Николь Нойбауэр - Подвал. В плену
Видение рассеялось, Оливер пытался уловить его, но оно оказалось быстрее. Пропало. Как сон. Забывается, снова вспоминается, потом опять забывается. Он присел на корточки. Как он тогда сюда попал? Его сердце колотилось, как после пробежки.
Воспоминание оставалось здесь, его можно было схватить, нужно только протянуть руку, но та словно покрылась тонкой коркой льда.
Невидимое.
Недостижимое.
Оливер прополз на четвереньках обратно к кровати, взобрался на нее и накрылся одеялом с головой.
Папа всегда ему говорил: «Это давно прошло». Это наследство его матери, она передала это ему по наследству. С этого времени он больше не мог сам себе доверять.
Аспид спал. Он не помогал ему.
Глава 4
Рыхлый снег
Тяжелая деревянная дверь в адвокатскую контору была лишь прикрыта, Элли толкнула ее.
– Есть тут кто?
Ей назначили встречу на семь часов утра. Какая наглость! Послание было однозначным: клиенты не должны были испугаться шастающей тут толстой тетки из полиции. Ну и черт с ними, она быстро заберет электронный архив документов, а впереди будет еще целый день работы. Это в любом случае лучше, чем таскать ящики с папками. Элли стояла в пустом кабинете, а вокруг дрожала зыбкая реальность раннего утра.
Двери были распахнуты; тронутые сквозняком, что-то шептали бумаги в пустых комнатах.
– Эй, я пришла… Есть тут кто-нибудь?
Может, она не туда попала? Может, пока позаимствовать у них кофе? Если никто вскорости не явится, она воспользуется кофе-машиной. Элли обследовала весь коридор. Лишь из одной комнаты пробивался свет: не из кабинета, а из кладовки. В ней не оказалось ничего, кроме путаницы из кабелей, телефонных розеток и мониторов. В углу жужжал компьютер, тарахтел вентилятор; корпус был перевязан скотчем. Элли не хотелось ничего трогать. Она прошла по темному коридору и остановилась возле двери, которая была опечатана полицией. Если уж нужно кого-то ждать, то можно пока получше осмотреться в кабинете Беннингхофф. Она сломала печать и открыла дверь, окунулась в застоявшийся воздух. Света уличных фонарей и ламп в коридоре было вполне достаточно. Комната казалась голой, тщательно убранной, словно женщина была еще жива. Письменный стол, стул, компьютер, принтер: прежде всего – рабочее место. Шкафы для папок пустые, нет даже налета пыли. Промежуточная станция. Элли вспомнила о документе из бюро прописки. Беннингхофф никогда не жила больше двух лет в одном и том же городе, она переезжала в следующий мегаполис, где потом могла оставить после себя еще один пустой стол. Здесь больше не было и следа Розы Беннингхофф.
Дверной проем закрыла тень, раздался лязг. Элли обернулась. В проходе виднелся силуэт человека в длинном пальто, лицо затенял капюшон. Не хватало только косы[14].
Элли смерила его взглядом с головы до пят.
– Слава богу, я уж думала, что не дождусь здесь чашки кофе.
Человек откинул капюшон, раздался голос, словно исходящий из ада, в котором, однако, чувствовался привкус виски и сигарет:
– Я не хотел вас пугать. Вы, наверное, и есть та дама из полиции. Меня зовут Алекс.
– Никакая я не дама и никогда не пугаюсь. – Элли пожала протянутую руку, которая, казалось, состояла только из костей, скрепленных серебряными кольцами. – Моя фамилия Шустер, я из уголовной полиции Мюнхена. Я пришла, чтобы забрать документы. На жестком диске, если можно.
Она еще никогда не видела столько оттенков черного в одежде одного человека.
– На адвоката вы не похожи. Я редко встречаю адвокатов, которые поклоняются дьяволу.
– Я системный администратор. – Алекс распахнул пальто. На футболке красовалась надпись: «Bow Before Me, For I Am Root»[15]. – Я уж давно бросил всем поклоняться, это почти так же вредно, как и курение. Хотите кофе?
– С удовольствием. Он так же вреден, как и поклонения.
Элли прошла за Алексом в кофейную комнату – крошечный чулан, в котором как раз помещалось два человека. Стоя. Но не с телосложением Элли. Она втянула живот, наблюдая, как Алекс управляется с грохочущей кофе-машиной. Один чалд[16] упал вниз, вода закапала на рабочую поверхность.
– Извините, мало спал. – Алекс повозил кухонным полотенцем по столешнице и сделал только хуже.
– А зачем здесь системный администратор, собственно? – спросила Элли. – Сразу видно, что не для того, чтобы кофе варить.
– Я отвечаю за то, чтобы утром все запустили свои компьютеры, а потом принялись яростно стучать по клавиатуре и кричать: «Вот дерьмо, снова ничего не работает!»
