Робин Кук - Зараза

— Я полагаю, вы сообщили в газеты о случае чумы? — серьезно проговорила Тереза.

— Только не я, — отозвался Джек. — Это не мое дело.

— Разве вам не кажется, что общественность должна быть подготовлена? — не отставала Тереза.

— Нет, мне так не кажется. Средства массовой информации раздуют из этого случая настоящую сенсацию, и все станет только хуже. Одно лишь слово «чума» способно вызвать панику, а что может быть страшнее и бесполезнее?

— Может быть, и так, — нехотя согласилась Тереза. — Но все же я убеждена, что люди будут лучше себя чувствовать, если смогут сознательно избежать контакта с чумой. Значит, их надо предупредить.

— Это чисто академический спор, — закончил дискуссию Джек. — Репортеры, будьте уверены, пронюхают обо всем. Держу пари, что уже в сегодняшних новостях...

— Давайте сменим пластинку, — перебил друга Чет. — Пусть лучше подруги расскажут о себе. Интересно, чем вы занимаетесь?

— Мы — художественные директора в одной довольно крупной рекламной компании, — ответила Колин. — Во всяком случае, я — художественный директор, а Тереза у нас теперь большая шишка — она руководитель творческой группы.

— Это впечатляет! — восхитился Чет.

— Может быть, прозвучит странно, но мы сейчас тоже косвенно связаны с медициной, — добавила Колин.

— Что вы имеете в виду под связью с медициной? — насторожился Джек.

— Один из наших крупнейших заказчиков — Национальный совет по здравоохранению, — вступила в разговор Тереза.

— Все это достойно сожаления, — произнес Джек. Замечание прозвучало довольно сухо.

— Вы недовольны, что мы работаем с советом?

— Возможно, — хмуро проронил Джек.

— Можно спросить почему?

— Я вообще против рекламы в медицине, — ответил Джек. — Особенно когда рекламируются такие монстры от здравоохранения.

— Почему? — удивилась Тереза.

— Во-первых, единственная функция рекламы — увеличение доходов за счет увеличения числа клиентов. Все рекламные ролики — это не что иное, как преувеличение, полуправда и раздувание поверхностных благоприятных качеств того или иного товара. Все это не имеет ни малейшего отношения к истинному качеству здравоохранения и не способствует его улучшению. Во-вторых, рекламные кампании стоят бешеных денег, а это уже преступление, так как меньше денег остается на лечение данного, конкретного пациента.

— Вы закончили? — спросила Тереза.

— Если подумать, то я смогу привести еще не один довод, — ответил Джек.

— Я решительно с вами не согласна, — в тон Джеку, с такой же убежденностью начала возражать Тереза. — Я думаю, что любая реклама, высвечивая различия, создает соревновательную среду, которая в конечном счете идет на пользу потребителю.

— Это пустое умствование, — отмахнулся Джек.

— Объявляется тайм-аут, друзья мои. — Чет снова встал между спорщиками. — Вы оба вновь выходите из-под контроля. Давайте же наконец сменим тему. Почему бы не поговорить о сексе или, к примеру, о религии?

Колин весело рассмеялась и игриво шлепнула Чета по плечу.

— Я же серьезно, — запротестовал Чет, невольно рассмеявшись вслед за Колин. — Давайте поговорим о религии — теперь в барах принято исповедоваться на ночь глядя. Пусть каждый расскажет о своей вере — начнем с меня...

Следующие полчаса они действительно говорили о религии, и Джек с Терезой на время забыли о своей пикировке, от души наслаждаясь остроумием Чета.

В половине двенадцатого Джек взглянул на часы и не поверил своим глазам — неужели уже так поздно?

— Прошу меня простить, — сказал он, прерывая оживленный разговор, — но мне пора идти. Мне предстоит довольно долгая велосипедная прогулка.

— Велосипедная? — переспросила Тереза. — Вы что, ездите по городу на велосипеде?

— Он вообще потенциальный самоубийца, — заявил Чет.

— Где же вы живете? — поинтересовалась Тереза.

— Чуть подальше Вест-Сайда, — ответил Джек.

— Спросите его, что значит «чуть», — расхрабрился Чет.

— Ну правда, скажите где? — не унималась Тереза.

— Я живу на Сто шестой улице, — признался Джек, — если уж быть совсем точным.

— Но это же Гарлем! — ужаснулась Колин.

— Я же говорю, что он самоубийца, — произнес Чет.

— Только не говорите, что хотите в этот час проехать на велосипеде через Центральный парк, — сказала Тереза.

— Ничего страшного, — возразил Джек, — я очень быстро езжу.

— Не понимаю, зачем самому нарываться на неприятности, — пробурчала Тереза. Наклонившись, она подняла с пола стоявший у ее ног кейс. — У меня, правда, нет велосипеда, но я с нетерпением жду встречи со своей постелью.

