Робин Кук - Зараза
— Сдается мне, я не готов пить, — заявил Джек.
— Но мы уже пришли, — жалобно проговорил Чет. — Пошли, всего-то раздавим по бутылочке пива.
Отступив на шаг, Джек попытался разглядеть темный фасад — вывески над дверью не было.
— Как называется это райское место? — пробормотал он.
— "Аукцион-хаус", здесь мы и приземлимся, — сказал Чет, открывая дверь.
Джеку интерьер смутно напомнил обстановку материнского дома в Де-Мойне, что в штате Айова. Правда, там не было стойки бара из черного дерева. Обстановка заведения являлась вульгарной карикатурой на викторианский стиль — с карнизов криво свисали длинные шторы, а высокий потолок покрывали жестяные листы с грубой чеканкой, аляповато раскрашенной в пестрые цвета.
— Давай сядем вон там. — Чет указал рукой на маленький столик у окна, выходящего на Восемьдесят девятую улицу.
Джек подчинился. С этого места хорошо просматривался зал, причем Степлтон отметил, что пол сделан из навощенного дубового паркета — не слишком характерная для баров деталь. В заведении находилось около пятидесяти человек — они или стояли у стойки, или сидели на скамейках у стен, все хорошо одеты и по виду интеллигенты. Во всяком случае, Джек не заметил ни одной надетой задом наперед бейсболки. Мужчин было приблизительно столько же, сколько женщин.
Впервые за весь вечер Джеку пришло в голову, что, пожалуй, Чет оказался прав, вытащив его в бар. В таком «нормальном» окружении Степлтону не приходилось бывать уже несколько лет. Может, это и к лучшему, подумалось Джеку, он давно уже стал одиночкой, безропотно несущим свой крест. Интересно, о чем говорят все эти замечательные симпатичные люди, заполнившие зал гулом голосов? Проблема, и очень большая проблема, заключается в том, сможет ли он, Джек Степлтон, на равных общаться с подобной публикой?
Взгляд Джека остановился на Чете, который, примостившись у стойки, заказывал пиво. Нет, он, оказывается, не заказывает пиво, а треплется о чем-то с ухоженной длинноволосой блондинкой в стильном свитере и облегающих джинсах. Рядом с блондинкой Джек увидел стройную женщину в подчеркнуто неброском темном костюме — дама не принимала участия в разговоре и, казалось, была увлечена бокалом вина, который держала в руке.
В глубине души Джек позавидовал открытости приятеля и той легкости, с которой он завязывал знакомства — за обедом Макговерн с той же легкостью рассказывал Джеку свою биографию, упомянув между прочим и о том, что недавно расстался с одной женщиной-педиатром и теперь, «зависнув в воздухе», как он выразился, был готов к новому роману.
Пока Джек глазел на приятеля, тот обернулся в его сторону, и почти одновременно с ним то же самое сделали обе женщины. Все трое весело рассмеялись. Джек покраснел до корней волос — ясно, что троица перемывает ему косточки.
Чет оторвался от стойки и направился вальяжной походкой к столику. Джек в это время мучительно размышлял, не стоит ли ему побыстрее сбежать из бара, — Степлтон уже понял, что сейчас начнется.
— Эй, дружище, — заговорщически прошептал Чет, умышленно встав между Джеком и женщинами, — видишь тех двух курочек у стойки? Хороши, правда? Обе просто сногсшибательны и, знаешь что, страстно хотят с тобой познакомиться.
— Чет, это, конечно, забавно, но... — начал было Джек.
— Перестань, — прикрикнул на приятеля Чет. — Не порти мне все дело. Моя — вон та, в свитере.
Осознав, что сопротивление обойдется ему дороже, чем капитуляция, Джек сдался на милость победителя и поплелся к стойке вслед за Четом. Макговерн представил друга женщинам.
Джеку моментально стало ясно, что нашел Чет в Колин: они были одного поля ягоды — весельчаки, не лезущие за словом в карман. Своим мрачным видом Тереза только подчеркивала это сходство. Представившись, она окинула Джека невидящим взглядом светло-голубых глаз и, отвернувшись к стойке, снова занялась своим бокалом.
Чет и Колин принялись оживленно болтать. Джек, тупо глядя в затылок Терезе, мрачно размышлял, какого черта он, собственно, здесь делает. Ему давно пора в кровать, а вместо этого приходится общаться с такой же букой, как он сам.
— Чет, — произнес Джек через несколько минут, — это пустая трата времени.
Тереза резко обернулась.
— Пустая трата времени? Для кого? — зло спросила она.
— Для меня, — ответил Джек. Он с удивлением воззрился на худощавую, но с полными, чувственными губами женщину. Джек был поражен ее горячностью.
