Алексей Зубко - Сначала было весело
– Интересно, – бормочет Федя, – здесь змей много?
– Змей? – переспрашивает подруга, вздрогнув. В озорных глазах мелькает тревога.
– В наших краях ядовитых не водится. – Я пытаюсь успокоить ее. – За это можешь не волноваться.
– А гадюки?
– Я хотела сказать, что нет смертельно ядовитых змей.
– И вакцины от укусов нет. По телевизору говорили, что у нас ее не производят и закупать – не закупают.
– В воде змеи вообще не кусаются, – поделился знаниями Максим, притормаживая. – Куда дальше?
Дорога раздваивается. Одна бежит на следующий холм, вторая резко сворачивает к берегу, где исчезает среди разнотравья уютной поляны.
– Может, остановимся здесь? И для машины с палатками место есть, и пляж каменистый.
– Почему бы и нет? – крутит руль Боксер. – Место красивое, укромное…
– Пляж опять-таки чистый, – замечает Нина, – не придется по колено в тине и иле заходить. Брр…
– Это даже не пляж, а скорее бухта. Только очень маленькая.
– Так и кажется – сейчас из-за поворота выплывет корабль викингов, – делает широкий жест рукой Максим.
– Дакар, – блещу эрудицией. Хотя кто это оценит?
– Точно, – хлопает в ладоши подруга. – Бородатые вонючие мужики – двадцать, а то и тридцать – в звериных шкурах набросятся на нас и будут долго и страстно любить.
– Что-то типа того, – несколько обескураженная Нинкиными фантазиями, пожимаю плечами. – Статья 131. Раздел 2 пункты «б» и «в», если повезет, то дело не дойдет до раздела 3 пункта «а».
– Ой! – отмахивается подруга. – Кончай занудствовать! Настя, все равно, кроме тебя, этого юмора никто не понимает.
– Да я, собственно, и не шутила.
– Тем более.
– Ну, мне тоже не хотелось бы, – решил поддержать меня Федя, – чтобы меня долго и это самое бородатые и вонючие.
– А если гладко выбритые, чисто вымытые и облитые дорогим французским одеколоном, то хотелось бы? – делаю круглые глаза.
– Вообще не хотелось, – хмурится парень. – В смысле мужиков. Вот если бы амазонки…
– Выгружаемся! – командует Максим, первым покидая машину.
Деловито осмотревшись – нет желания разбить стоянку там, где уже останавливались уроды, оставившие после себя ржавые консервные банки, битое стекло и кучу прочего мусора, – убеждаемся в правильности выбора. На поляне чисто, словно на газоне перед мэрией.
– Итак, первым делом костер, а потом, пока мы будем ставить палатки, девочки накроют стол. Нинок, сообразите что-нибудь на быструю руку из закусок, колбаски там нарежьте, огурчиков покрошите… нужно же отметить приезд.
– Точно. И выпить за знакомство.
– Наконец-то!
– Святое дело, – соглашается Нинка, выудив из набитого так, что горловина не сходится, рюкзака пластиковые стаканчики. – Наливай.
– Слышу речь не девочки, – изрекая эту мудрость, Федя срывает акцизную марку с бутылки коньяка, – но женщины.
Хмыкнув, я стелю клеенку, которая послужит столом.
– Держи, – протягивает наполненный на две трети стаканчик Федя.
– Это слишком много, – возмущаюсь я. Но стаканчик беру. Никто ведь не заставляет пить до дна.
Вспоров брюхо полиэтиленовому свертку, высыпаю соленья в сковороду. Пупырчатые и корявые огурчики, вытянутые сливой желтоватые помидорины, капустные листочки.
– Закусывайте.
– Предлагаю тост, – заявляет Нинка, поднимая стаканчик над головой, словно статуя Свободы факел. – За природу!
– Мать нашу, – ожидаемо поддакивает Федя. И молодецки опрокидывает содержимое емкости в желудок.
– Вообще-то коньяк лимоном закусывают, – вздыхаю я, беря соленый огурец. Ждать правильной сервировки никто не будет. Собравшись с духом, делаю небольшой глоток. Не рассчитала – все содержимое стаканчика скользнуло по пищеводу. – Ух! – И жадно захрустела огурчиком. Несмотря на пять звезд, напиток прошелся по горлу, словно наждак. Жестко и решительно. А вот по желудку растекся тепло и мягко.
– Еще по сто, чтоб на одной не прыгать, – взявшись за бутылку, объявляет Боксер, – и мы поскакали костер разводить. Нужно шашлыки жарить, а то так водки хочется, что переспать не с кем.
Посчитав шутку достойной заменой тоста, он проглатывает коньяк и поднимается на ноги.
– Пошли за дровами.
Федя, засунув в рот капустный лист, следует за ним.
Против ожидания парни не отправились с топором к ближайшим деревьям, а достали вязанку дров из багажника. Запасливые.
Сухое дерево вспыхивает от одной спички. Приятно пахнет дымком.
