Уоррен Мерфи - Доллары мистера Гордонса
— Выходите из машины! Вода — ваш единственный шанс. Быстро в воду!
В ластах на суше Джеллико был неуклюж, точно пингвин. Оказавшись, наконец, в воде, он сжал зубами дыхательную трубку, включил подачу воздуха и блаженно заработал ногами.
Залив был неглубоким, и Джеллико поплыл над песчаным дном в сторону открытого моря. В прозрачной морской воде он чувствовал себя как дома: ведь то, чего он боялся, осталось на земле. И ему подумалось: когда человек, вернее, его далекий примитивный предок впервые покинул море и вылез на сушу, то, наверное, он сделал это потому, что в воде ему что-то угрожало.
На глубине сорока футов его левый ласт за что-то зацепился.
Джеллико обернулся и увидел молодого человека с забинтованным плечом.
Лицо его было безмятежно спокойно.
В таких случаях Джеллико всегда использовал один и тот же прием удержание противника без воздуха под водой. К его удивлению, молодой человек по имени Римо не сопротивлялся, когда Джеллико обхватил руками его шею. Он был спокоен, из его рта не поднимались вверх пузырьки воздуха. Джеллико подержал его под водой для верности минут десять, потом отпустил и стал всплывать, довольный тем, что отработал свои сто тысяч долларов. Он остановился почти у самой поверхности: что-то держало его за ласты.
Это был Римо. Он тянул его вниз, и, когда его лицо поравнялось с маской Джеллико, он улыбнулся и выдернул у него изо рта дыхательную трубку, по которой поступал воздух из баллона за спиной. Когда вода хлынула в легкие, Джеллико вдруг пришла неожиданная мысль о том, что ему так и не удалось отделаться от той металлической кнопки. А потом ему послышалось, будто Римо прямо под водой произнес что-то вроде: «Вот так-то, дорогуша».
Мистер Гордонс стоял на высокой скале над заливом и наблюдал за подводным поединком, который хорошо просматривался в чистой морской воде.
— Не сработали ни вода, ни огонь, ни металл, — тихо промолвил он. — Если бы мне добавить творческого интеллекта! Необходимо усовершенствовать компьютерную программу, которую я получил в аэропорту О'Хара, но как?
В кустарнике, ярдах в пятидесяти, он услышал какое-то движение и, хотя не видел, что это было, мог проследить по звуку. Звук перемещался быстрее бегущего человека. Из кустов кто-то выскочил. В кимоно с опаленными полами перед Гордонсом появился престарелый азиат.
— Мистер Гордонс, почему вы преследуете нас? — спросил Чиун. — Чем мы — я и мой сын — вам угрожаем? Скажите — и мы избавим вас от опасности.
— Ваше существование представляет для меня опасность.
— Но каким образом? Мы не собираемся на вас нападать.
— Это только слова.
— Не только. Смотрите, я держусь от вас на расстоянии. Хотя вы сейчас и остались без презренных прислужников.
— Хотите напасть на меня?
— Нет, — сказал Мастер Синанджу. — Вы нападайте, если посмеете.
— Я уже атаковал вас. Через помощников. — Теперь попробуйте лично.
— А вы — личность?
— Да, и самая искусная.
— Я так и предполагал. А откуда вы знаете, что тот, кто нападает первым, выдает свои секреты и тактику и становится более уязвимым?
— А откуда это знаете вы — белый человек?
— Такова моя природа. В соответствии с ней я и реагирую.
— Какая же это реакция — револьвер и огонь?
— Я только испытывал свою способность действовать творчески. Мне необходимо развивать творческое мышление.
— Спасибо, — сказал Мастер Синанджу и исчез в густом кустарнике на возвышающейся над заливом горе. Им с Римо не придется перекладывать схватку на плечи следующего поколения Мастеров Синанджу: мистер Гордонс выдал себя.
Глава 6
— Мы атакуем, — сказал Чиун.
Римо удивленно пожал плечами: поблизости не было никаких врагов. Не было их, собственно, и когда они вылетали со Святого Томаса, а Чиун и тогда бурчал: «Мы атакуем», и в Центре космических исследований в Хьюстоне, где Чиун тоже бормотал: «Мы атакуем». То же повторилось в НАСА, в отделе по связям с общественностью, где им сообщили:
— В связи с сокращением ассигнований работы по созданию творческого компонента электронного интеллекта значительно сокращены. Эта тема не входит в число приоритетных программ.
— Угу, — сказал Чиун.
— На человеческом языке это означает, что лабораторию закрыли? — спросил Римо.
— В известной степени, да.
— А я сразу понял, о чем идет речь, — сказал Чиун.
— Не ври, — сказал Римо.
