Анна Белкина - G.O.G.R.
— Эй, Смирнянский, где ты всё это вскопал?? — подпрыгнул Ежонков и ухватил Смирнянского за воротник. — Если кто-нибудь сверху унюхает — меня же и пристрелят тёмной ночью!
— У меня другой информатор есть, помимо тебя, родной, — успокоил Ежонкова Смирнянский и выручил свой воротник от его пальцев. — Так вот, говорят, Артерран-старший на «Наташеньке» исчез.
— И это получается — глухой кут, — заключил Недобежкин. — Один съеден, второй пропал. Ты, Смирнянский, лучше, по живым копни, а не по жмурикам.
— Так вот, я и копнул по Росси, — сказал Смирнянский. — И выходит, что, скорее всего, Росси заварил всю эту кашу с «Густыми облаками». Гоха ваш побывал у них в плену, и я больше, чем уверен, что он тоже каким-то образом там завязан, раз кричит про «Гогр».
— Гогр! — поддакнул Гоха и запрыгал на полу, как орангутанг.
— Да, здорово они его припушили, — сочувственно протянул Смирнянский, глядя на «закамлавшего» Гоху, как он скачет на четверых, чешется и корчит обезьяньи рожи. — Скажи-ка, Васек, кто у вас в пропавших без вести по городу числится?
— Да их там много, — Недобежкин почесал голову и перевёл взгляд с «камлающего» Гохи на Смирнянского. — Это надо базу смотреть…
— Си-си-син! — пискнул Гоха и уполз на четвереньках под нары.
— Эй, — подпрыгнул Смирнянский. — Да нам много и не надо! Он сам сказал!
— Что? — удивился Ежонков.
— У тебя он баранит, — съязвил Смирнянский, состроив едкую улыбочку. — А вот я, кажется, понял. Васек, просмотри по своей ментовской базе всех, чьи фамилии начинаются на буквы «СИН».
— Ээээ, — протянул Недобежкин. — Как же я раньше не догадался?? Он мне тут «Син» свой впаивал ещё на прошлой неделе…
— Так вот, я разумнее тебя всегда был, — похвастался Смирнянский. — А теперь…
Смирнянский собирался гордо, как победитель народов, прошествовать в кабинет Недобежкина и изучить базу данных на пропавших людей, но тут мобильный телефон милицейского начальника подал свой пронзительный голос.
— Ну, кого там ещё несёт? — буркнул Недобежкин, доставая мобильник из кармана. — Алё?
А «несло там» Петра Ивановича Серёгина. Пётр Иванович Серёгин звонил, чтобы рассказать Недобежкину о таинственном побеге из палаты пациента Ярослава Семенова. Выслушав похожий на рассказ Азимова доклад Петра Ивановича, Недобежкин покачнулся на ногах и едва не хлопнулся прямо на пол, около Гохи, который во всю «пел»:
— Си-си-син! Гогр! Си-си-син!
— Чего там? — спросил Смирнянский.
— Эх, — ответил Недобежкин. — Слушайте, оба, погнали со мной в психушку, там и увидите, «чего».
— Эй, Васек, ты что, нас за психов держишь? — обиделся Ежонков. — Мы тебе помогали-помогали, а ты?
— Да не в этом дело, — проворчал Недобежкин, чьё настроение заметно приблизилось к нулю. — Сбежал там у нас один, тоже на «Наташеньке» корячился. Поедем, посмотрим…
Глава 46. Неизвестное науке существо
Человек, которого Пётр Иванович условно назвал «Ярослав Семенов», ехал на крыше фуры до первого поста ГАИ. Вольный ветерок дул ему в лицо и развевал его поредевшие бесцветные волосы. Он не знал, куда едет и зачем — знал только, что ему нужно освободиться от местной милиции. Вот только на придорожном мобильном посту, который состоял из патрульной машины и двух гаишников, возникло досадное препятствие. Водитель грузовика Лаптев даже и не понял, по какой причине инспектор дорожной службы закрыл перед ним дальний путь своим полосатым жезлом. Вроде и скорость он не превышал и соблюдал все «знаки препинания»… Вот только спорить с «творцами штрафов» водитель Лаптев не решился и послушно нажал педаль тормоза.
Водитель Лаптев приготовил свои права, техпаспорт и путевой лист, чтобы предъявить их гаишнику. Однако гаишник почему-то указал жезлом наверх, на крышу фуры и спросил:
— А там у вас кто едет?
— Не понял? — удивился водитель Лаптев, уверенный, что на крыше у него пусто, как в бездонной бочке.
— Там! — гаишник уже нацелился взыскать с залётного шофёра немалый штраф.