— Что тогда говорить обо мне? — продолжала наступать Тереза. — Вы думаете, я испытываю удовольствие от приставаний вышедших на охоту мужчин?
— Секундочку! — возмутился начавший закипать Джек. — Не льстите себе — я не собирался выходить ни на какую охоту, а если бы вышел, то, смею вас уверить, мне бы и в голову не пришло приударить...
— Эй, Джек, — окликнул друга Чет, — остынь!
— И ты тоже, Тереза, — вмешалась Колин. — Расслабься, мы пришли сюда порадоваться жизни.
— Я не сказал этой леди ни слова, а она начала на меня наскакивать, — пустился в объяснения Джек.
— Не надо было ничего говорить, и так все ясно, — огрызнулась Тереза.
— Ребята, успокойтесь. — Чет встал между противниками, но смотрел только на Джека. — Мы выбрались в бар пообщаться с себе подобными человеческими существами.
— Общайтесь, а мне, кажется, пора домой, — заявила Тереза.
— Нет, ты останешься здесь, — отчеканила Колин. Она беспомощно, ища поддержки, повернулась к Чету: — Поймите, она натянута, как фортепьянная струна, и поэтому я уговорила ее пойти развлечься. Иначе она скоро сгорит на работе.
— То же самое я могу сказать о Джеке, — не остался в долгу Чет. — У него точно такие же антисоциальные тенденции.
Чет и Колин продолжали мило беседовать в том же духе, словно рядом не было ни Джека, ни Терезы, — но они стояли тут же, гордо отвернувшись друг от друга, одновременно чувствуя, что попали в глупейшее положение.
Выпив по глотку и отставив стаканы, Чет и Колин продолжали с жаром обсуждать чудачества своих друзей.
— Личная жизнь Джека сводится к проживанию черт знает в каких трущобах и игре в баскетбол с убийцами, — пожаловался на приятеля Чет.
— У него по крайней мере есть хоть какая-то личная жизнь, — посетовала Колин, — а бедняжка Тереза живет в обществе восьмидесятилетних стариков и пропадает на работе. Воскресную прогулку ей заменяет поход к мусорному контейнеру.
Чет и Колин от души рассмеялись и начали обсуждать последний виденный ими обоими бродвейский спектакль.
Сжимая в руках свои стаканы, словно это были эфесы шпаг, Тереза и Джек обменялись нерешительными быстрыми взглядами.
— Чет сказал, что вы доктор. Это действительно так? — спросила Тереза. Тон ее значительно смягчился.
Джек объяснил, кто такой судебно-медицинский патологоанатом. Услышав, что враги заговорили, Чет счел нужным вмешаться:
— Мы сейчас имеем честь и удовольствие пребывать в обществе самого лучшего и самого блестящего патологоанатома нашего управления. На днях, а именно сегодня утром, Джек прославился поставленным им диагнозом и стал героем дня. Несмотря на рогатки своих противников, он сумел поставить и отстоять диагноз чумы.
— Чумы? Здесь, в Нью-Йорке? — не на шутку встревожилась Колин.
— В Манхэттенском центральном госпитале, — ответил Чет.
— Боже мой! — воскликнула Тереза. — Однажды я лежала в этом госпитале. Чума — это ведь большая редкость, правда?
— Очень большая, — заговорил Джек. — В Соединенных Штатах каждый год регистрируется несколько случаев, но обычно они наблюдаются в какой-нибудь западной глухомани и летом.
— Она очень заразна? — спросила Колин.
— Чума может быть очень заразной, — ответил Джек. — Особенно легочная форма, а как раз она-то и была у моего больного.
— А вы не могли от него заразиться? — Обе женщины инстинктивно отпрянули от Джека.
— Нет, — ответил он. — Даже если бы мы заразились, то не представляли бы опасности для окружающих до развития воспаления легких. Так что можете от нас не шарахаться.
Несколько смутившись, Колин и Тереза вернулись к стойке бара.
— Каковы шансы, что в городе возникнет эпидемия? — спросила Тереза.
— Если бактериями чумы заражены популяции грызунов в Нью-Йорке, особенно крысы, и если этих грызунов много, то в городских гетто возможны проблемы, — начал объяснять Степлтон. — Но скорее всего очаг ограничен и не будет расширяться. Последняя настоящая вспышка чумы в Штатах произошла в тысяча девятьсот девятнадцатом году. Тогда было зарегистрировано двенадцать случаев. А ведь случилось это в доантибиотическую эру. Так что не думаю, что разразится настоящая эпидемия, тем более что Манхэттенский госпиталь очень серьезно отнесся к данному случаю.
— Я полагаю, вы сообщили в газеты о случае чумы? — серьезно проговорила Тереза.
— Только не я, — отозвался Джек. — Это не мое дело.
