Михаил Март - Кровавый круг
Коробок спичек в кармане успел отсыреть. Тут требовались аккуратность и умение, но Сергею хватало элементарного понимания. Он знал, что цена этого коробка — жизнь.
Ветки закоптили, и легкий язычок пламени вцепился в сосновые иголки. Послышался слабый треск — самый приятный звук из всех, когда-либо слышанных им за сорок четыре года пребывания на бренной земле.
От костра пошел жар, у Сергея порозовели щеки. Он смотрел на огонь, как фанатичный монах на икону. Слабая улыбка тронула его пересохшие губы.
Псы отступили на почтенное расстояние, но уходить не собирались. Он посмотрел в их сторону и прохрипел:
— Не видать вам добычи как собственных ушей. Шли бы вы домой, ребята.
Лохматые чудовища не реагировали. Они ждали своего часа. Теперь их стало еще больше. Шестеро клыкастых хищников сидели в ряд и сверкали красными зрачками.
Дым костра взвивался вверх и сдувался слабым ветерком по дороге вперед, будто указывал путь заблудившемуся путнику. Неустанные стервятники продолжали крутиться над горами.
— Рано радуетесь, сволочи. Все равно меня на всех не хватит.
У Сергея от тепла начали слипаться глаза. Он сидел, оперевшись на палку, и клевал носом. Где-то вдалеке послышалась песня. Мягкий женский голос напевал колыбельную. Он увидел лицо своей матери, стены сруба с огромными потемневшими бревнами и почуял сладкий запах щей, томившихся в чугунке на печи. Песня становилась громче и громче, а сон глубже и тяжелее.
Это был долгий сон, и никто не мог сказать, наступит пробуждение или нет.
4Пилот вертолета кивнул вперед.
— Товарищ полковник, костры!
— Снижай высоту, подойдем ближе. Передай второму вертолету, пусть подойдет слева. Не исключено, что бандиты прикрываются заложниками и откроют огонь. Мы можем сесть в пятистах метрах?
— Боюсь, мы вообще сесть не сможем. Завязнем в снегу. Тут лавина прошла.
— Я вижу людей у скалы. Прямо за кострами.
— Мы можем зависнуть над ними и спустить отряд к подножию. А террористов вы вряд ли среди них найдете. Будь они среди пассажиров — их к рации не допустили бы.
— Но где же самолет, черт подери?
— Об этом мы узнаем чуть позже. Нет смысла гадать.
— Ты прав, майор.
Ершов взял наушники и связался с центром.
— «Калина», я «Сокол». Мы обнаружили в ущелье людей количеством около ста человек. Высаживаю десант. Поднять на борт двух машин могу не более двадцати человек. Нужно подкрепление для эвакуации потерпевших. Подготовьте площадки для приема людей. Генерал Пастухов в курсе дела. Предупредите о приеме. Пусть освободит одну казарму от роты и подготовит теплые вещи и питание. Согласно договоренности, пассажиров будут доставлять на территорию воинской части 146 713 в квадрат 34-а. Обеспечьте надежную охрану объекта и изолируйте вновь прибывших от контактов с военнослужащими. Командир полка несет ответственность за секретность акции и за каждого прибывшего пассажира лично. До моего прибытия в часть никаких действий не предпринимать. Конец связи.
Майор покосился на Ершова.
— На четырех вертолетах мы их до вечера не переправим. Люди замерзнут. Нужно вызывать МЧС.
— Забудь об этом, майор. Мы выполняем военную операцию, имеющую гриф «секретно». Ни одного постороннего глаза здесь быть не может и не должно. Своих десантников оставишь внизу, возьмешь на борт столько, сколько сможешь поднять. Переправишь людей в часть и вернешься за следующей партией. Дай координаты ребятам, которые облетают ущелье с другой стороны. Весь десант останется здесь до тех пор, пока я не вывезу отсюда последнего пассажира. А живой он будет или мертвый, значения не имеет.
— Да, полковник, страшные вы люди. Не хотел бы я служить в вашем ведомстве.
— Каждому свое, майор. Но сегодня ты выполняешь мои приказы.
Вертолет начал снижаться.
Десять десантников, вооруженных до зубов, получили приказ спускаться по канатам вниз и принять участие в эвакуации людей, начиная с женщин и детей. Два вертолета зависли у подножия, и операция началась. Первые десантники прыгали с канатов и утопали по пояс в снегу. Майор дал команду изготовить плетенки из ветвей деревьев. Солдаты действовали быстро и эффективно. Многие из них сняли с себя бушлаты и шапки и отдали продрогшим пассажирам.
Ершов спустился на землю одним из первых и сразу нашел членов экипажа, которых нетрудно было узнать по летной форме. Тут же находились человек в шинели контр-адмирала и еще несколько мужчин.
