Сидни Шелдон - Рухнувшие небеса
– Постараюсь проводить с тобой больше времени, дорогой. Даю слово.
Глава 10
Телефонный звонок раздался совершенно неожиданно, в понедельник утром.
– Дейна Эванс?
– Да.
– Я доктор Джоул Хиршберг из Детского фонда.
– Слушаю… – озадаченно откликнулась Дейна.
– Эллиот Кромвелл упомянул, что у вас проблемы с протезом для сына.
– Д-да, – нерешительно подтвердила еще не пришедшая в себя Дейна.
– Мистер Кромвелл рассказал о том, какая беда случилась с вашим мальчиком. Наш фонд основан для того, чтобы помогать детям из разоренных войной стран. Судя по тому, что объяснял мистер Кромвелл, ваш сын полностью подпадает под эту категорию. Вы не хотели бы привести его к нам на осмотр?
– Ну…, я…, разумеется! – Они договорились встретиться во второй половине дня.
***Когда Кемаль пришел из школы, Дейна, не дав ему снять куртку, взволнованно объявила:
– Мы едем к доктору за новой рукой для тебя. Правда, здорово?
– Не знаю, – подумав, буркнул Кемаль. – Все равно это ненастоящая рука.
– Ну, почти настоящая. Лучше все равно не найти. Согласен, приятель?
– По рукам.
Доктор Джоул Хиршберг, симпатичный мужчина лет сорока, с приятным серьезным лицом и уверенными манерами, уже ждал их в своем кабинете. Когда все перезнакомились, Дейна смущенно объяснила:
– Доктор, боюсь, прежде всего нам следует обсудить финансовый вопрос. Видите ли, мы уже были у хирурга, и он сказал, что, поскольку Кемаль растет, придется менять протез каждые…
– Мисс Эванс, – перебил доктор, – я хочу, чтобы вы поняли: Детский фонд предназначен для помощи детям опустошенных войной стран. Мы берем на себя все расходы.
Дейна облегченно вздохнула:
– Какое счастье.
Благослови Бог Эллиота Кромвелла! Она будет каждый вечер молиться за него!
Хиршберг снова обратился к Кемалю:
– А теперь, молодой человек, посмотрим, что там у вас. Осмотр занял совсем немного времени. Уже через полчаса доктор повернулся к Дейне:
– Думаю, тут все в порядке. Будет у нас как новенький.
Он снял со стены большую схему.
– Сейчас мы пользуемся двумя типами протезов: миоэлектрическими, последней конструкции, и с кабельным управлением. Как видите, миоэлектрическая рука изготовлена из пластика, а сама кисть – из мягкой губчатой резины. Видите, как похожа на настоящую?
– А она двигается? – заволновался Кемаль.
– Кемаль, ты когда-нибудь думал о том, как было бы хорошо двигать рукой? Той, которой нет? – допытывался доктор.
– Да, – кивнул мальчик. Доктор подался вперед.
– А теперь слушай: как только подумаешь о несуществующей руке, мышцы, которые привыкли ею двигать, сожмутся и начнут автоматически генерировать миоэлектрический сигнал. Иными словами, ты сумеешь по своему желанию сжимать и разжимать руку.
Лицо Кемаля озарилось радостью.
– Правда? Но как…, как мне надевать и снимать руку?
– Нет ничего проще. Видишь, рука снабжена присоской. Достаточно натянуть ее на культю. Рука спрятана в тонкий нейлоновый чехол, так что мочить ее нельзя, зато ты сможешь делать почти все, что захочешь. Это все равно что туфли. Снимаешь на ночь, надеваешь утром.
– А сколько она весит? – поинтересовалась Дейна.
– От шести унций до фунта.
– Ну как, парень? Попробуем? – загорелась она. Кемаль безуспешно пытался скрыть волнение.
– А она правда будет как настоящая?
– Правда, – улыбнулся доктор.
– Отпад.
– Тебе пришлось стать левшой, так что теперь нужно снова переучиваться. На это потребуется время, Кемаль. Новую руку ты получишь немедленно, но ты должен несколько раз посетить невропатолога, чтобы научиться ею действовать и управлять сигналами. Рука должна стать частью твоего тела.
Кемаль перевел дыхание.
– Круто.
Дейна крепко обняла Кемаля.
– Все будет хорошо, – прошептала она, едва сдерживая слезы.
Доктор Хиршберг ободряюще улыбнулся.
– А теперь за работу.
Вернувшись на студию, Дейна прежде всего поднялась в кабинет Эллиота.
– Эллиот, мы только что были у доктора Хиршберга.
– Рад это слышать. Надеюсь, он сумеет помочь Кемалю.
– Уже сумел. Даже подумать страшно, скольким я вам обязана.
– Дейна, это такие пустяки! Я рад, что смог быть полезным. Только время от времени давайте знать, как идут дела.
– Обязательно.
Да хранит тебя Бог.