— Подождите секунду, друзья мои! — воскликнул Чет. — Мы с Колин решили взять инициативу в свои руки, правда, Колин? — Он развязно положил руку на плечо женщине.

— Правда, — ответила Колин в знак согласия.

— Мы решили, — продолжал Чете напускной строгостью, — что вы, двое отшельников, не уйдете сегодня домой до тех пор, пока не согласитесь завтра поужинать с нами.

Колин огорченно покачала головой и выскользнула из-под руки Чета.

— Думаю, что из этого ничего не получится, — сказала она, — у нас на работе совершенно немыслимые сроки, нам придется задержаться допоздна.

— И где мы сможем поужинать? — спросила вдруг Тереза.

Колин бросила на подругу взгляд, полный изумления.

— Здесь недалеко, за углом, у Элейн, — ответил Чет, — что-нибудь около восьми часов. Возможно, нам удастся увидеть там парочку знаменитостей.

— Думаю, что я не смогу... — начал было Джек.

— Твои возражения меня совершенно не интересуют, — прервал друга Чет. — Поиграешь в мячик в следующий раз, а завтра ты ужинаешь с нами.

Джек слишком устал, чтобы возражать, он покорно пожал плечами — ну что с вами поделаешь...

— Итак, решено? — спросил Чет. Все согласно кивнули.

На улице женщины сели в такси. Они предложили Чету поехать с ними, но тот отказался, сославшись на то, что живет по соседству.

— Вы не хотите оставить здесь на ночь велосипед? — спросила Тереза у Джека, снимавшего с цепи своего «мустанга».

— Ни в коем случае. — Джек вскочил в седло и помахал рукой компании.

Тереза дала адрес таксисту, и машина, свернув налево, поехала по Второй авеню на юг. Колин, помахав Чету, повернулась к своей начальнице.

— Вот это сюрприз, — произнесла Колин. — Представляешь — встретить в баре двух приличных мужчин. Нет, все-таки подобное случается, когда меньше всего на это рассчитываешь.

— Да, они хорошие парни, — согласилась Тереза, — и, кажется, действительно пришли в бар не в поисках «клубнички». Слава Богу, что они не говорили о спорте и о цене акций — кажется, в этом городе на спорте и акциях помешаны все мужчины.

— Самое смешное, что моя мать всегда хотела, чтобы я встретила и полюбила врача, — радостно улыбнулась Колин.

— Мне кажется, что они не очень-то типичные врачи, — возразила Тереза. — Особенно Джек. У него какое-то странное отношение к жизни. Мне думается, что он тяжело переживает какую-то трагедию и сильно на ней зациклился. Как ты думаешь — мотаться по городу на велосипеде?!

— Это как раз гораздо легче того, чем они заняты на работе. Ты можешь себе представить — целый день копаться в покойниках?

— Не знаю, — задумчиво ответила Тереза, — думаю, что ненамного приятнее иметь дело с банками и налоговой инспекцией.

— Признаться, ты меня здорово удивила, когда согласилась поужинать завтра в их компании, — сказала, помолчав, Колин. — Особенно если учесть нашу катастрофу с Национальным советом.

— Именно поэтому-то я и согласилась, — возразила Тереза. Она заговорщически улыбнулась подруге. — Мне хочется поговорить с Джеком Степлтоном. Хочешь — верь, хочешь — но мне кажется, что он подал мне грандиозную идею относительно новой рекламной кампании Национального совета! Интересно, какова будет его реакция, если он об этом узнает? С его филистерским отношением к рекламе... Нет, Джека определенно хватит удар.

— Что же это за идея? — заинтересовалась Колин.

— Она касается чумы, — ответила Тереза. — Единственным серьезным соперником Национального совета является «Америкэр». Для успеха нашей кампании достаточно будет упомянуть в рекламе о случаях чумы в госпитале, принадлежащем компании «Америкэр». Испугавшись, народ бросится в объятия Национального совета.

У Колин вытянулось лицо.

— Мы не можем использовать чуму в рекламных целях, — возразила она.

— Черт возьми, я не собираюсь использовать ее прямолинейно, — заверила Тереза. — В рекламе просто надо подчеркнуть, что госпиталь Национального совета располагается в новом и чистом здании. Мнение о госпитале «Америкэр» сложится само собой и в общественном сознании неизбежно станет ассоциироваться с чумой. Я прекрасно знаю, как выглядит Центральный манхэттенский госпиталь — приходилось там лежать. Здание, конечно, реконструировано, но все равно это старая больница. Госпиталь Национального совета в данном случае выступает антитезой. Представляешь себе ролик — люди едят с пола в госпитале Национального совета, и в их сознание внедряется мысль о том, что там царят порядок и чистота. Людям всегда будет импонировать уверенность, что их госпиталь новый и чистый, особенно в свете всех последних разговоров о бактериях, устойчивых к действию антибиотиков.