— Все живы? — спросил Ершов, забыв представиться.
— Три человека погибли при посадке, — доложил Туманов. — Одна женщина умерла здесь от потери крови. Осколком стекла ей порезало вены на руках.
— Где террористы?
— Исчезли. Среди нас их нет, — твердо заявил адмирал. — С кем имеем честь?
— Полковник службы безопасности Ершов.
— Контр-адмирал Кротов.
— Командир экипажа Туманов.
— Где самолет? — спросил полковник, глядя на Туманова.
— Покоится под снегом. Лавиной накрыло. В самолете находилась мощная мина. Но нескольким смельчакам удалось ее вытащить из машины. Разорвалась она часа через полтора и вызвала обвал с гор. Пассажирам удалось покинуть самолет раньше, чем снег сошел с вершины.
— Это вы сажали самолет в ущелье?
Туманов покачал головой.
— Я не рискнул бы. Среди бандитов был очень опытный летчик. Экипаж в это время находился в бессознательном состоянии. Нас вывели из строя, когда один из террористов давал вам указание подготовить полосу в Ставрополе, примерно за полчаса до предполагаемой посадки. Но потом они сменили курс и, как я понял, скрылись за горами.
— Вы хотите сказать, что посадка в этом районе была не вынужденной, а намеренной? Зачем тогда весь этот спектакль с переговорами?
— На этот вопрос надлежит ответить вам, полковник Ершов, — грубо отрезал Туманов.
— Я постараюсь. Вы, адмирал, и вы, Туманов, полетите сейчас со мной в штаб.
— Мы не можем оставить людей, — заявил Кротов.
— Не беспокойтесь, товарищ адмирал. Здесь остается десант. В конце концов, это не эскадра, а мирные люди. А у нас идет следствие, и, как я понял, шесть террористов успели упорхнуть из самолета, как птички. Эти бандиты не могут оставаться на свободе. Так что вам придется помочь следствию. Ну а спасением пассажиров придется заняться соответствующим службам — профессионалам в своем деле. Прошу пройти со мной к висячему трапу.
Эвакуация проходила очень медленно. Через пятнадцать минут прибыли еще два вертолета. Десантники уступили свои места потерпевшим бедствие. Лопасти пропеллеров висевших в воздухе машин создавали такой ветродуй, что большую часть ослабших пассажиров приходилось подводить к сплетенным из веток носилкам и привязывать. Их тут же втягивали на борт, снимали с них десантные бушлаты и скидывали вниз, чтобы теплой одеждой могли воспользоваться те, кто остался у подножия скалы.
Когда полковник занял свое место рядом с пилотом, майор сказал:
— Людям необходимо обеспечить медицинскую помощь. Последствия могут быть очень печальными.
— Командир части позаботится об этом.
— Вы ему забили голову секретностью операции, а не заботой о людях.
— Угомонись, майор, на месте разберемся.
Загруженные машины взяли нужную высоту, и вскоре звук моторов затих где-то вдали.
Десантники таскали хворост, раскладывали костры, пытаясь согреть людей, раздавали фляги с водой, топили снег.
Спустя полчаса появился еще один вертолет с аббревиатурой «МЧС» на борту. Он также завис в воздухе, и на землю начали спускаться спасатели. У этих ребят дело шло лучше. Людей на борт поднимали лебедкой.
Один из спасателей подошел к Дмитрию Горохову.
— Привет, коллега. Я Скворцов. Меня прислал Валерий Литовченко. Поднимайся на борт, там переоденешься в униформу. Наверняка к нашему возвращению в аэропорт гэбисты очухаются и примут меры.
— Надо созвать пресс-конференцию и выпустить репортеров на летное поле.
— Этот фокус не пройдет, Дима. Все лазейки перекрыты. На летное поле комар не пролетит. Рейсовых пассажиров провожают к трапу сквозь оцепление. Никто ничего не понимает. В зале ожидания пустили слух, будто ищут сбежавших чеченских боевиков, и усилили режим охраны аэропорта и контроль за пассажирами. Под этой маркой они могут что угодно творить, и к ним претензий не будет.
— Но врачей-то они обязаны пропустить? Машин десять «скорой помощи» к трапу вертолета — и никто не посмеет вмешаться. В одну из машин надо посадить кинооператора и фотографа.
— Все, что мог, я уже снял. Но нет главного — фотографии самолета. Без козырной карты сенсация едва держится на вялой тонкой почве.
— Не забывай про свидетелей. Нужно взять на борт главных.
Горохов отыскал Рудольфа и Ольгу.
— Ребята, для вас местечко есть в вертолете. Пошли.
— Оля полетит, а я останусь, — спокойно сказал Рудик.