Судя по полученной от чиновника отдела по связям с общественностью брошюрой, тот самый интеллектуальный компонент был разработан в местечке Чейенн, штат Вайоминг. К тому времени, когда их самолет приземлился, и Римо и Чиун порядком утомились. Долгий перелет болезненно сказался на их нервных системах — более совершенных, а потому более чувствительных, чем у обыкновенных людей.
Лаборатория Уилкинса представляла собой трехэтажное здание, возвышающееся на травянистой равнине, как ящик на полу пустой комнаты.
Наступили сумерки, и во всех окнах горел свет.
— Что-то не похоже, чтобы им урезали финансирование, — заметил Римо.
— Мы атакуем, — сказал Чиун.
— Какого дьявола?! Сначала он хочет бежать, потом, когда нас преследует мистер Гордонс, он решает атаковать, а теперь я не знаю даже, кого или что, собственно говоря, мы должны атаковать!
— Его слабое место. Он выдал нам его.
— Да видел я его слабое место! Он смешно передвигается. Если бы мне не показалось, что там, в воде, в заливе Мэджен был мистер Гордонс, я бы разделался с ним еще на Святом Томасе. Ему удалось меня провести.
— Нет, — сказал Чиун. — Он воспользовался методом исключений. Против нас не сработали ни металл, ни огонь, ни вода, и об этом он узнал, ничем не рискуя. Но, будучи чересчур самоуверенным, он заявил, что не оставит нас в покое, и потому нам придется атаковать первыми.
— Но ты же говорил, что только грядущие поколения смогут обнаружить уязвимые места мистера Гордонса.
— Мы — то самое поколение. Там, на скале, он признался, что ему не хватает творческого интеллекта. Здесь строят машины с творческим интеллектом. Мистер Гордонс это знает. Потому он и хотел заполучить ту штуковину, которую ты дал ему в аэропорту. Теперь мы здесь. И мы атакуем.
Детали, конечно, ты можешь взять на себя.
— Ну, хорошо, но каким образом мы подключим к атаке творческий интеллект?
— Я в технике не разбираюсь, — сказал Чиун. — Я не японец и не белый. Это — по твоей части. Все белые знают толк в машинах.
— Если не все азиаты знают Синанджу, то почему все белые должны разбираться в машинах? Я, например, ничего в них не смыслю.
— Попроси кого-нибудь научить тебя. Ты быстро научишься.
— Я, правда, могу заменить свечу зажигания...
— Вот видишь! Я же говорю, что ты разбираешься в машинах, как все белые. А помнишь, ты сумел запустить машину, которая показывала спектакль о нападении на кого-то?
— Там всего-то нужно было заправить ленту в проектор.
— А сейчас нужно всего-то сообразить, как Гордонс собирается использовать для нападения машину, которая создает творческий интеллект.
— Чиун, это же компьютер третьего поколения, а не кинопроектор.
— Мы атакуем! — отрезал Чиун и двинулся к зданию.
— Послушай, а почему ты так уверен, что мы обязательно встретимся с этим Гордонсом?
— Ага! — воскликнул Чиун и взялся за кусок свинца, висевший на ремешке у него на шее. — Я уверен. Секрет здесь, внутри.
Но больше Чиун не сказал ничего, потому что, хотя Римо и разбирался в машинах, как все белые, но все-таки мог случайно сломать эту металлическую кнопку, по которой их отыщет Гордонс. Уж лучше подержать эту штуку в свинцовой оболочке, пока не придет время вызвать Гордонса.
Когда они подошли к парадной двери лаборатории, раздался хрипловатый женский голос, огрубевший, по-видимому, от чрезмерного потребления никотина и коктейля «Драй Мартини»:
— Кто там?
Римо огляделся, но никого не увидел.
— Я спрашиваю, кто там?
Не похоже было, чтобы голос исходил из репродуктора, но когда он прозвучал во второй раз, Чиун обнаружил источник. Да, это был все-таки динамик, но весьма качественный, без обычных для репродукторов искажений звука.
— Мастер Синанджу и его ученик, — ответил Чиун.
— Положите ладони на дверь.
Чиун прижал ладони с длинными ногтями к металлической двери. Римо последовал его примеру. Он был настороже, ожидая возможного нападения сзади.
— Ага, вы потеете. Хорошо, можете войти.
Дверь скользнула вправо, открыв идущий в глубь здания светлый коридор.
Входя, Чиун и Римо обследовали глазами интерьер. Ни над дверью, ни по бокам от нее никого не было.
В коридоре стоял странный запах, напоминающий атмосферу бара.
Дверь за ними закрылась.
— Теперь отвечайте: кто вас прислал?
— Мы насчет программы творческого интеллекта...
— Я так и знала! Крыса, значит, не посмела явиться сюда сама. Сколько он обещал вам заплатить? Я дам вам больше.
