Нора Робертс - Ровно в полдень

— Надо было класть больше. Я просто сыпала наугад. А вы сразу поняли, что я хотела вам сказать по телефону. — Она взяла еще ломтик картофеля. — Мне было как-то легче, когда я разговаривала с вами.

— Ты молодец, что догадалась сообщить мне о снотворном. Это позволило выгадать еще немного времени.

— А почему вы не стали включать электричество? Он так бесился из-за этого.

— Ну, ты ведь помнишь, как уговорила его отпустить тебя в ванну? Это тот же самый способ, когда за свои уступки ты пытаешься получить что-то взамен. На самом деле я уже готов был включить свет, когда мы заметили Картера — он как раз выбирался из окна ванной. Теперь надо было заболтать Рубена или позволить говорить тебе, а за это время увести Картера в безопасное место. Ты специально уронила бутылку, чтобы отвлечь его внимание? Рассчитывала, что он рассердится на тебя и забудет о твоем брате?

— Я знала, что он может ударить меня, но не думала, что он так разозлится. Наверно, он просто пристрелил бы меня, если бы не мама. Надо было с самого начала дать ему больше таблеток. Это мамино снотворное. Если бы не Рубен, она не стала бы его принимать, вот в чем ирония.

Дейв рассмеялся, и Фиби, словно бы оттаяв, тоже слегка улыбнулась.

— Про иронию нам рассказывали в школе. Когда они с мамой только начали встречаться, он старался показать себя с лучшей стороны. Но потом он стал все чаще придираться к нам — и к маме тоже. Думал теперь только о себе. Как-то раз он ударил маму по лицу.

— По распоряжению суда ему запрещено было приходить к вам.

Фиби кивнула.

— Мама сказала, что не хочет больше его видеть, но он продолжал крутиться поблизости и даже приходил к ней на работу. Постоянно следил за ней. Думаю, это еще не все, просто мама решила не рассказывать мне, чтобы не огорчать. Однажды он заявился к нам домой пьяный, и маме пришлось вызвать полицию. Они заставили его уйти, и только.

— Мне очень жаль, что мы не смогли сделать больше.

— Они сказали маме, что она может получить предписание суда. Так она и сделала. Не думаю, правда, что от этого предписания был какой-то толк.

— Пожалуй, ты права. Мне очень жаль, Фиби, что все так получилось. Как мне кажется, твоя мама сделала все возможное, чтобы защитить себя и свою семью.

Фиби взглянула на бумажный платок, который она мяла в своем кулаке.

— Почему он не послушал маму, когда она сказала ему, что больше не желает его видеть? Почему бы ему тогда же не уйти?

— Не знаю, Фиби.

Это был не тот ответ, который бы ей хотелось услышать. Более того, это было похоже на ложь. Фиби ненавидела, когда взрослые пытались солгать ей только потому, что считали, будто она еще маленькая.

Прожевав еще несколько картофельных ломтиков, она покачала головой:

— Может, вы и не знаете, но уж, конечно, догадываетесь. Вы просто думаете, что я не пойму, ведь мне еще нет даже двенадцати лет. На самом деле я уже многое способна понять.

Несколько мгновений он внимательно вглядывался в ее лицо, как если бы хотел прочесть там что-то важное.

— Что ж, я действительно догадываюсь, что заставило Рубена так поступить. У этого парня отвратительный характер, и он не любит, когда ему говорят, что он должен делать, или указывают на дверь — особенно если это исходит от такой женщины, как твоя мама. Поэтому он попытался запугать ее и настоять на своем. У него это не получилось, и он окончательно рассвирепел. Мне кажется, он хотел наказать ее, и в какой-то момент ситуация вышла из-под контроля — даже у него.

Фиби съела еще один ломтик.

— Мне так кажется, что он просто сукин сын.

— Все так. Только теперь этот сукин сын сядет в тюрьму — и надолго.

Фиби призадумалась над этим, потягивая колу, которую принес ей Дейв.

— В кино, когда показывают заложников, все кончается смертью преступника. Группа захвата просто убивает его.

— Мне больше нравится, когда все остаются живы. Ты сама держалась молодцом, поэтому никто не погиб. Смерть — не самый удачный исход, Фиби… Ладно, ты наверняка устала и к тому же наверняка хочешь повидать свою маму. — Порывшись в карманах, он протянул ей визитную карточку. — Ты можешь звонить мне в любое время. Если вдруг тебе захочется поговорить о том, что случилось, или спросить о чем-нибудь, обязательно позвони мне.

На карточке было написано: детектив Дэвид Мак-Ви.

— А если что-то понадобится Картеру? Или маме? Я могу попросить у вас помощи?

— Конечно. Смело звони в любое время.

— Спасибо вам. За бургеры и картошку тоже спасибо.