***Она погрузилась в работу с головой и даже не услыхала шагов Оливии.
– Цветы! – объявила секретарь, внося в комнату роскошный букет роз.
– Какая прелесть! – воскликнула Дейна.
В цветах лежал белый конверт. Она разорвала его и прочитала карточку:
«Дорогая мисс Эванс! Наш друг громко лает, но не кусает. Надеюсь, цветы вам понравятся. Джек Стоун».
Дейна снова пробежала глазами записку.
Интересно. А Джефф утверждал обратное Кому же верить?
У Дейны возникло отчетливое чувство, что Стоун ненавидит работу. И ненавидит босса. Пожалуй, это стоит запомнить. И следует поблагодарить Джека за цветы, иначе он посчитает ее невежливой.
Дейна позвонила Стоуну в ФАИ – Мистер Стоун? Я только хотела поблагодарить вас за прекрасные…
– Вы у себя?
– Да.
– Я перезвоню, – тихо бросил он.
Короткие гудки.
Он перезвонил через три минуты.
– Мисс Эванс, для нас обоих будет лучше, если наш общий друг ничего не будет знать об этом разговоре. Я старался разубедить его в отношении вас и вашего приятеля, но он – человек упрямый. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь…, действительно понадоблюсь…, на самом деле…, позвоните мне на сотовый. Я сейчас дам номер. По нему вы везде меня найдете – Спасибо, – пробормотала Дейна, записывая номер.
– Мисс Эванс…
– Что?
– Нет, ничего. Только будьте осторожны.
***Когда утром этого дня Стоун приехал на работу, в кабинете уже сидел генерал Бустер.
– Джек, у меня такое ощущение, что от этой сучки Эванс так и жди неприятностей. Я хочу, чтобы вы собрали на нее подробное досье. И держите меня в курсе.
– Обязательно сэр.
«Черта с два ты от меня чего дождешься».
Он вышел и немедленно позвонил в цветочный магазин, попросив послать Дейне цветы.
***Дождавшись перерыва на обед, Дейна попросила Джеффа спуститься в столовую и рассказала о сегодняшних событиях.
– Я так волнуюсь, дорогой, – призналась она. – Этот звонок все изменил! Кемаль злился на весь мир, потому что чувствовал себя неполноценным. Хуже остальных. Но теперь все будет по-другому.
– Должно быть, он вне себя от радости, – заметил Джефф. – Я по себе знаю. Сам на седьмом небе.
– И самое главное, что за все платит Детский фонд. Если бы мы могли…
Телефон Джеффа звякнул.
– Прости, детка.
Он поднес трубку к уху и нажал кнопку.
– Алло? Вот как…
И, метнув взгляд на Дейну, коротко бросил:
– Нет…, все в порядке…, выкладывай… Дейна сидела как на иголках, делая вид, что не слушает.
– Да…, вижу…, понятно… Скорее всего ничего серьезного, но нужно идти к врачу. Ты где? В Бразилии? Там неплохие доктора. Конечно… Понимаю…, нет…
Так продолжалось до бесконечности.
– Береги себя, – мрачно попрощался Джефф. – До встречи.
Он медленно опустил трубку.
– Рейчел? – спросила Дейна.
– Да. У нее неважно со здоровьем. Отменила съемки в Рио. Такого с ней никогда не было.
– Почему она звонит именно тебе, Джефф?
– Больше у нее никого нет, милая. Рейчел очень одинока.
***– До свидания, Джек.
Рейчел нехотя повесила трубку. Ей так страшно расставаться с Джеффом!
Она выглянула в окно, под которым расстилался пляж Ипанема. Жара. Изнуряющая жара.
Она вернулась в спальню и в изнеможении свалилась на кровать. Голова кружилась. Перед глазами все плыло. События этого ужасного дня мелькали перед глазами, как кадры немого кино. А ведь все начиналось как обычно. Утром на пляже начались съемки рекламного ролика для «Америкой экспресс». Где-то около полудня режиссер объявил:
– Последний дубль выше всех похвал, Рейчел. Но неплохо бы сделать еще один.
Она уже хотела согласиться, когда с языка само собой сорвалось:
– Нет. Прости, не могу.
Режиссер изумленно захлопал глазами.
– Не понял.
– Я на ногах не держусь. Прости, пожалуйста. Это все.
Она повернулась и побрела к отелю, в прохладу вестибюля. В безопасность комнаты. Ее трясло. Тошнило так, что она боялась не дойти.
Что это с ней? Она вся горит.
Рейчел подняла трубку и позвонила Джеффу. От звуков его голоса сразу стало легче.
Спасибо Богу, что есть Джефф. Он всегда готов помочь, моя соломинка…, мой спасательный круг.
Поговорив с Джеффом, Рейчел легла и прижалась щекой к подушке.
Нам было хорошо вместе. Он был таким добрым, заботливым, милым. Нам нравились одни и те же вещи, мы любили все делать вдвоем. Как я могла отказаться от него?