– Можете пользоваться, – машет рукой Максим, самодовольно улыбаясь. – Мужчина сделал свое дело – мужчина может отдыхать.
– Лучше я приготовлю, – вызывается Федя. – Доверять шашлыки женщине – это неоправданный риск. Готовят вроде бы шашлык, а выходит тушеное мясо на палочке. А ты палатки пока поставишь?
– Легко.
Пока Связист нанизывает маринованные ломти свинины, кольца лука и цельные крохотные помидорины на шампуры, мы с подругой проворно сообразили пару салатов, порезали сыр и колбасу, помыли два десятка картофелин.
– А это еще зачем? – посасывая мелкими глотками пиво, интересуется Боксер. На установку палаток он потратил не более десяти минут. Удивительно даже, в прошлый раз Федя с одним из бывших Нинкиных приятелей два часа провозились.
– На углях запечем.
– А… прикольно. В детстве мне такая штука нравилась.
Костер возмущенно шипит и плюется паром, когда Федя в очередной раз гасит маринадом попытку огня вырваться из углей и сжечь сочащиеся несравненным ароматом куски мяса.
– Скоро? – спрашивает Нинка, шумно сглатывая. У меня самой, признаться, полон рот слюны. Уж очень запахи аппетитные.
– Да еще с полчаса. – Голос Феди звучит неуверенно. – Пускай мясо малость потомится, дойдет – нежнее будет.
– Ясно. Где там наши стопочки, – отставив пиво, тянется за коньяком Боксер.
– Мясо еще не готово, – протестую я.
– Вот и выпьем за то, чтобы оно быстро, а главное, вкусно приготовилось.
Слабо сопротивляясь, принимаю стопку и послушно глотаю ее содержимое.
– Остатки сладки, – говорит Боксер, бросая пустую бутылку в пакет для мусора.
Все достают по сигарете и закуривают. Я стреляю у Нинки одну из ментоловых, тонких, как спичка, сигареток и, помяв в пальцах, нюхаю. Приятно. Пробовала курить – не понравилось. А вот аромат ментоловой сигареты нравится.
Откинувшись на локти, любуюсь озером. Шелестит камыш, лениво лижет берег набегающая волна, плещется рыбка, в заводи на противоположной стороне подбирает ряску семейство уточек. Мама и несколько крох – пушистых комочков размером с детский кулачок.
Идиллия.
Еще бы противный комар не зудел на ухо.
Пытаюсь прихлопнуть настырного. Без результата. То ли я слишком медленная, то ли он слишком быстр.
Тем временем доходят шашлыки, о чем и сообщает Федор, проворно перекладывая гнущиеся под весом мяса шампуры на большое блюдо. Специфический аромат игриво щекочет ноздри.
– Вот сейчас под шашлычок и выпьем, – потирает руки Максим.
– Может, под мясо вина откроем? – намекает Нинка.
– Вино, – поправляю я.
Да только кто меня слушает…
– Легко.
Одна бутылка меняется на другую. Но и коньяк далеко не отставляется. Пускай будет под рукой – его время скоро придет.
Рубиновая жидкость наполняет стаканы.
– Предлагаю тост, – провозглашает Федя, делая намек на попытку подняться на ноги.
– Давай, давай!
– Выпьем же за нас с вами и черт с ними!
– Выпьем.
После коньяка вино кажется сладким. Пьется как компот. Одним длинным глотком.
А шашлык щекочет ноздри ароматом, брызжет соком на зубах…
– Вкуснотища! – закатывает глазки Нинка.
– У… у… – с полным ртом соглашаюсь я.
Опустевшие стаканы вновь полны.
Очередная бутылка со звоном исчезает в темной утробе мусорного мешка.
– Давайте выпьем этого вина за столь много… ого… огобещающее начало этого чудесного вечера.
– Это же вроде бы не вино, а коньяк, – уточняю я.
– А разница? – философски замечает Нинка, пытаясь удержать в руке одновременно и опустевший шампур, и дымящуюся сигарету.
– Вино и коньяк суть одно, – демонстрирует несвойственную ему глубину мысли Боксер, – нектар богов.
Мелкими глотками, но поразительно быстро опустошаю стакан.
От выпитого в голове гудит, лицо словно немеет.
«Да ты, девочка, пьяна, – говорю сама себе, – с тебя на сегодня хватит».
Рядом, покачиваясь из стороны в сторону, сверлит взглядом пустой стаканчик Федя.
– Ой! – неожиданная мысль заставляет меня подпрыгнуть.
– Что случилось?
– Картошка.
– Что картошка? – уточняет Федя, не отрывая взгляда от стакана. Нинка поднимает заинтересованный взгляд. Боксер же полностью поглощен делом – его рука интенсивно исследует содержимое топика подруги. Эластичная ткань и глубокое декольте не оказывают особого сопротивления, а подруга и подавно. Лишь кокетливо похихикивает.
