Узники красоты - Людмила Семенова
Но однажды отец с матерью взяли ее на праздник Марди Гра, где Изис увидела множество людей в масках. Там мелькали и лики ангелов, и сатанинские рожи, и морды бешеных быков, и румяные щеки принцесс, и мертвенная бледность гейш, — и все удивительно живое, настоящее, искрящееся чувствами, страстями, желаниями. Тогда будущая художница поняла, что она хочет создавать, а еще через несколько лет придумала свою технику.
Иногда Изис заходила в хранилище, где держала готовые работы — с виду они походили на обычных кукол, только с несоразмерно большой головой. Туловище, руки и ноги она отливала для всех по одному шаблону, а вот лица и прически были разными. И тайна заключалась не только в цвете глаз или морщинках, но и в судьбах, которые художница переплавила в воск и запечатлела на пике чувств и адреналиновой бури.
Она еще не завершила работу над последней куклой. Маска с лицом девочки-подростка уже застыла, Изис подкрасила ее, добавила губам кармина, затем вставила бледно-голубые глаза и прикрепила маску к заготовке головы. Густые каштановые волосы ждали своего часа на подставке для париков. Изис успела даже приготовить черное бархатное платье и корсаж, расшитый блестками.
За работой она напевала эстрадную песенку про любовь, хотя надоедливый храп Джеба за стеной все заглушал. Отшлифовав лицо, укрепив глаза и волосы, Изис стала приклеивать маску к болванке, затем отошла на несколько шагов и всмотрелась в свое новое творение. Но в памяти поневоле всплывало лицо Аффири, с умными темными глазами и какой-то блуждающей полуулыбкой на припухлых губах, должно быть, доставшихся от африканской матери.
Почему она вдруг решила с ним поговорить? Одинокие молодые парни редко им попадались, и его необычная, какая-то эфемерная красота и сила воли тронула ее по-женски, — ведь Изис давно не знала близко мужчины, кроме Джеба, который владел лишь парой любовных игр, и они были направлены исключительно на его удовольствие. В остальном ее мир был заполнен куклами и их застывшими эмоциями, и девушке вдруг захотелось разнообразия. В конце концов Аффири уже никуда не денется, так почему бы им не познакомиться поближе?
Затем Изис припомнила его стройное тело, сильные руки, пряный запах мужского пота. На секунду вообразив, каково оказаться в его объятиях, она зажмурилась, обхватила себя руками и почувствовала, как по телу расползается сладкая истома.
«Нет, с этим нельзя спешить, — напомнила она себе. — Пусть он привыкнет, почти сломается, а потом поверит, что может таким образом купить свободу. Пожалуй, у меня это будет самая захватывающая игра!»
Минуло несколько дней, но Аффири так и не разобрался, с какой целью его держат в этом доме. Молодая хозяйка ничего не говорила и игнорировала все наводящие вопросы, зато была не прочь поболтать о чем-нибудь другом. Она приносила еду дважды в день и тогда же забирала ведро, но могла навестить его и просто так, из чего Аффири заключил, что свободного времени у нее в избытке. Изис даже дала ему мокрое полотенце, одну из рубашек Джеба и бритву, и тогда Аффири заметил, как увлеченно девушка рассматривала его смуглый торс. А порой она как бы невзначай задевала его плечом или бедром и таинственно прищуривалась.
Джеб почти не показывался, но если Изис задерживалась у пленника, порой за стенкой слышались его раздраженные возгласы. Когда же она оставляла Аффири в покое, он размышлял, как бы отсюда убраться, думал о последних днях, проведенных с отцом, или просто дремал.
И однажды Изис явилась под вечер с подносом, на котором стояли две рюмки ликера, ваза с фруктами и зажженная свеча. На девушке было светлое платье с несколькими широкими вырезами, в которых сияла ее гладкая кожа, не стесненная нижним бельем.
— Что это ты сегодня такая? — осторожно спросил Аффири. — У тебя какой-то праздник?
— А почему бы не устроить его самим? Тебе же наверняка скучно здесь сидеть.
— Забавно: ты говоришь так, будто я в любой момент могу уйти, да и я отвечаю в том же духе, — усмехнулся парень. — Наверное, у меня тоже понемногу едет крыша.
— Намекаешь, что я уже давно не в себе? — промолвила Изис. — Да брось, Аффири! Если то, что я делаю, не укладывается у тебя в голове, это не значит, что ты нормальный, а я нет. Я тоже многого не понимаю, но не вешаю ярлыков.
— Ну будь по-твоему, — кивнул Аффири. — И все же к чему такая щедрость?
— Я все-таки женщина, — улыбнулась Изис, — и у меня бывают маленькие слабости. Мой парень, как ты, наверное, заметил, совсем не романтик, а порой этого так хочется!
Она протянула ему рюмку и они сделали по глотку, затем прожевали несколько ягод винограда. Блики от свечи красиво скользили по открытым плечам и груди Изис, отражались в ее кошачьих глазах. Она лукаво подмигнула и коснулась его колена.
— Я, кажется, начал понимать: тебе нужна секс-игрушка? — произнес Аффири.
— Да ладно! Стала бы я так стараться, чтобы достать то, что всякий парень и так готов предложить в любой момент, — рассмеялась Изис. — Но почему не совместить приятное с полезным? Ты ведь от этого ничего не потеряешь!
— Звучит оптимистично. А большего ты о моей судьбе не хочешь сказать?
— Сейчас она в твоих руках, — шепнула Изис и села к нему вплотную. Аффири услышал ее дыхание, заметил, как раскраснелись прежде бледные щеки, меж губ показалась полоска зубов и влажный кончик языка. Через пару секунд она оказалась совсем близко, он ощутил тепло этих губ, на которых остался приторный вкус ликера. Это напомнило ему о мире за стеной, о жизни, которая недавно простиралась далеко впереди, во всех красках, звуках и ароматах, — и он невольно вцепился в эти неожиданно доставшиеся крохи.
— А зачем тебе розовая прядка? — успел спросить он перед тем, как их заволокло хмельное забвение.
— Чтобы у парней всегда нашелся повод завязать разговор, — безмятежно отозвалась Изис, выскальзывая из складок платья.
Стоило отдать должное, ночь действительно выдалась прекрасной и даже цепь, так и оставшаяся на ноге юноши, не помешала испить удовольствие до дна, иссушить друг друга. Аффири давно уже не питал иллюзий, что страсть идет рука об руку с любовью и заботой, а к соблазнительному телу прилагается хоть какая-нибудь душа. Изис
