Лорел Гамильтон - Черная кровь

— Вы хотите сказать, что он не дает ему свою кровь?

— Я думала, мы говорим о сексе.

— Это одно и то же.

— Если вы считаете, что давать кровь и заниматься сексом — одно и то же, то это вы извращенец, мистер Шуйлер, а не другие.

Айрис проговорила «Анита!» таким тоном, будто была моей мамой и пыталась так на меня повлиять.

— Нет-нет, не прерывай ее, ведь я сам начал. — Остановил ее он, глядя на меня. — Но вы ведь не закончили?

— Будь я проклята, если да.

Он слегка улыбнулся.

— Вы и правда подружка моего мальчика?

— Что я должна сделать, чтобы доказать вам и его сестре, что мы с ним встречаемся? Мы любовники, мы друзья, думаю, что могу считаться его подружкой. Только вот слово как-то мелковато, вам не кажется?

Он снова улыбнулся.

— Думаю, да. — Он потянулся, будто хотел коснуться шрамов, но остановился в нерешительности. Он был не первым, кто хотел их потрогать. Я подвинулась поближе, чтобы ему было удобнее.

Кончики его пальцев были грубыми, будто он работал руками. Все затаили дыхание позади меня. Я повернулась и увидела миссис Шуйлер, прикрывающей рот рукой, будто она была удивлена.

Джейсон подошел и одернул мой пиджак.

— Она видела пистолет.

— Пистолет, — проговорила Джулия.

Джейсон помог мне с пиджаком, и шрамы снова стали невидимыми. Все, кроме шрама на моей правой руке. Это шрам от ожога поперек ладони в виде креста. Его я получила, когда один злобный старый вамп пытался влезть мне в голову, а кто-то решил сунуть мне в руку в этот момент крест. Вампиру на крест было плевать, но он вплавился в мою ладонь.

— Я не выхожу из дома без оружия, — спокойно объяснила я.

Джейсон поцеловал меня в щеку, и я отошла и встала рядом с ним.

— Я заберу Аниту в гостиницу. Утром мы улетим.

— Останьтесь на день или два. — Его отец говорил это почти без эмоций. Но обе женщины, что были в комнате, напряглись, будто эти слова значили совсем не то, что могло показаться.

Джейсон спрятал лицо в изгибе моей шеи и вдохнул аромат моей кожи снова, будто ему нужен был новый щит. Я чувствовала, что он пользуется моим запахом, как прикосновением, чтобы успокоиться.

— Мы не улетим завтра, но только потому что я хочу кое с кем повидаться. У нас ведь есть работа.

— Я хочу увидеть вас завтра, — сказал его отец.

Джейсон кивнул.

— Думаю, увидишь.

Мы добрались до двери, когда его отец сказал:

— Достаточно и того, что ты отрезал свои волосы.

Джейсон оглянулся, и взгляд его ничего хорошего не обещал.

— Если бы я знал, что мне придется сюда приехать, я бы снова их отрастил.

— Потому что ты знаешь, что мне нравится стрижка.

— Нет, потому что ты считаешь, что когда волосы длинные, я совсем не похож на мальчика. А вот Аните длинные волосы нравятся.

— Тогда зачем ты их отрезал? — спросил его отец.

— Для разнообразия. Увидимся завтра, папа.

— Я буду здесь.

Его мать собралась нас проводить, но отец позвал ее:

— Айрис, — тон был таким, который не обсуждают. Она помахала нам и сказала:

— Пока… Я люблю тебя. — Джейсон не ответил.

Джулия проводила нас и обняла каждого по очереди. Джейсон обнимал ее, так что я тоже приложила все усилия.

Петерсон и охранник шли за нами. Джейсон взял меня под левую руку, так что я могла касаться его, и руки оставались свободными. Он был чертовски спокоен в лифте, и в холле внизу, и даже, когда мы садились в лимузин.

Петерсон закрыл дверь. Мы остались одни. Джейсон держался, пока не зашумел мотор, и тут его плечи задрожали. Он прикрыл лицо руками и заплакал. Он рыдал, сотрясаясь всем телом.

Я коснулась его плеча, и он вздрогнул. Я попробовала еще раз, и он повалился боком поперек моих коленей, так что я укачивала его, пока он плакал. Я держала его, пока он негромко вскрикивал в судорогах. Его тело понимало, что он выпускает так свое горе, но не кричало вместе с ним. Он рыдал так, как рыдают, когда хотят остаться наедине со своим горем. Чуть больше шума, и вас найдут и начнут расспрашивать, почему вы плачете.

Считайте это догадкой, но держу пари, что Фрэнклин Шуйлер думает, что мужчины не плачут, даже в детстве, в отличие от его сына.

Глава 18

Рыдания начали стихать, и вот он уже просто лежал у меня на коленях, будто слезы освободили его от всего. Я погладила его по волосам и прошептала то, что все мы шепчем, когда понимаем, что больно очень сильно, но сделать ничего с этим не можем. Мы пытаемся убедить, что все хорошо, хоть и знаешь, что хорошо уже не будет никогда.

