Нора Робертс - Ровно в полдень

Все окна были плотно закрыты шторами, однако Фиби знала, что дом окружен полицией. Рубен постоянно разговаривал с ними по телефону. Ей очень хотелось знать, что они ему говорят, так как после каждой такой беседы он обычно успокаивался и некоторое время вел себя как нормальный.

Если бы только знать, что они ему говорят! Это очень помогло бы ей в те минуты, когда он уставал от телефонных разговоров и клал трубку, после чего начинал нервно бродить по комнате, понемногу возвращаясь в прежнее — злое и раздраженное — состояние.

К человеку на другом конце провода Рубен обращался просто по имени — Дейв, как если бы они были давними друзьями. Во время одной из таких бесед они даже поговорили о рыбалке.

А сейчас Рубен опять метался по комнате, пил виски и отчаянно ругался. Правда, Фиби уже не вздрагивала, когда он направлял револьвер в сторону софы, на которой они с Картером сидели, сжавшись в комок.

Она уже слишком устала, чтобы вздрагивать.

Он ворвался к ним в дом сразу после ужина — солнце тогда еще не успело зайти. Должно быть, с тех пор прошло немало времени. Порой Фиби начинало казаться, что еще немного, и они увидят восход.

Рубен разбил маленькие часы с вставленным в них портретом мамы. Эти часы мама и отец получили в подарок в день свадьбы. С тех пор они стояли на небольшом столике в гостиной, пока Рубен не разбил их. И теперь Фиби не могла сказать, сколько времени прошло с той минуты, когда часики разлетелись на куски.

Мама очень любила эти часы, ведь с ними у нее было связано столько приятных воспоминаний. Рубен тоже знал об этом, поэтому он и разнес их первым же выстрелом.

Телефон зазвонил вновь, и Рубен, с громким стуком опустив бутылку на стол, быстро схватил трубку.

— Дейв, сукин ты сын, я же сказал, чтобы вы снова подали сюда электричество. И нечего впаривать мне, будто вы делаете все возможное.

Он вновь взмахнул револьвером, и Картер в ужасе затаил дыхание. Фиби положила руку ему на колено, стараясь хоть немного успокоить его.

Фиби знала, как много значит ее маленький братик для мамы. Знал это и Рубен. И если бы он вдруг решил расправиться с ними, то начал бы, скорее всего, именно с Картера.

— Я больше не желаю ничего слушать. Это не ты сидишь здесь в этой вонючей жаре, обливаясь потом, как последняя свинья. Я хочу, чтобы вновь заработал кондиционер, — и побыстрее. А еще мне нужен нормальный свет, а не эти идиотские лампы. Советую пошевеливаться, иначе я шлепну одного из ребятишек. Эсси, тащи сюда свою тощую задницу. Скажи этому парню, что я не шучу. Ну!

Эсси поднялась со стула, на котором она сидела по приказанию же Рубена. Лицо ее в свете ламп выглядело изможденным, в глазах застыло выражение пойманного кролика. Стоило ей подойти к столу, как Рубен схватил ее одной рукой за горло, а другой прижал к ее виску дуло револьвера.

Картер встрепенулся и хотел было спрыгнуть с софы, но Фиби успела ухватить его за руку. «Не смей, — еле слышно прошептала она, — а то он ее убьет».

— Скажи ему, что я не шучу!

Эсси смотрела прямо перед собой, не делая ни малейшей попытки вырваться.

— Он не шутит.

— Скажи ему, чем я сейчас занят.

Слезы катились по ее щекам, размывая засохшую кровь — след от удара кулаком, которым он наградил ее чуть раньше.

— Он прижал револьвер к моей голове. Мои дети сидят сейчас на софе. Они очень испуганы. Пожалуйста, сделайте так, как он хочет.

— Это тебе следовало быть внимательнее к моим желаниям, Эсси, — он сжал ее грудь свободной рукой. — Если бы ты делала все так, как я хочу, ничего бы этого не случилось. Я ведь говорил, что ты пожалеешь, правда?

— Да, Рубен, ты говорил мне это.

— Слышишь, Дейв? Это все ее вина. Только она виновата в том, что здесь происходит. Думаю, стоит прямо сейчас пустить пулю в ее безмозглую башку — пусть платит за свои ошибки.

— Мистер Рубен, — услышала Фиби свой собственный голос, на удивление ровный и спокойный. Такое чувство, что говорила не она, а кто-то еще — кто-то, кому не было дела до происходящего. Однако Рубен повернулся и мрачно уставился на нее.

— Я разрешал тебе говорить, маленькая сучка?

— Нет, сэр. Просто я подумала, что вы могли проголодаться за это время. Если хотите, я сделаю вам сэндвич. Или что-нибудь еще, чтобы перекусить.

Фиби понимала, что ей нельзя сейчас смотреть на свою мать. Та была настолько испугана, что стоило Фиби взглянуть ей в глаза, и она просто утонула бы в этом страхе.

