Дин Кунц - Подозреваемый
– Чего они от нас хотят? – в третий раз повторил он.
– Прежде всего, Микки, я хочу знать все, что произошло. Этот сукин сын не сказал мне и малой части. Я хочу знать все, от самого начала до твоего звонка в дверь моего дома.
Митч оглядел кухню, гадая, где могут стоять «жучки».
– Может, они слушают нас, может, и нет, – добавил Энсон. – Это не имеет значения, Микки. Они уже знают все, что ты собираешься мне рассказать, потому что они сделали это с тобой.
Митч кивнул. Укрепил дух кьянти. А потом пересказал старшему брату все события этого чудовищного дня.
На случай, что их все-таки подслушивают, опустил только эпизод с Ноксом, встречу с ним, его падение и все прочее.
Энсон слушал внимательно, лишь несколько раз прерывал Митча уточняющими вопросами. Когда Митч закончил, посидел с закрытыми глазами, переваривая услышанное.
Среди детей Рафферти у Меган был самый высокий ай-кью, но Энсон уступал ей самую малость. Опасность, грозящая Холли, не уменьшилась за последние полчаса, но Митч полагал, что теперь, когда в игру вошел его старший брат, ее шансы на спасение значительно возросли.
При проверках ай-кью третье место было за ним. Да, теперь решением проблемы занялся более умный человек, но куда больше Митча подбадривало другое: теперь он был не один.
В одиночку он мало что мог.
Энсон поднялся со стула.
– Посиди, Микки, я сейчас вернусь, – и покинул кухню.
Митч смотрел на телефонный аппарат. Гадал, сможет ли он опознать подслушивающее устройство, если разберет телефон на составные части.
Он глянул и на часы. 7.48. Ему дали шестьдесят часов на поиски денег, осталось только пятьдесят два.
И правильно ли ходят часы. События, которые привели Митча сюда, вымотали его донельзя, отняли последние силы. Ему казалось, что все шестьдесят часов уже прошли.
Выпитое вино эффекта не давало. Поэтому он осушил еще один стакан.
Вернулся Энсон, надевший пиджак спортивного покроя.
– Нам нужно кое-куда съездить. Я тебе обо всем расскажу в машине. И мне бы хотелось, чтобы за руль сел ты.
– Дай мне минутку, чтобы допить вино, – ответил Митч и написал в блокноте: «ОНИ МОГУТ ЗАСЕКАТЬ МОЮ МАШИНУ».
Хотя никто не ехал следом за ним к родительскому дому, похитители знали, что он там побывал. И позднее, когда он припарковался у церкви, чтобы дождаться шестичасового звонка, определили его точное местоположение.
«Это та самая церковь, в которую ходил ты и твои родители?»
Если они поставили «маячки» на его пикап и «Хонду», то могли следовать за ним на расстоянии, не появляясь в поле зрения, определяя его местонахождение с помощью электроники.
Хотя Митч не знал, как практически можно все это осуществить, он понимал: использование такой техники однозначно указывает на то, что похитители Холли – изощренные преступники, располагающие немалыми ресурсами, то есть попытки к сопротивлению едва ли приведут к успеху.
Профессионализм преступников имел и положительную сторону: увеличивалась вероятность того, что операция, на которую они собирались подрядить Митча и Энсона, будь то ограбление или что-то еще, могла принести желаемый результат. То есть при удаче похитители получили бы выкуп, а он – Холли.
В ответ на предупреждение, прозвучавшее в последней записке, Энсон выключил газ под кастрюлей супа и взял с подноса ключи от своего внедорожника.
– Давай поедем на моем «Экспедишн». За руль сядешь ты.
Митч поймал брошенные ему ключи, потом быстренько собрал записки, скомкал и бросил в корзинку для мусора.
Братья вышли через дверь кухни. Энсон не стал выключать свет, не запер и дверь, понимая, что в сложившейся ситуации запертая дверь остановит только тех, кто и так не хотел входить в его дом. А вот другим, которых не хотел бы пускать он, замок помехой не станет.
Они пересекли небольшой дворик, в котором росли папоротники и несколько карликовых декоративных деревьев, вошли в гараж, где стояли «Экспедишн» и «Бьюик» модели 1947 года «Супер Вуди Уэйген», которую Энсон любовно восстановил буквально по винтику.
Митч сел за руль внедорожника.
– А если они установили «маячки» и на эти машины?
– Не важно, – ответил Энсон, закрывая за собой водительскую дверцу. – Я собираюсь в точности сделать все, что они хотят. Если они смогут следить за нами, то лишь в этом убедятся.
Выехав задним ходом из гаража в проулок, Митч спросил:
– И чего они хотят, что мы должны сделать? Просвети меня.
