Дик Френсис - Дорога скорби
– Позвони мне на сотовый. – Я дал ему номер. – В любое время.
– До встречи, Сид. И поймай этого мерзавца.
Он торопливо ушел, забрав с собой ногу, и я вернулся к машине, где обнаружил, что Джонатан не только все еще там, но и возбужденно бегает кругом.
– Что случилось? – спросил я.
– Этот "Рейнджровер", который вез трейлер с жеребцом...
– Что с ним?
– У него красный дракон на ветровом стекле!
– Что? Но ты говорил, что голубой...
– Да, да, на аллее я видел вовсе не ветеринарный "Рейнджровер", но у него тоже была наклейка с красным драконом. Не точно такая, но определенно там был красный дракон.
Я огляделся, но трейлера уже не было.
– Они отогнали его, – сказал Джонатан, – но я видел наклейку совсем близко, и на ней была надпись.
В его голосе слышалось торжество, которое я счел оправданным.
– Ну тогда давай дальше, – сказал я. – Что за надпись?
– А вы не собираетесь сказать "хорошая работа"?
– Хорошая работа. Так какая надпись?
– "АСМ". Буквы были вырезаны в красном круге. Дырки, не напечатанные буквы.
Он был не уверен, что я понял, о чем речь.
– Понятно, – утешил я его.
Я вернулся в лечебницу, чтобы отыскать Билла и спросить, когда он купил свой "Рейнджровер".
– Наш местный гараж взял его в одной оксфордской фирме.
– А что означает "АСМ"?
– Бог его знает.
– Бога я спросить не могу. Как называется эта фирма в Оксфорде?
Он рассмеялся и задумался.
– "Английские спортивные машины". Господи Боже, "АСМ"!
– Ты можешь мне назвать хоть одно имя? С кем вы вели дела?
– Послушай, Сид, – нетерпеливо сказал он. – Я пытаюсь помыться, чтобы пришить жеребцу ногу обратно.
– А я пытаюсь поймать скотину, которая эту ногу отрезала. И не исключено, что он ездит в "Лендровере", проданном "Английскими спортивными машинами".
– Господи, – сказал он, широко раскрыв глаза, и бросился в помещение, которое оказалось регистратурой лечебницы и где полно было ящиков с карточками.
– Тед Джеймс может тебе помочь. Я заплачу ему. Он вел дела непосредственно с Оксфордом. Тебе нужно спросить Теда Джеймса.
Я поблагодарил его, забрал Джонатана, поехал в Ламборн и нашел Теда Джеймса, который, судя по всему, был готов на многое ради хорошего клиента, такого, как Билл Раскин.
– Нет проблем, – заверил он меня. – Спросите в Оксфорде Роджера Брука. Хотите, я ему позвоню?
– Да, пожалуйста.
– Сейчас.
После короткого разговора по телефону он сообщил:
– Он занят. В субботу всегда много покупателей. Но вам он поможет, если это ненадолго.
Утро оказалось бесконечным. Было еще только одиннадцать часов, когда я беседовал с Роджером Бруком, бочкообразным, гладким и самодовольным человеком, в устланном коврами офисе "Английских спортивных машин".
Роджер Брук скривил губы и покачал головой – не в правилах фирмы давать информацию о покупателях.
Я с сожалением сказал:
– Я не хочу беспокоить полицию...
– И, конечно, за труды положено вознаграждение.
Вознаграждение – это куда респектабельней, чем взятка. За свою жизнь я раздал немало вознаграждений. По счастью, оказалось, что красный дракон на наклейке каждый год немного другой – он улучшается с течением времени, видите ли.
Я привел Джонатана, чтобы Роджер Брук показал ему старые и новые наклейки, и Джонатан уверенно указал на одну из них. Брук сказал, что это прошлогодняя наклейка.
– Великолепно, – удовлетворенно сказал я. – Сколько голубых "Лендроверов" вы продали в том году? Я имею в виду имена настоящих покупателей, а не посредников вроде Теда Джеймса.
Воцарившееся молчание потребовало вознаграждения побольше.
Мисс Денвер помогла с компьютерной распечаткой. Она получила от меня поцелуй. Роджер Брук с готовностью принял свое вознаграждение, и я вернулся к "Мерседесу" с именами и адресами двухсот одиннадцати человек, которые недавно купили голубые "Лендроверы".
Джонатан пожелал просмотреть этот список после меня. Я передал ему листы, решив, что он это заслужил. Когда он добрался до конца, вид у него был разочарованный, и я не стал указывать ему на название, от которого у меня внутри все сжалось.
Один из "Лендроверов" был продан "Твайфорд Лоуэр фармс лимитед".
Я бывал в "Твайфорд Лоуэр фармс". Она принадлежала Гордону Квинту.
Суббота, полдень. Я сидел в своем "Мерседесе", припаркованном возле офиса "Английских спортивных машин", пока Джонатан не завозился на своем сиденье и не спросил:
– И что дальше?