Петерсон открыл нам дверь. Джейсон вытер лицо и сел. Если бы он был женщиной, он спросил бы, видно ли, что он плакал, но он был мужчиной, потому промолчал. Мы вышли, взявшись за руки. Нас снова повели к гаражу. Я даже не заметила этого. Мир сузился до мужчины, рыдавшего у меня на коленях и его горя.

Петерсон повел нас к задней лестнице, что значило, что в большом зале есть кто-то, заслуживающий реального внимания прессы и имеющий прямое отношение к Саммерлендам. Прекрасно, мне и так хватило представлений на сегодня. Мне нужно было передохнуть.

Петерсон и охранник ждали нас, чтобы открыть дверь карточкой-ключом. Они подождали, пока мы зайдем в комнату. Я почти ждала, что они кинуться проверять, безопасно ли в номере, но они побороли в себе такой порыв. Неосмотрительно с их стороны.

— Спасибо, — сказала я.

Петерсон вручил мне свою визитку.

— Если у вас будут проблемы с прессой, звоните. На этой неделе здесь будет ад. Очень неудачно сложилось, что болезнь вашего друга совпала со всем этим. Губернатор очень серьезно настроен вам помочь и не забудет о вас.

— Я ценю все усилия, мистер Петерсон.

— Это моя работа, миз Блейк.

Я кивнула.

— Доброй ночи.

— Доброй ночи.

Я закрыла дверь, заперев ее, и дождалась щелчка верхнего замка. Я всегда тщательно запираюсь. Да, большинство тех, кто за мной охотился, могли совершенно спокойно пройти сквозь любую дверь, но никогда не знаешь, будет ли плохой парень человеком.

Я не ждала плохих парней этим вечером, но и в оружии тоже. Но оно всегда со мной.

Джейсон прошел в ванную и закрыл дверь. Я услышала, как пошла вода. Я оставила бы его в покое, но я была голодна. Я постучалась.

Вода стихла.

— Да.

— Я хочу заказать еду в номер, ты что-нибудь хочешь?

— Я не хочу есть.

— Ты должен поесть, Джейсон. — Это была не просто необходимость в еде. Оборотни лучше контролируют себя, если их желудок полон. Один голод подпитывает другой, а если не покормить, обостряет.

— Мне ничего не хочется, Анита.

— Я знаю. — Я оперлась лбом о дверь. — Мне так жаль, Джейсон.

Я услышала, как он отпер дверь и развернулся так, чтобы открывая ее не задеть меня.

— О чем ты жалеешь?

— Думаю, твой отец и правда ужасен.

Он улыбнулся мне настолько горько, что у меня сердце защемило.

— Он был со мной таким всю мою жизнь. Я думал, что на смертном одре наступит для него тот момент, когда он сможет измениться, но я ошибся, да?

Я не знала, что сказать, кроме как:

— Я так не думаю.

— Ты ему все же понравилась. Это меня удивило.

— Почему?

— Ему нравится мама, вся такая мягкая и родная. Ему нравится Роберта, лучше из дочерей, потому что она всегда соглашается с ним. Но ему понравилась и ты, хоть ты с ним и не согласилась.

Я пожала плечами.

— Думаю, дело в моем нестандартном очаровании.

Он улыбнулся.

— Это сейчас так называется? — Он прошел мимо меня в комнату.

Я нахмурилась, провожая взглядом его спину.

— И что это должно значить?

— Это значит, что он касался твоих шрамов.

— Много людей они привлекают.

— Нет, не в этом дело. Многие их не замечают, кому-то они неприятны, но не очаровательны уж точно. Или же они пялятся и не могут отвернуться. Твои шрамы смущают людей, доставляют им неудобства.

— Я это игнорирую, — ответила я.

— Да, но они — твои шрамы, так что они беспокоят и тебя. Я всего лишь наблюдаю реакцию людей. — Он снял галстук и бросил его на пол.

Я пожала плечами.

— Я не знала, что тебе так интересно, как люди реагируют на мои шрамы.

Он улыбнулся мне, потом снял пиджак.

— Я люблю наблюдать за людьми, ты же знаешь.

— Все ликантропы делают это, я думаю, это так же, как лев наблюдает за стадом газелей. Ты ищешь самого слабого.

Он покачал головой и начал расстегивать рубашку.

— Мне всегда нравилось наблюдать за людьми, но тогда я еще собирался стать актером. Мы собираем привычки так же, как другие марки.

Я задумалась над этим.

— Думаю, в этом есть смысл.

— Ты надела каблуки, когда мы последний раз здесь были. Сними их.

Казалось, что с того момента уже прошло несколько дней. Я была полностью истощена всем этим семейным дерьмом, свидетелем которого я стала. Джейсон выглядел лучше, будто истерики в автомобиле вовсе не было. Было что-то у него в глубине глаз, но в целом он казался таким же, как обычно. Я знала, что это ложь, просто не может это все быть правдой. Это заставило меня задаться вопросом, как часто Джейсон прятал всю эту эмоциональную сумятицу в Сент-Луисе. Если так, то он все это время скрывал свои чувства.