мелкий голубой цветочек.
— Женевьева! — гаркает Жискар.
Мгновенно появляется темноволосая девушка.
— Виски, лёд и содовую. Вы курите сигары, мистер?
— Вообще не курю.
— Ни сигар, ни сигарет не надо, Женевьева. И не беспокоить меня сорок минут!
Молча жду обещанного виски. Жискар тоже не торопится продолжать беседу. Женевьева приносит бутылку «Джек Дэниелс», с усердием разливает виски по стаканчикам со льдом, добавляет точно отмеренное количество содовой и закрывает за собой дверь. Видно, что девушка знает вкусы своего капризного патрона. Повинуясь жесту Жискара, поднимаю свой стаканчик. Прощай, печень. Прости, я в очередной раз приношу тебя в жертву обстоятельств. Вспоминаю любимое четверостишье Марининого брата Феди: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! То тут сто грамм, то там сто грамм, на то оно и утро!»
Жискар одним махом опрокидывает свой стаканчик в рот; требовательно смотрит на меня. О’кей, я следую его примеру. Отдышавшись, начинаю:
— Мсье Камбрэ…
Жискар перебивает меня не допускающим возражения тоном:
— Называйте меня капитан Камбрэ, мистер. Вот вы спросили, почему я передумал. Хотите знать правду? В этом проклятом Сете со скуки можно сойти с ума.
— И как же вы боретесь со скукой?
— С помощью виски или катаю идиотов на дурацком катамаране. Как паршивый таксист!
Всё ясно. Тяжела и неказиста жизнь французского таксиста. Вот тебе и золотой миллиард! Тем не менее разговор постепенно завязывается. Я не спешу. Ведь скучающий капитан Камбрэ подарил мне целых сорок минут!
Через четыре часа, пошатываясь, вывожу себя на улицу. Я насквозь провонял крепкими сигарами, дышу вонючим перегаром, голова какая-то неудобная, как набитый до отказа мусором круглый чемодан, но моя жертва была не напрасна. Имею право быть приятно взволнованным. Капитан Жискар поведал мне много интересного. В кармане лежит визитная карточка некоего Пауля Гутентага, частного детектива из Пирмазенса. Я не знаю, где находится этот Пирмазенс, но узнаю. В прошлый четверг Гутентаг приходил к капитану Жискару и расспрашивал о Кассандре Камбрэ.
Когда я добираюсь до пикапа, меня встречает Кассандра. Глядя на её обиженное личико, мне на ум приходят строки Тютчева: «Пламя рдеет, пламя пышет, искры брызжут и летят»[8]. Девочка-эльф сердитым движением гасит сигарету и набрасывается на меня:
— Куда вы делись, мсье Вадим?! Я чего только не передумала!
Делаю покаянное лицо. Когда врёшь, нужно быть естественным. Такое правило.
— Прости, Кассандра. На свежем воздухе меня всегда охватывает повышенная сонливость. Сам не заметил, как задремал в сторонке на лавочке.
— Ага, и проспали четыре часа! Супер! Врёте ведь? Дурочкой меня считаете? Специально от меня избавились, да?
— Ну что ты. У тебя слишком богатое воображение. Зачем мне нужно от тебя избавляться?
— Чтобы напиться в одиночку! От вас разит, как от винной бочки. Никогда бы не поверила, что вы такой. Неужели все русские пьяницы?
Виновато говорю, дыша в сторону:
— Пардон. Я выпил всего пару рюмочек. Просто чтобы окончательно проснуться. А потом пошёл тебя искать.
— Зачем меня искать? Это я вас везде искала! Не было вас ни на какой лавочке!
Смотрю на Кассандру с выражением предельной искренности. Сильнее не получается. Я же не Иннокентий Смоктуновский.
— Ну не будь такой злюкой. Не выпячивай подбородок из-за ерунды. Я не хотел, чтобы ты беспокоилась. Правда. И дурочкой тебя не считаю. Лучше поехали домой, фантазёрка.
Надув губки, Кассандра заводит «Форд» и рывком трогает его с места.
Белый день уже утратил свою значимость, когда мы подъезжали к «Галльскому петуху». Яркие краски закатного неба совсем потухли. Свинцовая мгла быстро окутывает холм, на котором возвышается одинокий отель. Дождя нет. Тихо. Даже птицы молчат. Спят, наверное. Лишь заупокойный плач стылого ветра и тревожный шелест буков нарушают безмолвие городской окраины.
Кассандра высаживает меня у крыльца, а сама сворачивает за дом, в гараж. Я знаю, что гаражные ворота находятся в противоположном торце длинного здания. К ним ведет порядком разбитая асфальтированная дорога. Между прочим, за весь обратный путь Кассандра не сказала мне ни слова. Обиделась. Ну и ладно. На сердитых воду возят, говаривал мой отец.
В доме темно, но дверь ещё не заперта. В офисе горит настольная лампа. Усмехаюсь: мсье Франсуа дожидается свою непутёвую дочь. Медленно поднимаю себя по скрипучей лестнице в номер. Отпираю дверь, вхожу, зажигаю свет и сразу замечаю посреди стола небольшой листок бумаги. Когда я уезжал, никаких листков там не было. Беру его в руки. На листке напечатано короткое сообщение на немецком языке: «Встреча сейчас. Берег. Срочно. К.». Странное сообщение. От Кассандры? Но я же только что с ней расстался!
Однако ничего не поделаешь, нужно идти. Не важно, что у меня с девочкой-эльфом опять натянутые отношения. Да и крепкое виски капитана Камбрэ продолжает действовать. Убираю фотоаппарат в сумку, одеваю себя потеплее и снова скриплю расшатанной лестницей. Спускаю себя с крыльца и устало тащусь по каменной дорожке к Гав-де-По. Чтобы не наткнуться на какую-нибудь зловредную ветку, вожу руками перед лицом. Вот среди деревьев чернеет покосившийся сарайчик. Обхожу его и топаю дальше под холм. Едва могу разглядеть тропинку в густых зарослях. Так далеко от отеля я ещё не бывал. Тропинка заканчивается возле широкого бревенчатого помоста. Помост немного выступает над рекой, и с него, видимо, удобно рыбачить.
Оглядываюсь вокруг. Пусто. Кроме меня, на берегу никого нет. Ругая себя за доверчивость, ступаю на неровный помост. Брёвна скользкие после дождя, но меня неудержимо тянет посмотреть на ночную реку. Осторожно подхожу к самому краю помоста, стараясь сохранять баланс. Вглядываюсь в непроницаемую воду. И не вижу ничего. Темно ведь. Только слышу плеск волн да кваканье лягушек.
Внезапно у меня за спиной раздаётся слабый шорох. Краем глаза замечаю чью-то тень, но обернуться не успеваю. Сильнейший толчок в спину, и я с испуганным воплем лечу в реку. Какой уж тут, к чёрту, баланс! Ледяная вода накрывает с головой, обжигает, как огонь, льётся в нос, рот. Мамочка, спаси меня! Я тону!
