Юлий Дубов - Большая пайка (Часть третья)
Во все последующие годы жизнь Марка складывалась по одной и той же схеме. Выбиралась некоторая область деятельности, которая, по тем или иным причинам, представляла для него интерес. Выбор этот, как и в истории с математикой, происходил зачастую по воле случая. Поскольку способности у Марка, как уже говорилось, были действительно незаурядные, и подкреплялись они удивительным упорством, то Марк довольно быстро выходил в избранной области на рубеж, который давал ему ощутимое превосходство над окружающими, после чего терял к повышению квалификации всякий интерес. Так было с математикой, где накопленная в молодые годы эрудиция соответствовала второму курсу мехмата – этот уровень так и остался неизменным во все академические годы. Марк начал играть в шахматы, дошел до какого-то разряда и остановился, потому что у всех знакомых он выигрывал, а большего ему нужно не было. Когда он смог купить машину (поначалу это был подержанный "Запорожец"), то сжигал по баку бензина ежедневно, осваивая технику вождения. В итоге Марк научился обгонять каждого, кто ехал в одном с ним направлении, однако по-настоящему классным водителем все же не стал. И так далее.
Во всем, чем бы он ни занимался, Марк Цейтлин был полупрофессионалом, но всегда рвался сыграть первую роль. Со временем эта тяга к лидерству приобрела несколько болезненный характер. Скажем, если представить себе, что некоторая компания с участием Марка задумала бы поиграть, к примеру, в Чапаева, то можно безошибочно утверждать: во-первых, Марк лучше всех прочих знал бы историю чапаевских походов и без него игра была бы не такой интересной; во-вторых, если бы Чапаевым был назначен не он, а кто-то другой, то игра не началась бы ни сегодня, ни завтра, поскольку Марк втянул бы всех в серьезную дискуссию о правильном определении своего статуса; а в-третьих, если бы Марка все-таки, вопреки его желанию, назначили Петькой, то довольно быстро оказалось бы, что Петька пытается командовать Чапаевым, причем весьма настырно.
Марк находит новых друзей
С Платоном и Терьяном Марк познакомился в студенческие годы, на зимних каникулах, в одном из подмосковных домов отдыха, куда приехал с товарищем по группе Леней Донских за день до общего заезда. Когда Марк и Леня вошли в столовую, заведующая показала стол, за которым им предстояло завтракать, обедать и ужинать в течение ближайших десяти дней, Марк заметил двух молодых людей, сидевших за столиком у окна. Больше в столовой не было никого.
– Вы знаете, Зинаида Прокофьевна, – повернулся Марк к заведующей, – мы хотели бы питаться у окна. Все-таки мы первыми заехали, а природа здесь красивая, аппетит будет улучшаться.
– Пожалуйста, пожалуйста, – сказала заведующая, – только учтите, что у окна подают в последнюю очередь.
– Так надо, чтобы подавали в первую, – оживился Марк, обаятельно улыбаясь Зинаиде Прокофьевне.
Леня сразу понял, что Марик нацелился на подавление, и пошел к столику у окна, ближайшему к тому, за которым сидели ребята. Когда через двадцать минут он, разделавшись с ужином, наливал себе чай, к нему наконец-то присоединился Марк.
– Что ты бегаешь? – обрушился он на Леню. – Почему я один должен все разгребать? Тебе это не нужно? Я, между прочим, договорился, теперь надо официантке объяснить. Девушка! Вы не могли бы подойти на минутку?
Пятидесятилетняя девушка приблизилась к столу.
– Простите, пожалуйста, – Марк встал, – разрешите, я представлюсь. Меня зовут Марк. А как ваше имя?
– Елизавета Ивановна, – сказала несколько очумевшая официантка.
– Очень приятно, Елизавета Ивановна. Видите ли, мы с молодым человеком будем питаться за этим столиком. Я договорился с Зинаидой Прокофьевной, что нас будут кормить не в последнюю, а в первую очередь.
Леня обратил внимание, что ребята за соседним столиком перестали разговаривать и с интересом прислушиваются.
– Да мне хоть в какую, – спокойно ответила Елизавета Ивановна. – Только я с завтрева в отгулах на неделю, так что надо со сменщицей говорить.
– А где сменщица? – не сдавался Марк,
– Утром и будет, к завтраку, ее Надей зовут.
– Ладно, Елизавета Ивановна, большое спасибо. У меня еще одна просьба есть. Вот тут мальчонка, – Марк покровительственно обнял Леню за плечи, – у него организм молодой и растущий, ему надо много кушать, вы не принесли бы нам какую-нибудь добавку, и побольше?