— Значит, ты думаешь, что твой сэндвич помешает мне пристрелить эту дешевую шлюху, твою мамашу?

— Не знаю, сэр. Но у нас на кухне есть неплохая закуска, например картофельный салат.

Фиби с удивлением почувствовала, что ей совсем не хочется плакать. Слез не было. Была лишь глухая ярость, клубившаяся где-то у нее в животе.

— Я сама приготовила этот салат. Получилось очень вкусно.

— Ладно, иди и прихвати с собой лампу. И учти: я буду наблюдать за тобой, так что никаких глупостей. Иначе я отстрелю яйца твоему братишке.

— Да, сэр. — Она встала и взяла со стола маленькую керосиновую лампу. — Вы разрешите заглянуть мне в ванную комнату? Мне очень нужно в туалет.

— Господи боже. Скрести ноги и потерпи.

— Я уже давно терплю, мистер Рубен. Я очень быстро, а потом приготовлю вам замечательный ужин, — Фиби потупила взор. — Если хотите, я могу оставить дверь открытой. Пожалуйста…

— Давай, только по-быстрому. Не вздумай задерться а то я начну ломать твоей маме пальцы.

— Я быстро. — И Фиби поспешила в ванную комнату, расположенную рядом с гостиной.

Опустив лампу на туалетный бачок, она быстро спустила штанишки, молясь лишь о том, чтобы от нервов у нее не перехватило живот. Прямо над ванной находилось небольшое окошко. Для нее оно было слишком крохотным — не выбраться. Но вот Картер, пожалуй, смог бы вылезти наружу. Пусть только Рубен разрешит Картеру сходить в туалет — она потихоньку скажет брату, что нужно делать.

Быстро поднявшись, Фиби одной рукой нажала на смыв, а другой потянулась к шкафчику, где хранились лекарства.

— Сейчас, сэр! — крикнула она Рубену в ответ на его замечание, какого черта она возится так долго.

Дотянувшись до верхней полки, она схватила пузырек со снотворным и сунула его в карман.

Как только Фиби вышла из ванной, Рубен наконец отпустил ее мать. Точнее, он пихнул ее с такой силой, что та чуть не распласталась на софе.

— Ты еще здесь, Дейв? Так вот, я собираюсь немного перекусить. Если к тому моменту, как я закончу, вы не включите электричество, я поиграю с вами в забавную игру и пристрелю кого-нибудь из детишек. А ты, Фиби, иди готовь сэндвич. И положи к нему побольше салата.

Стараясь все время находиться в поле его зрения, Фиби достала из холодильника салат и ветчину.

Рубен вновь разговаривал с Дейвом. Стараясь унять дрожь в руках, Фиби достала тарелку и блюдце. Миллион долларов? Теперь он требовал миллион долларов и «Кадиллак», и чтобы ему разрешили беспрепятственно выехать за границу. Умнее ничего не мог придумать, мелькнула у Фиби мысль. Впрочем, это было вполне в духе Рубена. Используя в качестве прикрытия большое блюдо с салатом, она высыпала на блюдце горсть таблеток и растерла их с помощью пестика в порошок. Затем навалила сверху приличную порцию салата и все как следует перемешала.

Взяв два куска хлеба, Фиби густо намазала их горчицей, а между ними положила несколько ломтиков ветчины и сыра. Как знать, если бы ей удалось достать нож из ящика стола…

— Какого черта ты столько возишься?

Фиби вздрогнула. Она и не заметила, когда он успел положить телефонную трубку. Как бы то ни было, но Рубен уже направлялся к кухонной двери. Револьвер по-прежнему был в его руке, только теперь его дуло упиралось в челюсть Картеру, которого Рубен тоже тащил на кухню.

— Простите. Я как раз хотела достать вилку для салата. — Зажав в ладони баночку из-под таблеток, она открыла ящик стола. Протянув руку как бы за вилкой, она незаметно уронила туда бутылочку. — А как насчет лимонада, мистер Рубен? Мама как раз приготовила свежий…

— Давай-ка тащи все в комнату, и поживее.

Фиби подхватила тарелку. Зрелище револьвера, упиравшегося Картеру прямо в челюсть, заставило ее побледнеть от страха и гнева. Впрочем, сейчас она не стала скрывать свой страх, ведь он легко мог замаскировать все прочие чувства. Руки у нее дрожали так, что тарелка прыгала вверх-вниз. Заметив на лице Рубена улыбку, Фиби поняла, что ему нравится ощущать их страх — это было именно то, чего он так хотел. А ей ничего не стоило продемонстрировать ему свой испуг.

— Поставь тарелку у телефона и тащи свою тощую задницу на софу.

Она сделала все, как он сказал. Но прежде чем Фиби успела сесть, Рубен так наподдал Картеру ногой, что тот с размаху полетел на пол. Эсси тут же вскочила с софы, однако, наткнувшись на яростный взгляд Фиби, замерла на месте.