— Рад, что тебе понравилось, — на прощание он потряс ее руку. — Думаю, ты сможешь позаботиться о себе и о своих близких.

— Я постараюсь.

Как только он вышел, Фиби сунула карточку в свой кармашек. Затем она закрыла поплотнее пакет — чтобы не дать остыть той еде, которую Дейв принес для Картера. Бумажные обертки и прочий хлам полетели в мусорную корзину.

Затем она подошла к окну и выглянула на улицу. Солнце уже стояло над горизонтом. Фиби не знала, сколько времени прошло с момента восхода. Знала только, что теперь все уже позади.

Распахнулась дверь. На пороге стояла ее мать. В одно мгновение Фиби подлетела к ней и крепко обняла.

— Мама, мама, мама!

— Девочка моя. Крошка моя любимая.

— Твое лицо…

— Все в порядке. Со мной все в порядке.

Разве может быть все в порядке, если через щеку, уродуя нежную кожу, протянулся этот ужасный шов? Под глазами у матери темнели синяки, сами же глаза, обычно яркие и сияющие, были тусклыми и усталыми.

Но Эсси лишь сжала Фиби за плечи.

— Ничего страшного. Главное, что все мы в безопасности. Ох, Фиби, я так виновата перед вами.

— Нет-нет, что ты говоришь, — глаза у девочки снова наполнились слезами. — Мама, ты ни в чем не виновата. Вот и Дейв так сказал.

— Это я привела Рубена к нам в дом. Уж в этом-то точно виновата я одна. — Наклонившись над Картером, Эсси прижалась щекой к его голове. — Не знаю, что бы я стала делать, если бы с ним — с вами обоими — что-то случилось… Ты помогла ему выбраться, — пробормотала Эсси. — Ты вела себя в этой ситуации гораздо смелее, чем я.

— Да нет, мама…

— Прежде я видела в тебе лишь маленькую девочку, свою дочь, — Эсси выпрямилась и внимательно взглянула на Фиби. — Конечно же, ты и впредь останешься моей любимой девочкой. Но я всегда буду помнить, как героически ты вела себя в эту ночь.

— Ты тоже вела себя по-геройски, мама, — возразила Фиби. — Помнишь, как ты бросилась на него и повалила на пол.

— Жаль, что только в конце. Ну ладно. Мне очень не хочется будить Картера, но я не желаю больше оставаться в этой больнице.

— Мы поедем домой?

Эсси склонилась над сыном и нежно провела рукой по его волосам.

— Мы никогда не вернемся туда, — теперь она смотрела Фиби прямо в глаза. — Я ни за что не войду в этот дом снова. Прости, детка, но я никогда не буду чувствовать себя там в безопасности.

— Но куда же мы тогда пойдем?

— Мы будем жить с твоей тетушкой Бесс. Я уже звонила ей, и она сказала, что мы можем приезжать.

— Мы будем жить в большом доме? — Фиби в изумлении смотрела на мать. — Но ты ведь терпеть ее не можешь! Вы с ней даже не общаетесь.

— С сегодняшнего дня она — самый дорогой для меня человек в этом мире, за исключением, конечно же, тебя и Картера. Мы должны быть очень признательны ей за то, что она распахнула перед нами двери своего дома.

— Но она не сделала этого, когда умер папа или когда…

— Теперь она готова принять нас. — Было видно, что Эсси для себя уже все решила. — И мы должны быть признательны ей за это. Сейчас это наша главная задача.

— Сейчас?

— Наша главная задача, — повторила Эсси.

К дому тетушки Бесс их отвезли на полицейской машине. Всю дорогу Картер жадно глотал бургеры с картошкой, запивая их холодной колой. Объехав парк, в центре которого бил небольшой фонтан, они подъехали к величественному дому из розового кирпича. Он стоял в окружении пышной зелени лужаек и россыпи садовых цветов.

Это был настоящий маленький мирок, совсем непохожий на тот крохотный домик, в котором Фиби прожила большую часть своих двенадцати лет.

Следуя за матерью вверх по ступенькам, Фиби заметила, что та старается держаться особенно прямо. Тогда она тоже расправила плечи и зашагала немного неестественной походкой.

Мама позвонила в дверь — не так, как это делают близкие, но как совершенно посторонние люди. Женщина, открывшая им дверь, блистала молодостью и красотой. «Настоящая кинозвезда», — подумала Фиби, глядя на водопад золотистых волос и тонкую фигурку.

Женщина гостеприимно взмахнула руками, с состраданием глядя на Эсси и ее детей.

— Миссис Макнамара, я Ава Вестри, личный помощник мисс Макнамары. Прошу вас, входите. Я уже приготовила вам комнаты. Должно быть, вы очень устали и захотите отдохнуть. А может, сначала завтрак? Или просто чай?