Виктор Глебов - Дыхание зла
– А имя?
– Дашка. Но не раскатывайте губу, господин полицейский. Левакина интересуется исключительно шахматами. По крайней мере, в стенах клуба. По-моему, все наши мужики пытались к ней подкатывать, но были отшиты. И довольно грубо.
– Представляю.
Власов понимающе ухмыльнулся:
– Чувствуется стерва, да?
– Она будет сегодня медиумом?
– Как всегда. Францева вбила себе в голову, что Дашка легко входит в контакт с духами.
– И убедила в этом ее, как я вижу.
– Ну да.
– Мне кажется, Левакина – не из тех людей, которых легко убедить в том, в чем они сами не уверены.
– А она уверена.
– Но я слышал…
– Это все поза, – махнул рукой Власов. – Цену себе набивает. На самом деле Дашка считает себя самым что ни на есть настоящим медиумом. Францева ей мозги конкретно прополоскала.
– И что, она действительно общается с духами?
Власов пожал плечами.
– Кто ж ее знает? Да вы сами скоро все увидите. Потерпите.
Он отошел, оставив Самсонова в одиночестве. Впрочем, один тот оставался недолго. К полицейскому подошел Антонов. Приблизив губы к самому его уху, он тихо проговорил:
– Азалия права: взгляд у вас действительно мальчишеский.
Кажется, Антонов постарался придать своему голосу томность.
– Ей виднее, – ответил Самсонов, отодвигаясь.
– Не только ей, – не сдавался Антонов. – Это очевидно для любого, кто…
Самсонов вздохнул.
– Боюсь, Петр, я вас вынужден разочаровать, – сказал он. – Я не по вашей части.
Антонов смутился. Его гладкое, чисто выбритое лицо покраснело.
– Что вы имеете в виду? – пробормотал он, отводя взгляд.
– Вы меня отлично поняли.
Антонов хотел что-то ответить, но передумал и ретировался, затерявшись среди других шахматистов.
К Самсонову подошел Тавридиев. Его маленькие светло-серые глазки секунды две бегали по лицу полицейского, прежде чем профессор криминальной психиатрии открыл рот и заговорил:
– Вы действительно думаете, что подобным способом – я имею в виду вызывание духа убитого – можно найти преступника? Вам не кажется, что будь это возможно, данный метод давно уже применялся бы? – в голосе Тавридиева слышалась насмешка. – Я, конечно, участвую в сеансах Азалии, но исключительно в качестве развлечения. Искать таким нелепым образом убийцу мне бы и в голову не пришло.
– Совершенно с вами согласен, Степан Павлович, – ответил Самсонов.
У старшего лейтенанта была феноменальная способность запоминать любые, даже самые сложные имена и фамилии, и он время от времени пользовался ею, зная, что обращение к человеку по имени-отчеству располагает его к собеседнику. А в работе следователя это было немаловажно: люди, как правило, настороженно относятся к полицейским, даже если ни в чем не виноваты, и стараются побыстрее закончить разговор. При опросе свидетелей это очень мешает. Присутствующие же сейчас в клубе люди были не только подозреваемыми, но и свидетелями, которые могли что-то видеть, что-то слышать, что-то знать, но не осознавать важности этой информации для следствия. Поэтому чем свободнее они будут чувствовать себя в обществе Самсонова, тем чаще и откровеннее они будут с ним говорить.
– Если согласны, то зачем пришли? – поинтересовался профессор.
– Любопытно. Никогда не был на подобных… мероприятиях.
Тавридиев широко улыбнулся.
– Ну, тогда вам должно понравиться. Представления Азалия дает мастерски. Некоторые из наших даже верят, что духи являются на самом деле, а эту пустышку Левакину считают медиумом! – он презрительно фыркнул. – Представляете?
– Почему пустышку? – спросил Самсонов, подозревая, что Тавридиев был в числе отшитых платиновой блондинкой ухажеров.
– Много о себе думает, – нехотя ответил профессор. – И сама, кажется, верит в то, что может быть проводником для духов.
– Ну, ей, наверное, виднее, – заметил Самсонов, чтобы поддеть Тавридиева.
Тот досадливо махнул рукой.
– Дура! Просто дура! Самовлюбленная пустышка!
Самсонов решил не развивать эту тему. Чувствовалось, что в Тавридиеве говорит давняя обида.
Появилась Францева, нашла глазами полицейского и устремилась к нему, раздвигая локтями присутствующих.
– Мы скоро начнем, – сообщила она, обдав Самсонова волной сладких ароматов. – Сейчас Дашенька настроится, и можно будет приступать. Я так волнуюсь! Мне кажется, этот сеанс будет… особенным!
Тавридиев скептически покачал головой и отошел. Самсонов заметил, что он заговорил с Рыбкиным, который стоял возле окна, поминутно отпивая по глотку из бутылки с газировкой.