Глава 6
Джинни Квинт садовничала, надев большую соломенную шляпу, перчатки и серые рабочие брюки. Она воевала с сорняками на клумбах перед уютным главным зданием "Твайфорд Лоуэр фармс".
– Здравствуй, Сид, дорогой! – тепло приветствовала она меня, выпрямилась, держа на отлете руки в испачканных землей перчатках, и подставила мягкую щеку для поцелуя. – Какой приятный сюрприз! Но Эллиса здесь нет. Он поехал на скачки, а потом собирался на Риджентсквер. Там ты его и найдешь.
Она посмотрела мне через плечо и увидела Нормана Пиктона, вываливающегося из машины.
– Кто это с тобой, дорогой? – неуверенно спросила Джинни. – Полицейские? Арчи Кирк! Мой дорогой, какая приятная встреча.
Норман Пиктон, не связанный светскими условностями и грузом отношений, как мы с Арчи, сразу перешел к делу.
– Мадам, я инспектор Пиктон из полиции Темз-Вэлли. Я должен установить, имеете ли вы голубой "Лендровер", и обыскать его, на что у меня есть ордер.
Джинни растерянно сказала:
– Ни для кого не секрет, что у нас есть голубой "Лендровер". Конечно, есть. Вам лучше поговорить с моим мужем. Сид... Арчи... что все это значит?
– Существует вероятность, что кто-то ночью угнал ваш "Лендровер", сказал я. – И... э-э... совершил преступление.
– Могу я осмотреть ваш "Лендровер", мадам? – настойчиво спросил Пиктон.
– Он на заднем дворе, – ответила Джинни. – Я скажу мужу, он вас проводит.
События развивались безжалостно. Гордон, поспешивший выйти из дома, не мог ничего поделать перед лицом соответственно оформленного ордера на обыск – только протестовать. Полицейские занялись своим делом – фотографировали, снимали отпечатки пальцев, брали пробы пыли и грязи с покрышек.
Каждое действие бережно фиксировалось констеблем. Под действие ордера явно попадали и инструменты, и все остальное, что лежало за передними сиденьями.
Две ручки, которые Джонатан принял за ручки газонокосилки, на самом деле оказались ручками таковой – легкой электрической модели. Еще там была примерно дюжина железных труб для ограды, моток проволоки и приспособление для продевания проволоки в отверстия труб. Там была открытая упаковка конского корма. Был скатанный кожаный фартук, вроде тех, которыми пользуются кузнецы или коновалы. Были две лопаты, вилы и большой нож типа мачете, завернутый в мешковину. Нож был чистый, острый и покрытый слоем масла. Гордон нетерпеливо ворчал насчет того, что добропорядочного человека обыскивают и осматривают его инструменты. Подтверждения ради он показал ветошь и жестянку с маслом. Для чего этот нож? Чистить канавы от травы, прореживать кустарник, да мало ли для чего... Под рейками обнаружился еще один сверток. Я указал на него, и Норман вытащил его из машины и развернул. Там были две некогда полированные ручки длиной в метр, со стальной рабочей частью.
– Это секатор, – объявил Гордон. – Для стрижки веток. Знаете, чтобы подрезать кусты или срезать ветки там, где они расти не должны.
Он забрал у Пиктона секатор, чтобы показать, как он работает. Когда он развел ручки, раскрылись металлические челюсти – острые, чистые, смазанные, которые могли захватить ветку толщиной в три дюйма. Гордон быстрым сильным движением свел ручки вместе, и челюсти с лязгом захлопнулись.
– Очень полезная вещь, – сказал Гордон и принялся опять заворачивать секатор. Ни Арчи, ни Пиктон, ни я ничего не сказали. Я чувствовал легкую тошноту.
Арчи молча отошел в сторону, и Гордон, не понимая ничего, положил сверток обратно в "Лендровер" и пошел за ним следом, озадаченно спрашивая:
– Арчи, в чем дело?
– Ну? – сказал мне Пиктон.
– Вот что, – сказал я, сглотнув комок. – Что, если вы заберете этот секатор? Он кажется чистым, но на лезвиях... в шарнире... Одна только капля крови... один волосок... Это ведь можно сделать?
– Так этот секатор подходит?
Я слабо кивнул.
– Мистер Кирк видел ногу жеребца, как и я. И он видел обрубок. – Я снова сглотнул. – Господи, секатор!
– Это была всего лишь лошадь, – возразил он.
– Некоторые люди любят своих лошадей не меньше, чем детей. Представьте, что кто-то отрезал ногу вашему сыну.
Он пристально посмотрел на меня. Я сказал с кривой усмешкой:
– Бетти Брэккен – пятая по счету владелица, с которой я встретился за последние три недели. Их горе доходит и до вас.
– У моего сына пропала собака. Он нас замучил... не ест как следует... – Он умолк, потом сказал:
