Алексей Зубко - Сначала было весело
– Не зуди, – отмахивается Боксер. Вот же привязалось прозвище… никак не думается о нем как о Максиме или хотя бы Максе. – Доставлю по назначению.
Куда ни брось взор – повсюду донбасская степь, густо усеянная осевшими от возраста терриконами. Рядом с обочиной высится нагромождение железобетонных плит, в котором с трудом угадываются останки какой-то шахтной инфраструктуры. Или воздух подавали, или шахтеров под землю опускали. Уже и не поймешь. А вот следы деятельности охотников за металлоломом в виде бетонной крошки видны повсюду. И сюда добрались.
– Давайте спросим у кого-нибудь, – предлагаю я. От одной мысли о том, что мы заблудились, усиленно бьется сердце.
– Можешь у меня спросить, – хохочет Боксер. – Или у Нинуськи. А вон еще ворона кружится. Притормозить?
Спросить действительно не у кого. Лишь где-то на пределе видимости, на берегу небольшого пруда, а скорее крупной лужицы, лениво пасутся под присмотром пастуха коровы. Да, возможно, бродят по лесонасаждениям грибники. Но маловероятно, дождей давно не было, какие уж тут подберезовики да лисички.
– И что будем делать? – от волнения голос начинает дрожать. Почему-то в голову сразу лезет всякая ерунда: закончится бензин, или просто заглохнет машина, встретятся сбежавшие из колонии заключенные, загнанные и оттого озверевшие, готовые на все…
– Ехать, – отвечает водитель, отбирая у Нинки бутылку пива.
– Целоваться, – впечатав меня в окно, тычется мокрыми губами в ухо Федя. Хорошо, у старых моделей «Нивы» нет задних дверок, а то вывалилась бы.
По мере сил уклоняюсь, пытаясь использовать сумочку как щит. Выходит плохо.
– Нам налево, – сообщает Боксер, выворачивая руль. Причин его уверенности не вижу: развилка равнозначная, знаков и указателей нет.
Отечественный внедорожник съезжает с испещренного колдобинами, но все же асфальта и катит по тряской накатанной дороге. Судя по застывшим и сохранившимся в неприкосновенности отпечаткам протекторов какого-то грузовика, ею пользуются крайне редко. Дождя уже не было больше двух недель.
Минут восемь-десять борьбы в стесненных условиях, и я получаю небольшую передышку. Федя переключается на пиво.
Поправив одежду, верчу головой. Дорога виляет, словно лесная тропинка, проложенная безумными ежиками, бегающими как угодно, но только не по прямой. По правую руку мелькают жалкие сосенки, по левую – забитые кустарником дубки. Все серые, запыленные.
– Давай спросим у этих, – предлагаю я, ткнув пальцем в перегородившую дорогу машину.
– Давай, – тотчас соглашается Максим, – заодно ноги разомнем, а то жопу отсидел, аж отлить хочется, мочи нет.
Перемалывая жухлую траву в пыль, «Нива» съезжает на обочину.
Проворно покидаем душное нутро автомобиля.
Из темно-синей «Газели» показывается девичье лицо, окруженное сияющим ореолом белоснежных волос. Ядовито блестит фиолетовая помада на пухлых губах, в ушах покачиваются огромные красные сережки-кольца.
Улыбаясь, машу рукой.
– Привет.
– Здравствуйте, – отвечает блондинка, выбравшись наружу.
Хрустя валежником, словно медведь-шатун, из посадки появляется группа молодежи. Три парня и пара девчонок. Их шуточки не оставляют сомнений в цели посещения близлежащих кустиков.
Особо выделяется один юноша. Длинный и тощий как жердь, голова большая, словно тыква, на которую натянули блондинистый парик. Ядовито-оранжевая надпись на белой майке «ВСЕ ПОФИГ». Он подходит к нам и, обняв хозяйским жестом блондинку за плечи, вопросительно дергает подбородком.
– Не подскажите, как проехать к Голубым озерам? – интересуюсь я.
– Голубые озера? – переспрашивает белобрысый парнишка в вызывающей майке. – Туда ехать и ехать, они где-то в той стороне, но как проехать – не знаю, никогда в тех краях не был.
– А ты говорил, они близко, – недовольно говорит Нинка, игриво стукнув приятеля кулачком по плечу. – Лучше бы на Ставок поехали.
– Если вам нет особой разницы, куда ехать, можете прокатиться к Санаторию, – предлагает блондинка.
– В смысле? – округляет глаза Боксер.
«Пофигист» широко улыбается, блеснув непривычно белоснежными зубами.
– Да здесь рядом есть укромное местечко: горы, озеро, небольшая рощица – все как полагается, мы как раз туда собираемся.
– Что-то я о таком не слышала, – сомневаюсь я. – А как называется? Не «Барвинок», случайно?
