Лиза Скоттолине - Улыбка убийцы (в сокращении)
— Алло? — произнесла она и сразу же услышала смех Бенни.
— Начальства следует слушаться, Динунцио. Я же сказала вам всем: не разговаривайте с ним.
— Я думала, что смогу помочь ему. Я только что вошла. Вы где? — Мэри еще никогда не испытывала такого облегчения, слыша по телефону голос своей начальницы.
— Дома, и прекрасно себя чувствую. Впрочем, за заботу спасибо. Напомни мне об этом, когда я начну прикидывать, кому из вас повысить зарплату. — И Бенни снова засмеялась.
— Бенни, по-моему, следует отнестись к этому серьезнее.
— Расслабься, нам нечего его бояться.
— Откуда вы знаете?
— Знаю.
— На сто процентов? Ведь это такая гадина!
— Гадина, тут и сомневаться не приходится.
Почти успокоившись, Мэри плюхнулась на кровать, включила стоявшую на столике матовую лампу, сбросила туфли. Они заскользили по полу, и левая замерла каблуком кверху у входной двери. Мэри, взглянув на нее, нахмурилась. Из-под двери пробивалась узкая полоска света. А заперла ли она за собой дверь?
— Ты уж поверь мне, — продолжала Бенни. — Я лет сто как убийц в суде защищаю. Есть гадины, которых следует бояться, а есть такие, которые неопасны.
Мэри смотрела на дверь. Закрыта или открыта? И где, спрашивается, ключи? В руках нет. Может, она оставила их в двери?
— И гадины, которых следует бояться, угрозами не балуются. Поверь, они-то самые опасные и есть. Они о своих намерениях не сообщают, от них ты никаких предупреждений не дождешься.
Входная дверь чуть приотворилась. Сквозняк? Или там кто-то есть? За дверью.
— Люди опасные, настоящие убийцы, затаиваются и ждут. А потом, выбрав момент, наносят удар.
— Черт! — вскрикнула Мэри и, бросив трубку, полетела к двери. Она выдернула ключ и захлопнула ее. Слава богу. Уф.
Мэри крутанула ручку, заперла замок. Потом повернулась, хотела подойти к телефону и тут увидела — тень, скользнувшую по шторам. Мэри застыла на месте. Тень исчезла. Мэри прислушалась. Звука шагов не слышно. Она подбежала к телефону и теперь уже не смогла скрыть свой страх.
— Бенни, — задыхаясь, произнесла она, — тут происходит что-то странное. Только что мимо моего окна проскочил мужчина!
— На кого он был похож?
— На тень!
— Успокойся. Когда ты входила в дом, ты кого-нибудь видела?
— Нет.
Бенни хмыкнула:
— Ну, значит, и за окном никого нет.
— Но я же его видела!
— Тень. Ты видела тень, а не мужчину, Динунцио.
— А если это Том-ПМС? Он же выяснил, где вы живете, мог и про меня все разузнать. Он ведь не умственно отсталый.
Бенни рассмеялась:
— А, так он и тебе тоже про «умственно отсталого» рассказывал? Не заводись. Ну испугалась немного, с кем не бывает.
Немного?
— Послушай, ложись спать. А нашим лучшим другом я прямо с утра и займусь. Предоставь это мне. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — машинально ответила Мэри, однако тревога ее не покинула.
Видела она мужчину у окна или не видела? Мэри неуверенно встала с кровати, босиком подошла к окну. Шторы были задернуты неплотно, и она глянула в узкую щелку между ними. Но различила только маленький отрезок улицы.
Вряд ли, конечно, Том-ПМС околачивается где-то поблизости, однако не исключено. Опасных людей в городе предостаточно, Мэри хорошо знала это, потому что один из них убил ее мужа. Майка сбил грузовик, когда он ехал на велосипеде по Уэст-Ривер-драйв. Убийцу нашли, но Мэри это не принесло утешения. Как юрист она все еще пыталась понять, что такое правосудие. Что такое утрата, она теперь понимала.
Мэри поплотнее задернула шторы, отошла от окна и выключила свет.
Глава 2
— Уйди, — не оборачиваясь, произнесла Мэри.
Она сидела в переговорной, потратив очередной день на чтение официальных бумаг. Дело Амадео она пока так и не нашла, и просмотреть ей оставалось еще три миллиарда бумаг. Многие на ее месте давно бы сдались — но только не Мэри. Она выросла в Южном Филли, она умела надувать пузыри из жевательной резинки, ходить на высоких каблуках и не чуралась сверхурочной работы. Одно из этих умений может оказаться очень полезным в жизни. Сами догадайтесь какое.
— Брось, тебе необходимо прерваться, — донесся с порога голос Джуди Кэриер, коллеги Мэри и ее лучшей подруги.
Мэри дочитала документ и взялась за следующий.
— Уже почти семь. Тебе что, совсем не хочется есть? Я вот жуть как проголодалась.
— Это оттого, что ты слишком много двигаешься. А ты сиди спокойно. И работай.
