Дейвид Мейсон - Тень над Вавилоном
В четыре часа пополудни «Принцесса Шахерезада» покинула Фуншал и направилась на юг от Мадейры. Эшер, один на борту, не считая одиннадцати членов команды, работал в своем кабинете под главной палубой.
10
Во вторник, 5 ноября, Дартингтон был весьма встревожен. Его глубоко потрясло основное событие, о котором сообщали утренние новости. Позвонив к себе в офис, он сказался нездоровым, после чего целый день не находил себе места, гадая, что же делать. Позвонить Хауарду? Нет. Это было бы слишком явно. После долгих размышлений он решил пока ничего не предпринимать.
Вечером, незадолго до семи, по дороге к дому проревел мотоцикл. Жена Дартингтона открыла дверь на звонок; одетый в шлем мотоциклист передал ей конверт и с грохотом отбыл.
Леди Дартингтон прошла в кабинет мужа.
– Дорогой, только что тебе доставили вот это.
– А? От кого же? – Сэр Питер разглядывал гладкий белый конверт, на котором были напечатаны лишь его имя и адрес.
– Он не сказал. Самый обычный курьер, из этих, на мотоцикле, ну ты понимаешь.
– Спасибо, дорогая.
Жена Дартингтона вышла из комнаты, и тот вскрыл конверт. В письме, находившемся внутри, не было ни обратного адреса, ни даты, ни подписи – лишь шесть ровных строчек анонимной машинописи:
Сэр Питер!
Вполне понятно, что вы будете обеспокоены событиями, происшедшими за последние двадцать четыре часа. Настоящим подтверждается, что достигнутое с вами соглашение остается в силе и вам не о чем волноваться. Проект будет осуществляться согласно договоренности.
11
Утро понедельника 4 ноября Хауард провел в «саабе» на шоссе M25 в ожидании телефонного звонка, но никто так и не позвонил. В следующий понедельник, 11-го, аппарат ожил в 8.32.
– Мистер Хатчер слушает, – ответил он, как и раньше. – Простите, с кем я говорю?
– Мистер Хатчер, я от мистера Джетро, я его помощник.
Хауард был удивлен, услышав новый голос. На этот раз не было никаких электронных искажений. У говорившего был акцент английского школьника, речь его звучала холодно и самоуверенно.
– Надеюсь, вы не будете возражать, что вместо мистера Джетро с вами связался я? – продолжил голос незнакомца.
– Нет, все в порядке, – ответил Хауард. – Полагаю, мистер Джетро сообщил вам, что мне необходима кое-какая информация о зарубежном контракте, который я надеюсь заключить от его имени?
– Сообщил. Запрос об информации вполне оправдан – связаться с данным клиентом не так-то просто. Однако он будет присутствовать на митинге в своем родном городе 28 апреля будущего года. Митинг будет многолюдным, но, я надеюсь, вы сможете туда попасть, чтобы переговорить с ним.
Хауард торопливо соображал. Ему назвали место и дату – в точности то, что нужно, и это должна быть публичная встреча. Надо будет тщательно изучить карту Ирака, и, насколько он помнил, добраться до этого места будет не так уж и сложно. И тут его озарило: на одной из карт, которые он раздобыл у Дерека, был подробный план самого города. Точно!
– Его родной город, 28 апреля. Спасибо. Есть что-нибудь еще, что, по вашему мнению, мне необходимо знать?
– Возможно, на митинге будут присутствовать представители других фирм. Они будут там в качестве наблюдателей, никакого активного вмешательства. Пусть их присутствие вас не смущает. Это все, что я могу вам сказать.
– Спасибо, полагаю, этого достаточно, чтобы двигаться вперед. Я, конечно, еще посмотрю, но думаю, что смогу присутствовать на митинге. Могу я предложить, чтобы либо вы, либо мистер Джетро продолжали мне по-прежнему звонить на случай, если возникнут еще какие-то неясности? Если ответа не будет, вы можете считать, что все идет по плану. Ну, а пока я буду очень признателен, если ни вы, ни мистер Джетро не будете упоминать о митинге при ком-то еще.
– На этот счет нет нужды беспокоиться, мистер Хатчер. Один из нас позвонит вам через две недели, ну и далее с той же периодичностью. Спасибо за вашу помощь.
Линия отключилась. Хауард кинул радиотелефон на соседнее сиденье и обратился мыслями к «помощнику» Джетро. Хауард считал, что парень был не просто ассистентом; это было правительство – почти вне всяких сомнений. Он подумывал, не спросить ли, почему правительство, обладая подобной информацией, не может сделать все самостоятельно? Как ни крути, разведданные с пылу, с жару. Наверняка было бы несложно ввести координаты в крылатую ракету и ударить ею по макушке Саддама, но это, конечно же, указало бы на прямое вмешательство правительства. Вот почему, вне всякого сомнения, вместо этого они наняли его.
«Помощник» намекнул, что на «встрече» возможно дипломатическое присутствие, а сказав, чтобы Хауард не придавал этому значения, он вполне конкретно дал понять, что ему безразлично – будут ли они арестованы по ходу дела или даже убиты. «Фью, – присвистнул про себя Хауард, – серьезные ставки!»
Лишь одно его слегка озадачило – дата. Надо будет посмотреть, что она означает. День армии? Нет, это будет 6 января. Годовщина революции? Нет, это 8 февраля. День партии Баас?[9] Тоже нет – он будет аж 17 июля. Что-то связанное с Рамаданом?[10] Нужно посмотреть, на какие числа приходится Рамадан в 1992 году. Он надеялся, что это не так: во время Рамадана всякая жизнь на земле замирает, а это усложнило бы дело.
Хауард все еще слегка недоумевал по поводу даты, когда машина достигла объездного шоссе М40. На какое-то время он отбросил пустые гадания и, направившись в Лондон по Уэстерн-авеню, стал с грустью размышлять о закулисной интриге, затеянной правительством: не что иное, как упражнение по стряхиванию пушка с рыльца, чтобы никто не схватил за руку. «Непричастность» было бы слишком мягко сказано. Хауард называл это прятками под полами чьего-то плаща. Ну да ладно, у него было сильнейшее предчувствие, что теперь он обладает всей необходимой информацией. Операция началась. Перед ним зеленый свет – можно ехать. Говорите правительство? Придется, конечно же, очень внимательно присматривать за своими телами.
12
В среду вечером Хауард нанес короткий визит Дартингтону в его доме в Кенте. Мужчины вышли прогуляться по саду.
Очутившись вне дома, Хауард сообщил Дартингтону, что хочет договориться с ним о датах. Первая была назначена на следующий вторник, 19 ноября: Дартингтон согласился уехать на ночь в город и пообещал проследить, чтобы необходимые Хауарду документы остались лежать в столе в кабинете. Затем Хауард спросил, есть ли у него планы на отпуск в новом году.
– Да, действительно есть. В марте мы на три недели уезжаем на Багамы. А что?
– Я хотел бы, чтобы вы изменили сроки, Питер. Не могли бы вы переиграть все на последние три недели апреля? С девятого по тридцатое число? Это важно.
– Черт побери, Эд, мы едем с кое-какими друзьями. Я не хочу их подвести. Насколько это важно на этот раз?
– Очень. В это время, возможно, будет идти кое-какая проверка и возникнут некоторые вопросы по поводу одной из ваших зарубежных операций. Было бы лучше всего, если бы вас не оказалось на месте, чтобы на них не отвечать. Когда будете уезжать, скажите своим служащим, что хотите отдохнуть и не желаете, чтобы вас беспокоили, разве что в экстремальных случаях. Таким образом, они сочтут, что вы дали какие-то новые распоряжения, и не станут ни до чего допытываться. Когда же вы вернетесь, то сможете отрицать, что когда-либо вообще отдавали подобные распоряжения. Вы останетесь ни при чем, а мне это даст чуть больше времени. Можете это сделать?
– Ох, ладно, посмотрим, что тут можно придумать.
После того как Хауард уехал, Дартингтон какое-то время размышлял об услышанном. Он был отнюдь не дурак и тут же сообразил, что Хауард, должно быть, получил необходимую информацию и что согласно плану убийство должно совершиться где-то между этими числами. Да, решил он, это хорошая мысль – уйти на время событий в сторонку. Если задуматься – он даже вздрогнул, – то с некоторых пор идея провести две недели на яхте в Карибском море его не особо прельщала. Он отменит этот чертов рейс, даже если это обойдется в банковский депозит, и закажет себе отель. У него было абсолютно резонное оправдание перед женой и друзьями, и он сомневался, что те поднимут слишком большой шум. Только не после того, что случилось с Эшером.[11]
13
В четверг, 14 ноября, Хауард ожидал прибытия рейса 282 компании «Бритиш-Эйруэйз» из Лос-Анджелеса у четвертого терминала в аэропорту Хитроу. Справочная объявила по радио о пунктуальном приземлении самолета в 12.25, а через сорок минут в проходе появилась высокая поджарая фигура с огромным рюкзаком и портфелем.
– Зигги! Рад тебя видеть!
– Ка-ак дела-а, Эд? – Майк Зиглер горячо пожал руку Хауарда, и двое мужчин стали пробираться к выходу.