– «Барвинок» далеко, на речке. А этот без названия. Просто Санаторий. Раньше там закрытое правительственное оздоровительно-профилактическое учреждение было, простых смертных не пускали. Только для республиканской партийной элиты. Сам дорогой Леонид Ильич, говорят, посещал и очень положительно отзывался. Вот так. В сам Санаторий, правда, и сейчас не пустят, но к озеру – пожалуйста.
– И как? – заинтересованно спрашивает Нинка. – Вы там были раньше?
– Мы лично нет, а вот Маша с Диной бывали. Маш!
– Чего тебе? – Окошко, что напротив водительского места, медленно опускается, и из него показывается конопатое личико совсем юной девушки. Лет тринадцати. Две коротенькие русые косички, вздернутый носик и бесенята в черных глазах.
– Здесь Санаторием интересуются. Хорошо там?
– Потрясающе! – оживает Маша. – Там так тихо, чисто… даже олени водятся.
– Не олени, – поправляет мужской голос из зашторенного салона «Газели», – а косули.
– А еще кролики и фазаны.
– Не кролики, а зайцы.
– Мы в прошлом месяце там отдыхали с друзьями – понравилось, слов нет. Поезжайте – не пожалеете.
– Ехать далеко? – загорается Нинка.
– Полчаса, может, немногим больше. Да здесь недалеко. Езжайте по вот этой дороге. За тем холмом будет мост, вы, как переедете его, сразу сворачивайте налево, и вдоль бережка до самого Санатория. Вы его сразу узнаете, все равно других зданий в обозримых окрестностях нет. Со стоянкой на месте сориентируетесь. Удобных полянок изобилие, на любой вкус.
– Спасибо.
– Пожалуйста. Может, там встретимся.
– Ага. Ну ладно, мы поехали.
– И еще… питьевой воды лучше наберите из колодца у выездных ворот Санатория, у озера источников нет. Удачи!
– Вам тоже. Бывайте.
– Попробуем съездить к этому их Санаторию? – спрашиваю я, как только машина трогается с места. – Или есть другие предложения?
– Я – двумя руками «за»! – хлопает в ладоши Нинка. И кивает в направлении оставшейся позади «Газели». – С такой-то рекламой.
– Я тоже, – присоединяется Федя.
– А я уже туда и еду, – хохотнув, сообщает Максим. – Вот и мост показался.
По мере приближения данное утверждение вызывает все больше сомнений.
– Что-то это на мост не больно похоже, – надувает губы Нинка. – Он точно машину выдержит?
– Скорее да, чем нет, – у меня получается довольно удачно сымитировать голос «великого» лекаря из «Буратино».
– Ты собираешься по нему ехать?
– Конечно.
– Наверное, я лучше из машины выйду. Настя, ты со мной?
– Да.
– Зачем? – удивляется Максим.
– Мне так спокойнее.
– Да по этому мосту во время войны танки ездили.
– Более семидесяти лет назад, – уточняю я. – И по всей видимости, тяжелых лет. Вон как потрепало его время.
Железобетонные опоры в количестве двух штук выкрошились, явив взору ржавую арматуру. Перила отсутствуют. Лишь поблескивают по обеим сторонам моста пеньки ровно срезанных швеллеров. В месте стыка плит зияет трещина, из которой тянется к солнцу жухлая трава и небольшое деревце.
– Тормози! – командует Нинка, видя несерьезное отношение к решению о пешем переходе на противоположный берег.
Машина останавливается.
– Что случилось? – интересуется Боксер.
– Эту речку вброд безопаснее перейти, – решительно заявляю я, демонстрируя солидарность с подругой.
– Это ты зря, – возражает Максим. – Здесь довольно глубоко. И омутов полно. Видишь, как леший хороводит.
– Водяной, – поправляю я.
– Ага. С русалками и хороводит. Групповушку…
– Какая интересная идея, – замечает Боксер, стрельнув глазами. – Федь, ты как к групповому сексу относишься?
– Заманчивое предложение.
– Обломайтесь! – роняет Нинка, вылезая из машины. Я следую ее примеру. – Езжайте, хватит трепаться. Ждите нас на той стороне.
Хрустя щебнем, «Нива» въезжает на мост.
Екает сердце. Воображение рисует крах моста: крошащийся бетон, лопающаяся со звоном арматура, зависшая в воздухе машина, крик…
Ничего этого, слава богу, не происходит.
Автомобиль без происшествий минует мост и замирает.
Посигналив, Максим высовывается в окно.
– Вас до вечера ждать?
– Подождешь – не убудет! – кричит в ответ Нинка. – Пошли, подруга?
– Пошли, – соглашаюсь я.
Стараюсь держаться середины моста, поскольку отсутствие перил действует на нервы. Мелькает мысль, что лучше было остаться в машине, уже была бы на той стороне.
– Да не переживай ты так, – подмигивает подруга, – все будет хорошо.