Изумлённый странным поведением гаишника, водитель Лаптев открыл дверцу, высунулся из кабины и заглянул на крышу своего длинного прицепа, покрытую синим брезентом. Высокое летнее солнце блеснуло Лаптеву в глаза, но он всё же увидел, как с крыши его обширного автомобиля с ловкостью паукообразной обезьяны соскочил некий юркий незнакомец и перелетел на крышу патрульной машины ГАИ. Лаптев испугался и застыл с открытым ртом, а вот гаишник имел более крепкие нервы.
— Стой! — гаркнул он во всю мощь своих нешироких лёгких и в два скачка оказался у своей машины.
Однако «путешественник на крыше» никак не внял этому суровому приказу, а просто перебрался с крыши патрульной машины в салон и включил зажигание! Прежде чем гаишник, потрясая жезлом, успел предпринять что-либо, патрульная машина взревела мотором, выпустила облако выхлопного газа и со страшным свистом тормозов сорвалась с места. На скорости, близкой к световой, она рванула куда-то, обдав гаишника пылью из-под колёс. Гаишник по инерции пробежал несколько метров, а потом — застопорился, раскинув руки и выкруглив глазки, глядя в след своему удаляющемуся транспортному средству…
— Вы говорили, что его держали в подземелье? — нарочито спокойно осведомился Смирнянский, без особого интереса разглядывая пустую смятую койку исчезнувшего Ярослава Семенова.
— Ну, да, — кивнул Недобежкин, стоя тут же, в палате, справа от Серёгина. — Мы там его нашли — ползал на четверых…
— Ну, это всё понятно, — «с учёным видом знатока» заключил Смирнянский. — Если его держали в подземелье — то с успехом могли проводить на нём эксперименты по типу «Густых облаков», и он мог подхватить некие возможности…
— Как у нацистских агентов! — вмешался Ежонков, пихнув в бок почему-то Сидорова.
Сидоров совершил шаг в сторону, отстраняясь от разбушевавшегося Ежонкова. А тот в свою очередь завёл развёрнутейший экскурс в историю:
— Они всегда хотели заполучить супермена, — Ежонков даже подскакивал, так старался. — И пахали над ним до седьмого пота! Знаете, сколько они учёных переказнили, прежде чем добились первых результатов??
— Ежонков, — отрезал «лекцию» Недобежкин. — Всё, что ты тут нам базаришь, при царе Горохе было! А Семенов этот сейчас на волю угарцевал! Стань вот туда вот, в стороночку, и там молчи! — начальник поднял правую руку и назначил Ежонкову место в пыльноватом дальнем углу палаты.
— Футы-нуты! — огрызнулся Ежонков, проигнорировав указание Недобежкина. — Ты, Васёк, историю не знаешь, а я знаю, какие эксперименты ставили чувачки из «Аненербе» над мирными гражданами!
— Ребята, не спорьте, — это Смирнянский подал свой тихий, но уверенный голос. — Ежонков в чём-то прав. Сейчас на «Наташеньке» какие-то бандюки засели: может быть, шарашка Росси, а может быть — наркокартели… Но они однозначно подцепили разработки по сверхсолдату. Вот и Семенова вашего наградили.
— Да у него обыкновенная шизофрения была! — из коридора внезапно возник врач Иван Давыдович и заполнил собой и без того тесное пространство одноместной палаты.
— А его кто впустил? — недовольно проворчал Смирнянский, на всякий случай, закрываясь от постороннего шляпой и воротником своего плаща из толстой жаркой плащовки.
— Так, тут работает милиция, — напомнил Ивану Давыдовичу Недобежкин, стараясь разговаривать не очень злобно. — А вы затаптываете следы. Пожалуйста, покиньте палату.
Врач пожал плечами и, выплюнув на ходу бранное словечко, «растворился» в лабиринте больничных коридоров.
— Так-то лучше, — кивнул Смирнянский. — Семёнова вашего вы не найдёте. Ему кто-то подал команду сотворить отсюда ножки. Я знаю, они так умеют — телепатическую волну «закинули в эфир», а эти «зачарованные» так восприимчивы — хоть застрелятся по приказанию. Когда Семенов станет им не нужен — они сами его выкинут. Лучше сейчас просто вернуться к тебе, Васек, в отделение и пробить по базе всех пропавших на буквочки «СИН», о’кей? О’кей, — сам себе ответил Смирнянский и не спеша проследовал к выходу.
— Я же говорил — как нацистские агенты! — вставил своё «авторитетное мнение» Ежонков и засеменил за Смирнянским…
В отделении снова «открылся цирк» — у изолятора толпилась «почтеннейшая публика». Они слушали, как шаманит отгороженный стенами и дверями Гоха.
— Гогр! Гогр! Шотландия! — вот, какие слова выкрикивал этот странный «народный певец», который неким мистическим образом связан с генетическими экспериментами.
— Так, всем живо работать! — строго крикнул любителям «цирка» Недобежкин, когда проходил мимо изолятора. — «Глухарей» у всех — как на току! А они тут прохлаждаются!
«Фанаты» Гохи недовольно замычали и начали медленно расползаться по своим кабинетам.
