Линда Ла Плант - Чистая работа
— Но ведь Гейл признала, что сама отдала мне эту фотографию.
— Вот к этому я и веду. — Он встал и поддернул брюки. — Мне не нравится, Тревис, что вы укатили себе, как будто так и надо, и разговаривали с этой сучкой без свидетелей, без поддержки, так просто. Удивительно непрофессионально! Вас же могли ранить! Я понимаю, вы работали с Ленгтоном и переняли от него кое-какие лихие приемчики, но со мной такие номера не проходят! Мы ведь не случайно работаем в бригаде, это называется «защита», Тревис!
— Да, я все понимаю, извините.
— Вот и правильно, что извиняетесь. Я отвечаю за вас, за всю бригаду, и я не допущу, чтобы хоть один…
— Я прошу прощения. Этого больше не повторится.
— Не перебивайте меня. Если бы там случилось что-нибудь серьезное, вся наша работа по этому делу пошла бы коту под хвост! Я категорически против такого поведения!
— Я все понимаю, — повторила она, — и прошу поверить, что такого больше не повторится. Я просто вышла из себя от того, как бессовестно она меня оболгала.
— Ваши эмоции тут ни при чем! Мне нужны офицеры, которые собирают и накапливают информацию. А как действовать дальше — это уж мне решать.
— Да, я знаю, сэр.
— Так что прошу вас в будущем не допускать ничего подобного.
Анна щелкнула клавишей диктофона:
— И все же, сэр, будьте добры, прослушайте конец записи. Он волнует меня больше всего. Друг Гейл Сикерт угрожает. Он говорит…
Тут шеф перебил Анну:
— Я прочел ваш отчет. Мы обсудим его все вместе, с бригадой, на совещании. Можете идти.
Анна терпеливо просидела все совещание — Шелдон говорил о дате судебного слушания, о том, как адвокат Мерфи пытается мутить воду. Шелдон ни секунды не сомневался, что следствие закончится судом без проволочек, — слишком уж очевидны улики против Мерфи. Более того, признания Мерфи записаны на пленку; учитывая тюремное прошлое обвиняемого, Шелдон не предвидел серьезных неприятностей со стороны защиты. После этого он заговорил об отчете Анны:
— Как все вы прекрасно знаете, я не люблю, когда офицеры не ставят меня в известность о своих планах и действиях. Детектив-инспектор Тревис высказывает обеспокоенность в связи с содержанием последней части записи. Друг… или сожитель Гейл — называйте как хотите, — вернувшись домой, застал там инспектора Тревис. Из записи следует, что Сикерт ей угрожает.
Шелдон кивнул Анне, чтобы она включила диктофон. Все внимательно прослушали пленку, потом Шелдон прокрутил запись еще раз.
— Возможно, это пустые слова, но здесь слышно: «Хочешь, чтобы и тебя порезали, как твоего дружка?»
Все тихо зашептались. Шелдон посмотрел на Анну:
— Мы все прекрасно знаем о нападении на старшего детектива-инспектора Ленгтона. Теперь нам нужно обсудить, каким образом, находясь в заключении, Мерфи и Вернон Крамер смогли узнать о нападении. — Шелдон помолчал немного и продолжил: — Возможно, угроза никак не связана с Ленгтоном. Тем не менее он сказал «как твоего дружка», то есть вполне вероятно, что Сикерт мог знать об отношениях Ленгтона с детективом-инспектором Тревис.
Участники совещания смущенно переглянулись: до этого момента мало кто догадывался об их связи.
Брендон поднял руку:
— О нападении на Ленгтона очень много писали в прессе.
— Да, нам это известно, — отрывисто ответил Шелдон.
— Так, может, Сикерт и Мерфи услышали или прочитали об этом?
— Нет! — вмешалась Анна. — Ни обо мне, ни о наших отношениях нигде не было ни единого слова.
Шелдон вздохнул:
— Получается, что приятель Гейл вдруг ни с того ни с сего начинает угрожать и при этом случайно ссылается на Ленгтона. А что мы, собственно, знаем об этом Сикерте, кроме того, что он живет с сестрой Мерфи? Как его зовут хотя бы?
Оказалось, никто ничего не знает — в ходе расследования им никто не поинтересовался.
— Тогда я предлагаю разузнать о Сикерте как можно больше и, если нужно, доставить его сюда для допроса. Это, пожалуй, все, что можно сейчас сделать.
На этом совещание закончилось. Хотя Гейл говорила, что фамилия ее Сикерт и иногда называла Сикерта своим мужем, полицейские не нашли никакого свидетельства о браке. Они проверили адрес, по которому проживала Гейл, но установили только, что земельный участок арендован на имя Дональда Саммерса, ее предыдущего мужа. Выяснилось также, что в связи с постоянными угрозами брата Гейл была предоставлена защита и служба социальной поддержки полтора года назад помогла ей переехать из муниципального жилья в Хэкни в одноэтажный дом.
Двое детей Гейл, мальчик Кит и девочка Шерон, шести и семи лет, рождены были от разных отцов, в свидетельстве о рождении малышки Тины вместо имени отца стоял прочерк. Гейл находилась под наблюдением службы социальной поддержки, а двое старших детей были внесены в список группы риска, потому что Гейл не раз обвиняла Мерфи в покушении на растление. В местной школе подтвердили, что знают этих детей. Учителя сказали, что дети не раз пропускали занятия, но причиной бывали самые обыкновенные простуда и кашель. Все отмечали их неряшливую одежду, но никто не заметил признаков плохого питания. Оказалось, что Гейл начала просить называть ее Сикерт, после того как ее бросил муж, Дональд Саммерс. Полиция, однако, не имела никаких сведений о Сикерте, фамилию которого теперь взяла Гейл, его описание было известно лишь со слов Анны. К полудню было решено доставить Сикерта на допрос по обвинению в угрозах офицеру полиции.
К дому Брендон и Блант подъехали после пяти вечера. В этот раз Анну они с собой не взяли.
На траве все так же валялись детские игрушки, началась постройка нового курятника, но птица свободно разгуливала по двору. В самом доме ничего не изменилось: постели не убраны, грязное белье запихано в стиральную машину. Но ни Гейл, ни детей, ни самого Сикерта нигде не было: они исчезли.
Из ящиков высовывались детские вещи и игрушки. У входной двери в куче валялись одеяла, подушки, непарные ботинки и бутылочки из-под детского питания. В комнатах ящики в шкафах были выдвинуты, а их содержимое валялось на полу. Все говорило о том, что уехало семейство в страшной спешке.
Было найдено несколько маловажных документов. Гейл имела льготы по оплате газа, электричества, продуктов и платы за жилье, но за дом уже давно никто не платил. Не нашли ни документов на право получения пособия на детей, ни документов на имя Сикерта. Не обнаружили также и мужской одежды, только у задней двери стояла пара резиновых сапог большого размера, возможно принадлежавших Сикерту.
Шелдон связался с местной полицией. Ему сообщили о двух зарегистрированных вызовах в дом, оба раза в связи с Артуром Мерфи и, видимо, с Верноном Крамером — и Мерфи, и Крамер были очень пьяны. Между первым и вторым вызовом прошло несколько месяцев, кроме этих двух раз, из дома Сикертов полицию больше не беспокоили. Местные полицейские подтвердили, что Гейл обращалась с заявлением о защите от своего брата, но понятия не имели, кто такой Сикерт.
Хозяин дома, некто Том Адамс, не получал платы уже полтора месяца, пару раз он видел Сикерта, но по большей части имел дело с Гейл и социальной службой. Жаловался он и в департамент социальной поддержки, но ответа не получил.
Обо всем этом Брендон доложил в участок. Так как личность Сикерта установить не удалось, сделать они могли совсем немного. Гейл с тремя детьми неизбежно нужны будут деньги, так что рано или поздно они все-таки ее выследят; как только она обратится в социальную службу, полицию немедленно известят об этом.
— А что, если она уехала не по собственной воле? — спросила Анна.
Шелдон покачал головой:
— Судя по состоянию дома, она успела взять с собой еду и детскую одежду, да и не похоже, чтобы ее вынудили уехать. Законом не запрещено переезжать, пусть даже она и не заплатила за жилье. Нет никаких оснований подозревать, что ей угрожали.
— Она очень боялась Сикерта.
— У нас нет никаких доказательств жестокого обращения с детьми, никаких жалоб в полицию, мы побывали в местной школе и в службе социальной поддержки. Вот пусть они ее и ищут — нас это, вообще-то, не касается. У нас нет повода для ареста.
— Но Сикерт ведь угрожал мне!
— Я в курсе, Анна. На этом этапе мы, как я понимаю, сделали все, что могли. До того как получим доказательства, предлагаю сохранять беспристрастность, быть на связи с социальной службой и следить, как будут развиваться события. Мы сняли отпечатки пальцев и пробьем их по базе данных. Если на Сикерта что-нибудь есть, мы легко выясним, кто он такой. А пока что для нас на первом месте суд над Артуром Мерфи.
Едва Анна зашла домой, как позвонил Майк Льюис и сказал, что он рядом и может заглянуть к ней на минутку. Зайдя в квартиру, Льюис рассыпался в извинениях, что был страшно занят и никак не мог раньше ответить на ее звонок.