– Ах, вы один из этих типов, которые вечно залезают под стол и возятся там. Такие и у нас имеются в управлении. Мы этих коллег очень любим, охотно насыпаем им соль в сахарницу.
Алекс рассмеялся.
– Вы здесь из-за Розы, да? – Лицо его на миг помрачнело. – Я до сих пор не могу поверить.
– Вы знали госпожу Беннингхофф?
– С тех пор как здесь работаю. – Алекс нажал на кнопку, машина зажужжала, кофейный запах разлился по крошечной кухне. – Не рассказывайте никому то, что я вам сейчас скажу: она была единственным честным человеком в этой лавочке.
– Вы с ней дружили?
– Дружил ли? – Алекс поморщился. – С ней никто не дружил. – Он криво усмехнулся. – Они не знали Розу. Хотя со мной она разговаривала чаще, чем со всеми остальными, но во время беседы с ней очень быстро натыкаешься на стену. Но не на обычную стену. Китайская стена по сравнению с этой – штакетник.
– Но вы сказали, что она была честным человеком?
Это был первый случай, когда кто-то думал об убитой Розе. Нет, второй. Ее подруга Джудит Герольд была связана с настоящей Розой Беннингхофф. Странно, почему она открывалась аутсайдерам? Людям со сложной биографией. И они чувствовали, что в биографии Розы Беннингхофф тоже есть сложные моменты и что-то скрывается за этой Великой Китайской стеной.
– Роза – единственный человек, обращавшийся со мной не как с насекомым, которое копошится под столом и всем надоедает.
Элли надеялась, что не покраснела, услышав эти слова.
– Вы знаете, почему она уволилась?
– Когда она подала заявление, все были ошарашены. Она не завершила свои дела. Роза только сказала, что поступает так по личным причинам.
Алекс протянул Элли чашку кофе, а в свою бросил четыре кубика сахара.
– Вы можете подробнее рассказать об этих причинах?
Элли сделала глоток и тут же получила кофеиновый шок. Все ее синапсы мгновенно проснулись.
– Она не говорила об этом ни слова. Никто не осмелился бы спрашивать. Возможно, это стоило сделать. Просто спросить. – Он поставил звякнувшую чашку в мойку. – Я принесу вам внешний жесткий диск с документами.
Элли ощутила запах сигаретного дыма и кожи, когда Алекс протискивался мимо нее. Удивилась ли она? Он был немного моложе Беннингхофф, вокруг его глаз прорезались первые мимические морщинки. Из них вышла бы совершенно невероятная пара: сдержанный адвокат и фрик. Был ли он влюблен в Розу? Возможно, Алекс вообще не существовал в ее бежевом мире. Мог ли Алекс с тревогой наблюдать за тем, как она связалась с этим Лореном Баптистом?
Алекс вернулся с прибором, похожим на тостер.
– Вот жесткий диск, на котором архивировались в электронном виде все дела госпожи Беннингхофф. Контора работает с электронными документами, это значит, что все сканируется. – Он замялся. – Это устройство с моей фирмы. Смогу ли я получить его обратно, когда вы с этим закончите?
– С вашей фирмы?
– Я и есть фирма. – Алекс широко улыбнулся. – Я знаю, это похоже на мафию. Свожу концы с концами.
– Я обязательно верну. – Элли коснулась его руки и почувствовала, что пальцы у него ледяные. – И тут все документы госпожи Беннингхофф?
Он лишь на долю секунды отвел взгляд в сторону. Но полицейский глаз Элли это подметил.
– Да, все без исключения документы за последние три года. Дольше мы не храним архивные данные.
– Спасибо за кофе.
Она отставила чашку и уже развернулась, чтобы уйти, но Алекс встал в проеме кухоньки, преградив ей путь, и не двигался с места.
– Вы хотели еще что-то сказать?
На лице системного администратора промелькнула нерешительная улыбка, словно Алекс вспомнил какую-то шутку, которую знал только он сам.
– Нет, ничего, – покачал головой Алекс. Он отступил в сторону и протянул ей костлявую руку. – До свидания. И помните обо мне. То есть о моем жестком диске.
– Договорились.
За Элли дверь конторы закрылась на замок. Она там провела, вероятно, около двадцати минут, но ей показалось, что это было путешествие на другую планету, путешествие, из которого она мгновенно вернулась обратно. Жесткий диск с документами оттягивал руку. Долгие часы работы. Следующее задание Элли – выяснить, что на нем есть, но прежде всего – чего на нем нет.
Вехтер молчал всю дорогу. Ханнес оставил его в покое, что-то печатал в телефоне, пытался провести виртуальные шарики через лабиринт. Он знал, что Вехтер думает о том же, что и он. Если они в первые два дня не находили основные нити расследования, шансы раскрыть дело снижались почти до нуля.
