Джек Лэнс - Темные воспоминания (сборник)
Элизабет пристально изучала ее.
– Ты плохо выглядишь, – посетовала она. – У тебя царапины на лице и руках, а глаза покраснели и воспалились. О, и на затылке у тебя шишка. Как это произошло?
– Дурацкий несчастный случай, – соврала Рейчел. – Я упала с лестницы. – Она едва не добавила, что это случилось еще дома, в Англии, но вовремя вспомнила, что на похоронах в понедельник была целой и невредимой. – Это случилось позавчера.
Тетка одарила ее подозрительным взглядом, но больше ничего не сказала. Вместо этого она заговорила о Дженни. И о Грейс, ее матери. О том, что все ужасно и что вся деревня шокирована этим происшествием. Бедная, бедная Грейс! Такого не заслужил никто. Ни она сама. Ни Дженни. Ужасная, поистине ужасная трагедия.
– К счастью, – заключила Элизабет, – за ней ухаживает Бетти.
– Бетти Мюир? – уточнила Рейчел. (Бетти была соседкой Грейс.)
– Да, она очень беспокоится о Грейс. А когда ты собираешься навестить ее?
Ага, значит, я еще не ездила к ней.
Элизабет выставила на стол тарелки, столовые приборы, хлеб и холодные закуски. Затем отправилась в кухню, чтобы закончить приготовление овощного супа, и Рейчел присоединилась к ней.
– Очень странно, тебе не кажется, – небрежно заметила она, – что Дженни сорвалась со скалы? Как такое могло случиться?
– Это было ужасно, – согласилась тетка, качая головой. – Такая трагедия!
Рейчел пришла к выводу, что тетя, подобно всем остальным, не задавалась вопросами о гибели Дженни.
– Когда я узнала об этом, мне показалось, будто весь мир рухнул в одночасье, – продолжала Рейчел, хотя и не помнила ничего подобного.
– По крайней мере, ты снова разговариваешь, – заметила тетка. – В понедельник ты в основном молчала.
В основном молчала?! Этого мало, чтобы разобраться в ситуации.
– Ты была очень опечалена, – продолжала Элизабет. – Да и я чувствовала себя ужасно. Мне было невероятно жаль тебя, Рейчел. Твоя прощальная речь в церкви звучала так трогательно и прекрасно! Ты говорила о том, что Дженни была полна жизни, и о том, как много она для тебя значила. Это навело меня на мысль о…
Элизабет умолкла, задумчиво глядя на морковку, которую чистила маленьким ножиком. В кухне воцарилось неловкое молчание. У Рейчел свело живот, когда она поспешно схватилась за деревянную ложку и принялась помешивать суп.
– На какую мысль, тетя?
Элизабет судорожно заморгала, словно пытаясь скрыть неожиданно нахлынувшие чувства. Рейчел положила руку ей на плечо.
– С тобой все в порядке?
Тетя утерла слезы.
– Прости меня, Рейчел. Что-то я расквасилась. Я так рада тебя видеть! Правда, очень рада.
– Я понимаю, тетя. Но все-таки, о чем ты подумала? – настаивала она.
Элизабет взяла себя в руки и продолжала куда более твердым голосом:
– Я думала, что вы отдалились друг от друга, ведь тебя так долго не было. Но оказывается, время и расстояние не имеют значения. Вы продолжали вести себя как сестры-близнецы.
– Спасибо, тетя, – с трудом проговорила Рейчел, ощущая, как к горлу подкатывает ком. – Это правда.
Разговор с теткой помог Рейчел поверить в то, что она все-таки ошибалась и Дженни на самом деле мертва. Они обе потеряли дорогого и близкого им человека. «Быть может, – подумала девушка, – я не верила в смерть подруги потому, что мой расстроенный разум обманывал меня, убеждая, будто она еще жива. Эта теория, если рассматривать ее беспристрастно, далека от правды».
А потом, к удивлению Рейчел, тетка будто начисто забыла о Дженни и похоронах. Она принялась болтать о своем садике и о том, сколько времени проводит там вместе с соседом Гербом. По ее словам, тот был просто душка. Чего он только не делал для нее! Ходил в магазин, покупал растения и чинил все, что подворачивалось под руку. Рейчел мимоходом подумала: уж не ухаживает ли Герб за ее теткой? Он потерял жену, Элизабет – мужа, и при этом они почти ровесники. Но каковы бы ни были их отношения, общество друг друга доставляло обоим удовольствие, что не могло не радовать Рейчел.
После Герба разговор переключился на Винни, дочь одной из сестер Элизабет, которая жила на западном побережье. Недавно у нее был день рождения, и тетка собиралась на следующей неделе поехать к ней в гости. Сразу же после похорон Дженни ей не хотелось никуда уезжать, но теперь она передумала и даже с нетерпением ждала этой поездки. Элизабет очень сильно любила свою семью, а детей обеих сестер просто обожала! Рейчел всегда подозревала, что причиной тому было отсутствие собственного ребенка. Элизабет всегда хотела иметь малыша, но так вышло, что они с Гордоном не сумели его родить. Одно время они даже подумывали об усыновлении, однако эта мысль пришлась Гордону не по душе. Он мечтал о собственных детях, плоть от его плоти и кровь от крови, а если уж это невозможно, то предпочел вообще обойтись без них. Элизабет смирилась. Еще одна черта, свойственная тетке. Она всегда была милой и покорной, и выступить против своего супруга для нее казалось решительно невозможным. Рейчел же представляла собой женщину совсем иного сорта, в чем Джонатан уже давно убедился.
Девушка задумчиво уставилась в окно. И вдруг на вершине дуба, который рос на границе между участками Элизабет и Герба, увидела бело-серую хищную птицу! Та повернула к ней голову, и в черных глазах-бусинках блеснула ненависть. Ее клюв был достаточно острым и большим, чтобы выклевать Рейчел глаза. Девушка сдавленно охнула и отвернулась как раз в тот момент, когда в кухню из гостиной вошел Джон.
– Ну, и скоро мы будем обедать? – весело осведомился он.
Когда они распрощались с Элизабет и вышли на улицу, Джонатан заметил:
– А ведь ты рассказала ей о себе совсем немного. Вспоминала ли она вообще о похоронах и прочем? Что ей известно?
– Почти ничего. Я разговаривала с ней в кухне. Судя по всему, в понедельник я предпочитала молчать. Если не считать прощальной надгробной речи, то больше я почти ничего не говорила и не делала.
– А чем ты намерена заняться теперь?
– Предлагаю навестить Грейс Дугал. Мне обязательно нужно поговорить с ней. Если верить моей тете, мы не виделись с самого дня похорон, а когда моя тетя что-либо утверждает, то это правда. Она здешний городской оракул.
– Хорошо, – согласился Джон. – Поехали.
Он завел машину. Рейчел показывала дорогу, и уже через несколько минут они были у дома Грейс на Мэйн-стрит. Над массивной темно-бордовой входной дверью красовалась вывеска, на которой крупными буквами было начертано: «МИНИ-ГОСТИНИЦА. НОЧЛЕГ И ЗАВТРАК». Грейс открыла пансионат после того, как Дженни уехала из дому, а сама она поняла, что Элизабет, сдавая внаем Ардроу-Хаус, зарабатывает неплохие деньги. Под вывеской висела табличка поменьше, и на ней было выведено название «РОЗА», а еще ниже – «КОМНАТА СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ – 20 ФУНТОВ». По обе стороны от двери пестрели красные и желтые цветы, а на доске за окном виднелась надпись: «Свободных мест нет».
Рэйчел нажала кнопку звонка, но дома, похоже, никого не было. Она заглянула в окно. Внутри казалось темно и тихо.
– Давай вернемся завтра, – предложил Джон.
Она посмотрела на него.
– А куда сейчас: поедем в коттедж или заглянем в «Старое колесо»?
– В «Старое колесо». Лорин – последняя, кто видел тебя перед исчезновением, насколько нам известно. И у нас есть еще одна причина заехать туда. Ключ от комнаты по-прежнему у тебя?
– Да. Ты прав. Скорее всего, я по ошибке прихватила его с собой.
– Сейчас он где?
– Лежит в кармане.
– В таком случае поехали… Если ты нормально себя чувствуешь.
– Со мной все в порядке, – заверила она.
Глава восемнадцатая
Они проехали девятнадцать миль по шоссе А93 от Гленвилля до Абердина, миновав по пути ресторанчик «Бифитер», над дверями которого пестрела броская надпись: «ЗАВТРАК КРУГЛЫЕ СУТКИ – ВСЕГО 5.99 ФУНТА». Пейзаж за окнами оживляли пурпурные холмы, бесконечные луга, невысокие, выложенные серым камнем стены и петляющая лента реки Ди, жемчужно-серая под рваным одеялом облаков. В уютном, теплом салоне Рейчел задремала. В полусне она позабыла о тех умозаключениях, к которым пришла в доме тети. Сейчас ей чудилось, будто она вновь едет к Дженни домой. Подруга, как живая, встала у нее перед глазами. Она непременно обнимет ее, едва увидит на пороге.
Рейчел вспоминала дни, проведенные вместе в марте прошлого года, когда первые вестники весны подарили им робкое тепло, а на кустах и деревьях начали распускаться цветы и листья. Дженни искрилась жизнелюбием – казалось, она напрочь забыла о Лестере Камминге и скандале, который сопровождал их разрыв несколько месяцев назад. Сама же Рейчел встречалась с Лестером всего лишь раза три, не больше. Уже с первой встречи она прониклась к нему инстинктивной неприязнью. Рейчел не могла понять, чем вызвано подобное отношение, но ей не понадобилось много времени, чтобы выяснить это. Синяк на щеке Дженни стал первым сигналом…
