Китти Сьюэлл - След крови
— Не дергайся, дружище.
Кусочек угля в руках Мадлен быстро двигался по бумаге. На улице послышался какой-то шум. Джуди Монтоя, как обычно, кричала на своих детей, а сосед Фред кричал что-то Джуди. Простучали и быстро удалились по дощатому настилу чьи-то тага.
— Давай закажем еще кофе, — лениво предложил Форрест. — Где, черт возьми, носит эту прислугу?
— Я дала ей выходной.
Ржавая баржа досталась им по наследству от бабушки Форреста по материнской линии, и единственной прислугой когда-либо ступавшей на палубу этого старья, была сама бабушка, которая в молодости подавала напитки в «Черепашьем краале[3]».
— Вот черт! Я сам сделаю кофе, — заявил он, спрыгивая с кровати и оборачивая полотенце вокруг бедер. — Что скажешь о бокале шампанского с капелькой апельсинового сока? И о клубнике? В холодильнике есть. Я видел.
— Я, пожалуй, соглашусь на твое предложение. Из принципа.
Мадлен попыталась схватить Форреста за руку, опасаясь, что он переключится на что-то постороннее и станет драить палубу или снимать белье с веревки.
— Я скоро вернусь, милая. Честное слово!
Она прислушалась, пытаясь понять, что он делает. Баржа покачивалась на волнах, и вода с шумом билась о ее нос. Порывом ветра мимо иллюминатора пронесло полиэтиленовый пакет. Часы показывали половину первого. Мадлен встала и прижалась лицом к вогнутому стеклу. Πо дощатому настилу с узлами наперевес бежали Марианна и Грег Поссл. Похоже, они очень спешили, хотя обычно ходили довольно размеренно, — на ветру, набирающем силу, «конские хвосты» хлестали обоих по лицу и спине. Сквозь шум она слышала, как Форрест двигает что-то на палубе.
«Возвращайся в кроватку, предатель, — подумала она и легла. — Я хочу тебя».
Он вернулся спустя десять минут. Без кофе и шампанского. С решительным видом он направился к шортам и натянул их на себя. Мадлен привстала на локте.
— Ну, в чем дело? Где мое шампанское?
— · Тебе лучше одеться, дорогая.
— Зачем? Что происходит?
— Вокруг не осталось ни души. Похоже, все ушли.
Она улыбнулась и похлопала по постели.
— Значит, мы остались совсем одни.
— Лучше привяжи вещи, Мадлен. Вот-вот грянет буря.
— Брось свои шутки, — ответила она, не двигаясь с места.
— Включи радио, сама услышишь.
— Полчаса роли не сыграют.
Форрест покачал головой, и Мадлен показалось, что в мыслях он уже где-то далеко. Но он замер в нерешительно когда она игриво распахнула халат и раскрыла объятия.
— Иди ко мне и поцелуй, пока не ушел.
Он страстно поцеловал ее и пробормотал:
— Ладно, бесстыжая девчонка! Но, к сожалению, нам нельзя растягивать удовольствие слишком надолго.
Шелковистые волосы Форреста скользили по груди Мадлен, когда он прижимался к ней. Когда они занимались любовью, он пристально смотрел на нее и никогда не отводил взгляда, гипнотизируя ее, заслоняя собою весь мир. От внезапного порыва ветра баржу закачало из стороны в сторону и они покатились обнявшись, не желая прекращать то, что начали. И неважно, сколько лет они были вместе, каждый раз было так: занимаясь любовью, они теряли ощущение времени и пространства, погружаясь в состояние, из которого не было желания выходить. Оргазм означал конец этого состояния, расставание, а потому его следовало избегать.
При следующем сильном порыве ветра Форрест нахмурился. Он на мгновение отвел взгляд от Мадлен и замер, прислушиваясь. Оторвался от нее и поднялся. Она по-прежнему оставалась далеко-далеко, надеясь, что он придумал что-то новенькое, но он шлепнул ее по бедру и сказал:
— Слушай, хватит! Не сходи с ума. У тебя есть пять минут, дорогая. Не больше.
Лежа в кровати, она наблюдала за ним через иллюминатор по правому борту. «Какой красавец, настоящий ангел!» — подумала она с улыбкой и схватила блокнот для эскизов. Она рисовала быстро, но он оказался быстрее. Ее уголь успел лишь обозначить очертания согнутой руки, вытянутого бедра и торса, на котором мускулы, казалось, играли каждый в отдельности.
Пять минут давно истекли, и она понимала, что должна внести свою лепту: собрать сумку с предметами первой необходимости, спрятать вещи, связать ручки буфетов, застегнуть ремень вокруг холодильника. У Мадлен где-то была инструкция «Что необходимо делать в преддверии урагана», но, перенеся более десятка тропических штормов, она знала ее практически наизусть. Здесь шторм был знаком каждому кончу. Но она не сводила глаз с Форреста и с кусочка угля в своей руке Она никогда не переставала удивляться игре его мышц. Он занимался ловлей креветок с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать, и следующие два десятка лет занимался в основном физическим трудом. Вне всякого сомнения, он был умен, но равнодушен к образованию, не считая необычных увлечений, таких как астрономия, ботаника или изучение испанского языка. Он разделял ее увлечение наукой о муравьях — мирмекологией, и они побывали в нескольких удивительных экспедициях, исследуя редкие виды муравьев в экзотических местах. Если бы была возможность, они путешествовали бы чаще.
Внезапно стало темно. Мадлен оторвала взгляд от эскиза и увидела, что Форрест закрывает иллюминаторы досками. Она удивилась. Разве это так уж необходимо? Раздался шум дрели, и она внезапно поняла, какая тишина стоит снаружи. Затишье перед бурей.
Она нехотя встала и принялась собираться. От порыва ветра баржа задрожала, а спустя несколько минут налетел следующий порыв ветра. Мадлен бросилась по коридору на палубу. — Форрест! — позвала она. — Может, нам сойти на сушу? На барже было двенадцать иллюминаторов, он заделал лишь половину. Небо за его спиной выглядело сплошной черной массой, густой и зловещей. С бульвара Рузвельта куда-то исчезли все машины. Даже птицы улетели.
— Думаю, стоит, — согласился он, прилаживая очередную доску. — Кажется, остальные тоже так решили. Ты готова?
Она прикусила губу.
— Почти.
Форрест остановился и внимательно осмотрел соседние баржи — все заколочены, привязаны, с опущенными якорями, Готовые к самому худшему.
— А что прогноз?
— Я не включала радио.
Он взглянул на тучи, какие-то необычные, и нахмурился.
— Господи: Думаю, надвигается большая буря. — В его голосе прозвучала настойчивость, — Давай, милая, собирайся.
Послышались раскаты грома.
— Может, не будешь возиться с окнами?
Он снова взглянул на небо. Ветер нещадно трепал его длинные волосы.
— Нет, лучше закрыть. Шторм будет нешуточный.
Мадлен с жаром взялась за дело. Она как безумная носилась по барже с целой сумкой крестообразных зажимов, цепляя их на двери и мебель, хватая не привязанные предметы и швыряя их на пол, и одновременно пыталась узнать свежий прогноз погоды. Радио трещало, и ей никак не удавалось поймать сигнал. Мадлен настроила приемник на другую станцию, новости прорвались громко и отчетливо·. «…срочная эвакуация со всех малых островов. Несмотря на постоянные снимки со спутников, данные с мощных радаров и от самолетов-наблюдателей, специалисты из Национального центра слежения за ураганами продолжают утверждать-, поскольку данный ураган не имеет определенного центра и направляющих потоков, направление его движения непредсказуемо. Ураган Ангелина отклонился от своего прежнего курса и сейчас навис над Ки-Уэстом. Убежища…»
Она бросилась к двери, чтобы предупредить Форреста.
Тут-то и раздался шум. Казалось, он идет не с моря, а с суши — как будто включили огромную злую машину.
Мадлен слышала, что Форрест продолжает работать на верхней палубе, — вероятно, жужжание дрели перекрывало остальные шумы. Она взбежала по лестнице, окликая его, но он не услышал. Шум все нарастал, и через иллюминаторы в верхнем коридорчике Мадлен увидела, что пальмы вдоль бульвара гнутся до земли, а их разлапистые листья затягивает, словно в воронку, по направлению к морю. Она попыталась открыть дверь и обнаружила, что ее заклинило. И тут баржа задрожала, будто вот-вот должна была развалиться на кусочки. Потом замерла. Наступила зловещая тишина. Наконец Мадлен удалось распахнуть иллюминатор на корме.
— Форрест! — закричала она, стараясь побороть страх.
— Я здесь.
— Господи, Форрест, ты не поверишь! Это настоящий ураган! Ангелина отклонилась от курса и идет прямо на нас. Я только что услышала по радио. Ураган вот-вот будет здесь! — Она через окно потянулась к его руке и прошептала: — Я боюсь. Давай убираться отсюда.
Он молча смотрел на небо. Он знал погоду как никто другой, этому научил его отец. Форрест мог предсказывать ее по облакам и давлению в висках. Эта способность не единожды спасала его в открытом море, но сегодня он отвлекся: он был в постели и смотрел на Мадлен.
— Держись за меня! — велел он, поворачиваясь к ней. — Начинается.