– Сейчас посмотрю, – сказала Елизавета Ивановна и удалилась на кухню. Через минуту она появилась с большой миской, в которой еле помещалась гора картофельного пюре и кусков десять жареной рыбы, а потом поставила на стол тарелку с тремя плавающими в рассоле худосочными солеными огурцами.
– Класс! – произнес Марк и, не садясь, прошествовал к столику, за которым сидели два молодых человека. – Ребята, давайте познакомимся. Меня зовут Марк, я из института связи, юное дарование рядом с миской – это Леня. Я предлагаю сдвинуть столы и доужинать вместе.
Ребята переглянулись. Тот, кто был ниже ростом, сказал:
– Вообще-то мы уже поели.
– Так ведь я предлагаю начать с того, что сдвинем столы, – резонно возразил Марк. – А потом разберемся. Тот, кто повыше, улыбнулся и сказал:
– Поехали.
Марк повернулся лицом к кухне.
– Елизавета Ивановна, кормилица, можно вас попросить – две чистые вилки, хлеба, горчицы и четыре стаканчика.
Елизавета Ивановна покорно принесла требуемое и попросила:
– Только не курите тут, а то начальство ругается.
– Начальство не увидит, – пообещал Марк, после чего вытащил из карманов пачку "Шипки", коробку спичек, длинный костяной мундштук и алюминиевую фляжку.
Фляжка досталась ему в наследство от дяди Володи.
– Меня зовут Платон, – сказал высокий, – я из инженерно-строительного, а Сережа – из Новосибирского университета. Марк разлил по стаканам коричневую жидкость.
– Коньяк? – с недоверием спросил Сергей Терьян, рассматривая жидкость на свет.
– Коньяк – не напиток, а дерьмо, – заявил Марк. – Это "Мурзилка", основные компоненты – спирт, кофе и еще кое-что по специальному рецепту. Готовлю исключительно сам. Ну, за знакомство и начало заслуженного отдыха.
Знакомство состоялось.
Марк влюбился в Платона, как говорится, с первого взгляда, и ему очень захотелось произвести на нового приятеля впечатление. Марк положил на это много сил, закручивая вокруг себя водоворот общественной активности и всяческих затей. Правда, с первоочередным питанием получилось не очень. Сменщица Надя оказалась женщиной с твердым характером, договоренность с Зинаидой Прокофьевной, как выяснилось, была не совсем окончательной, поэтому в первые дни в столовой постоянно вспыхивали скандалы. Они прекратились после того, как Марку пришлось посетить кабинет директора пансионата. Точное содержание их беседы так и осталось неизвестным, но после нее Марк стал затягивать появление всей компании в столовой.
С утра он затеял обтирание снегом, организовал футбольные матчи, удлинил на несколько километров лыжные прогулки. В результате, когда компания, разросшаяся до десяти человек, приходила в столовую с получасовым опозданием, все уже стояло на столах, и конфликт был исчерпан. Вот только в результате игры в снежки во время одного из утренних обтираний было разбито окно бухгалтерии пансионата, а футбольный матч во время "тихого часа" прекратился только после личного вмешательства директора. И еще был сигнал про дяди-Володину фляжку, неизменно возникавшую во время обеда и ужина. Так что со временем популярность Марка могла конкурировать только с раздражением, которое он вызывал у пансионатского начальства.
Угроза гонконгского гриппа, который в то время свирепствовал в Москве, не приостановила процесс активного отдыха. Марк неизменно появлялся в столовой с получасовым опозданием. Его голову окутывала шаль Ирочки Лепской из МИИТа, а на лице была марлевая повязка. Все остальное время Марк проводил в своей комнате, где было страшно накурено и где постоянно находилось не менее пяти человек. Марк поил всех кофе, который варил тут же на привезенной из Москвы спиртовке. В один прекрасный вечер, как и следовало ожидать, спиртовка, стоявшая на стуле, опрокинулась, и стул загорелся. Пока открывали окно и выкидывали стул на улицу, дым успел просочиться в коридор. Через пятнадцать минут в комнате появилось пансионатское начальство во главе с директором.
– Почему дым? – спросил директор, стараясь не смотреть в сторону Марка, который уже исчерпал запас директорского терпения.
– Накурили, – так же лаконично ответил Марк.
– Вы мне это бросьте, – отмахнулся директор. – Пахнет гарью. Что спалили?
Лекцию Марка о специфическом запахе отечественных сортов табака прервало появление завхоза с обгоревшим стулом в руках,
– Ну все, Цейтлин, – подвел итог директор. – Вести себя не умеете, в столовой скандалите в нетрезвом виде, окно в бухгалтерии разбили, нарушаете режим. Теперь устроили пожар. Давно вас надо было попросить отсюда со всей честной компанией, а уж теперь...