Но Джуди не унималась.
— Пойдем скорей, а то к звонку Тома-ПМС не успеем вернуться. Ну же! — Она весь день дразнила Мэри вчерашним телефонным разговором.
— Ты мне очень помогаешь. А теперь уходи. Дай поработать.
В ответ на просьбу Джуди вошла в переговорную и плюхнулась в кресло.
Мэри не без некоторого раздражения оторвалась от бумаг и подняла на нее взгляд. Джуди была красива: яркие синие глаза, маленький носик, быстрая улыбка. Ее стриженые волосы были выкрашены в канареечные тона обложки юридического блокнота. И в отличие от Мэри с ее строгим темно-синим костюмом Джуди была одета в футболку радужной раскраски, мешковатые джинсы и желтые сабо.
— Ну и что, ты собираешься есть меня глазами?
— Ага, пока ты не поднимешься с места.
— Сначала я должна отыскать папку с делом Амадео. — Мэри потрясла перед собой пачкой документов: — Это списки собственности и банковских счетов других интернированных. Если я найду список собственности Амадео, то узнаю, что произошло с его рыболовецкими судами.
— А зачем тебе это?
— Выяснив, что случилось с судами Амадео, я смогу добиться возмещения убытков его фонду наследуемого имущества. Когда его интернировали, он лишился всех вложенных им в свой бизнес денег. Ты же читала дело Корэмацу, знаешь об особом мнении Бреннана. Так что правосудию найдется чем заняться.
— Все верно, если не считать того, что в случае Корэмацу с особым мнением выступили Мерфи и Джексон. Бреннан тогда в Верховном суде еще не состоял. — Джуди улыбнулась. — А правосудие может и подождать, пока мы пообедаем.
Мэри понимала, что Джуди шутит, во всяком случае насчет правосудия. С блеском окончившая юридический факультет Калифорнийского университета и занимавшая пост главного редактора университетского журнала «Правовое ревю», Джуди Кэриер обладала познаниями, позволявшими ей ловить на ошибках каждого, кто работал в офисе.
— Серьезно, Мэри, мне кажется, ты попусту тратишь время.
— Официально мое время ничего не стоит. Это pro bono, ты не забыла?
— Ладно, хорошо. Ты вынуждаешь меня перейти к плану Б.
Джуди выудила из кармана джинсов шоколадку «Херши» с миндалем, развернула фольгу.
— Ты мне только документы шоколадом не перепачкай.
Джуди с хрустом разгрызла орех и взяла со стола первые попавшиеся листки.
— Ой, а это что такое?
Мэри тут же отняла у нее документы.
— Прошу тебя! Это личные бумаги Амадео. — Мэри отодвинула стопку подальше от Джуди, а когда подняла глаза, увидела, что подруга уже взялась за что-то другое. — Перестань! Это к тому же еще и оригинал!
— Оригинал чего?
— Регистрационной книжки иностранца. — Мэри отобрала у Джуди книжечку. Розовый буклетик едва превышал размером ее ладонь, на выцветшей бумажной обложке стоял круглый лиловый штемпель с датой: 6 марта 1941 года. — Амадео пришлось зарегистрироваться как врагу страны, даже притом что его сын сражался за нее в войне. До сих пор не могу поверить, что наша страна поступала так со своими. Это не по-американски.
— Не напрягайся ты так, а то трусики лопнут. Они у тебя хоть и прозрачные, но все-таки…
— Я не ношу прозрачных трусиков! — завопила Мэри и сама поняла, что перегнула палку.
Джуди смотрела на нее как на чокнутую.
— Ты просто голодная. Потому и дергаешься. Пойдем прогуляем мою собаку, а потом поедим.
Но Мэри уже увлеклась буклетом. На обложке значилось: «МИНИСТЕРСТВО ЮСТИЦИИ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ», а под этим стояло: «УДОСТОВЕРЕНИЕ ЛИЧНОСТИ». Внутри был слева отпечаток пальца, а справа — черно-белая фотография Амадео Брандолини. Он был красив, как кинозвезда: темные глаза, густые волосы.
Мэри показала фотографию Джуди:
— Правда, он похож на Джорджа Клуни?
Джуди прищурилась, вглядываясь в крошечный снимок.
— Нет, чудачка. Ни на какого Джорджа Клуни он не похож. Знаешь, в твоем поведении начали появляться странности. Уж не влюбилась ли ты в него?
— Не говори ерунды.
Мэри снова посмотрела на буклет. На правой странице, под фотографией, значилось, что рост у Брандолини был пять футов семь дюймов, а весил он всего 155 фунтов. Здесь указывалось также, что родился он 30 августа 1903 года в городе Асколи-Пичено, а проживал в Филадельфии, в доме номер 4933 по Томпсон-стрит. В графе «Срок проживания в США» стояло: 32 года. Мэри покачала головой. Амадео прожил в стране тридцать два года, но заявления на получение гражданства никогда не подавал, поскольку не умел ни читать, ни писать. Это его и погубило.