– О чем он с вами говорил? – прошептала Францева, глядя вслед профессору. – Плел гадости про Дашеньку? Не верьте этому… этому…
– Он просто высказал сомнение в успешности мероприятия, – сказал Самсонов. – Я вообще заметил, что тут собралось полно скептиков. Вы уверены, что сеанс удастся? Кажется, я читал, что настрой присутствующих…
– Важен! – перебила Францева, хватая полицейского за предплечье. – Безумно важен! Но что делать? В наше время почти все сомневаются в тонких материях. Но я отобрала восемь человек, которые верят. Вы тоже будете за столом. Хорошо? – она искательно заглянула в глаза Самсонову.
– Если хотите, – ответил тот. Он надеялся на приглашение, так как рассчитывал понаблюдать за реакцией подозреваемых во время сеанса. – А кто будет за столом?
– Петя, – Францева указала на Антонова. – Он восприимчив, и у него хорошая энергетика. Еще посажу Леню Рыбкина, Андрея – это наш президент, он чуть позже подойдет – Игоря Маркова и Валю Жукова. Вон они стоят. – Францева ткнула пальцем поочередно в невысокого блондина с тонкими усиками и рыжего парня лет двадцати пяти с серьгой в ухе, одетого в мотоциклетную куртку. Он держал в руке шлем, разрисованный черепами.
– А нельзя ли посадить вместо последних двух Малинина и Веретнова? – спросил Самсонов.
– Их?! – ужаснулась Францева. – Вы шутите? Да от них же за версту несет скепсисом!
– Но на сеанс ведь они пришли.
– Мне еле удалось их уговорить.
– Они раньше не приходили на сеансы?
– Ни разу.
– Понятно, – протянул Самсонов. – И все же мне хотелось бы видеть их за столом. Предложите им, ладно?
Астролог явно была недовольна и все же ответила:
– Попробую. Но уговаривать их я не буду!
– Уговаривать не надо, – кивнул Самсонов. – Спасибо.
Францева поплыла в сторону Малинина, а полицейский пошел туда, где стояла Левакина. Блондинка держала в руке кружку и смотрела куда-то в пустоту. Видимо, настраивалась на сеанс.
– Здравствуйте, – сказал, подойдя к ней, Самсонов. – Я из полиции.
Левакина вздрогнула и обратила на него взор светло-голубых глаз, обрамленных пушистыми ресницами.
– А-а… – проговорила она медленно, – да, мне Азалия что-то такое про вас говорила.
– Никогда не видел настоящего медиума, – заметил Самсонов.
– Хотела бы сказать то же самое о полицейских, – ответила Левакина, глядя на Самсонова не мигая.
– У вас были проблемы с законом?
– С законом – нет. С бывшим мужем – да.
– А, он служил в полиции.
– И сейчас служит.
– Я не мешаю вам настраиваться на сеанс?
Левакина нахмурилась.
– С чего вы взяли, что я настраиваюсь? От меня тут ничего не зависит. Требуется лишь освободить голову от мыслей. И не надо, пожалуйста, шутить, что мне, как блондинке, сделать это будет – раз плюнуть, – добавила Левакина с неожиданной резкостью.
– И не думал! – слегка опешил Самсонов.
– Извините, – другим тоном проговорила девушка. – Вы тут ни при чем. Просто… сорвалась. Достали шутки наших местных юмористов, – она с ненавистью взглянула на кого-то в толпе.
– Не могли бы вы вкратце объяснить мне, что такое спиритизм, – попросил Самсонов. – Я читал как-то книгу Конан Дойля о духах, и он писал очень убедительно, но с тех пор этой темой я не интересовался, так что все забыл.
– Почему не интересовались?
– В моей работе важно смотреть на вещи трезво.
– А, ну да, – Левакина понимающе кивнула. – Прагматизм.
– Он самый. Вкупе с грубым материализмом.
Девушка скупо улыбнулась.
– Ну хорошо. Что вы хотите знать?
– Как вы общаетесь с духами?
– Вот этого как раз я вам объяснить не могу. Я ведь впадаю в транс и ничего не помню.
– Ну, тогда расскажите просто о духах и о том, что нам предстоит сегодня.
Левакина сделала глоток из кружки. Самсонов заметил, что в ней был черный кофе.
– Духи делятся на паразитических, фоновых и информативных, – заговорила Левакина, впервые за все время моргнув. При этом ее подкрашенные тенями веки опустились медленно, словно преодолевая некое усилие, задержались на секунду и снова поднялись. – Я должна вовремя обнаружить паразитических духов и пресечь их влияние, потому что духи стремятся завладеть телом медиума. Некоторые контактеры, правда, используют способ «автоматического письма», «автоматического рисования» или «автоматической речи», когда медиум позволяет духу управлять его руками или языком, но я опасаюсь настолько отдаваться во власть потусторонних сил. Впрочем, – Левакина запнулась и сделала еще глоток кофе, – Азалия уговаривала меня сегодня испробовать именно этот способ. Она считает, что так будет больше шансов на успех.