– Они хотят перевести два миллиона баксов на номерной счет в банке на Больших Каймановых островах.
– Что ж, все лучше, чем отдавать их центами, двести миллионов чертовых центов, но у кого мы должны взять эти деньги?
Яростно-красный свет заката заливал проулок.
Энсон нажал на кнопку пульта дистанционного управления, привел в действие электрический мотор, опускающий ворота гаража.
– Нам не придется ни у кого их брать. Это мои деньги, Микки. Они хотят мои деньги, и они смогут их получить за освобождение Холли.
Глава 21
Горящее небо «зажигало» и проулок, сияние кузнечной печи заполнило салон «Экспедишн».
В отсвете заходящего солнца лицо Энсона стало злобным, глаза грозно сверкали, но голос оставался, как и прежде, мягким:
– Все, что у меня есть, – твое, Микки.
Митч какое-то время в изумлении молчал, словно, пересекая городскую улицу, оглянулся и увидел первобытный лес на том месте, где только что стояли дома.
– У тебя есть два миллиона долларов? Откуда у тебя два миллиона долларов?
– Я знаю дело, которым занимаюсь, и мне не чуждо трудолюбие.
– Я уверен, что знаешь. Чем бы ты ни занимался, ты все делаешь отлично, но ты не живешь, как богатый человек.
– Не хочу. Роскошь и статус меня не интересуют.
– Я знаю людей, которые не стремятся показать, что у них есть деньги, но…
– Меня интересуют идеи, – прервал его Энсон, – и я хочу обрести реальную свободу, а не видеть свою физиономию на страницах светской хроники.
Митч все еще блуждал в лесу новой реальности.
– Ты хочешь сказать, что у тебя есть два миллиона в банке?
– Мне придется продать активы. Это можно сделать по телефону, с помощью компьютера, как только завтра откроется биржа. На все уйдет максимум три часа.
Сухие семена надежды начали прорастать под дождем этих удивительных, потрясающих новостей.
– И сколько: сколько у тебя денег? – спросил Митч. – Я хочу сказать, всего?
– На выплату уйдут практически все мои акции, но у меня останется квартира, которая почти полностью оплачена.
– То есть ты практически разоришься. Я не могу этого допустить.
– Если я заработал эти деньги один раз, то заработаю и второй.
– Не так много. Не так легко.
– Мне решать, что делать с моими деньгами, Микки. И я хочу потратить их на то, чтобы Холли благополучно вернулась домой.
Сквозь пылающий алый свет, сквозь сгущающиеся тени по проулку шел дворовый кот.
Митч так разволновался, что не решался заговорить, не доверял своему голосу, смотрел на кота и медленно, глубоко дышал.
– Из-за того, что я не женат и у меня нет детей, эти паразиты похитили Холли, чтобы добраться до меня.
Митча очень уж поразило признание Энсона, что тот – богатый человек, вот он и не сразу отреагировал на очевидное объяснение похищения его жены.
– Если бы у меня был более близкий человек, – продолжил Энсон, – если бы они могли ударить меня с этой стороны, тогда похитили бы мою жену или ребенка, а Холли никто бы не тронул.
Кот остановился перед внедорожником, уставился на Митча. В залитом закатным огнем проулке только зеленые кошачьи глаза сохранили естественный цвет.
– Они могли похитить одну из наших сестер, не так ли? Меган, Конни, Портию? Я бы поступил точно так же.
– Но ты жил, как любой другой представитель среднего класса. Откуда они узнали?
– Меня сдал кто-то из работающих в банке, на бирже. Червоточина обнаружилась там, где ее не должно было быть.
– Ты представляешь себе кто?
– У меня еще не было времени подумать об этом, Микки. Спроси меня завтра.
Дворовый кот сблизился с внедорожником, скрылся из виду.
В тот же самый момент с земли поднялась птица, воробей или голубь, ударилась крылом о стекло водительской дверцы, полетела в более безопасное место.
Митч вздрогнул от удара, ему вдруг почудилось, что это кот, нырнув под внедорожник, вылетел из-под него птицей.
– Я не видел возможности обратиться к копам. – Митч повернулся к старшему брату. – Но теперь все изменилось. У тебя такая возможность есть.
Энсон покачал головой.
– Они застрелили человека у тебя на глазах, чтобы ты понял, что к чему.
– Да.
– И ты понял.
– Да.
– Я тоже понял. Они будут убивать без жалости, пока не получат то, что им нужно, и убийства будут вешать на тебя или на нас обоих. Сначала мы вернем Холли, а потом пойдем к копам.
– Два миллиона долларов.
