Роберт Ладлэм - Зеленая угроза
Джон не мог больше переносить это зрелище. Он повернулся, упал на колени, и его вырвало. И в это самое мгновение что-то просвистело совсем рядом с его ухом и выбило фонтанчик песка из почвы около него.
Повинуясь инстинкту, Смит бросился в сторону и как мог быстро пополз к ближайшему укрытию.
* * *В роще снайпер медленно опустил свою необычную винтовку.
— Вторая цель ушла из поля зрения. Мне ее не достать.
— Не имеет значения, — холодно проронил мужчина с биноклем. — Одним человеком больше или меньше — это совершенно все равно. — Он повернулся к связисту. — Свяжитесь с Центром. Сообщите им, что работа в Поле-два продолжается и, похоже, идет по плану.
— Да, Терс.
— А как насчет Прима? — спокойно спросил снайпер. — Как вы объясните его смерть?
Несколько секунд мужчина с биноклем сидел неподвижно, обдумывая вопрос. А потом спросил сам:
— Вы знаете легенду о Горациях?
Снайпер отрицательно покачал головой.
— Это очень древняя история, — сказал Терс. — Дело было в Риме еще до образования империи. Трех родных братьев Горациев отправили на бой с тремя героями из соседнего города. Двое смело сражались, но были убиты. Третий Гораций одержал победу — благодаря не столько силе и умению владеть оружием, сколько хитрости и ловкости.
Снайпер ничего не сказал.
Мужчина с биноклем вскинул голову и холодно улыбнулся. Пробившийся сквозь кроны деревьев луч солнечного света упал на его темно-рыжие волосы и озарил поразительно яркие зеленые глаза.
— Как и Прим, я один из Горациев. Но, в отличие от Прима, я намерен выжить и получить ту награду, которую мне обещали.
Часть II
Глава 8
Гуверовский центр, Вашингтон, округ Колумбия
Помощник заместителя директора ФБР Кэтрин («Кит») Пирсон стояла возле окна своего кабинета, расположенного на пятом этаже центральной штаб-квартиры ФБР, и хмуро смотрела вниз, на блестящий от дождевой воды асфальт Пенсильвания-авеню. Лишь несколько автомобилей стояли перед ближайшим светофором, ожидая, когда же зажжется зеленый свет, и совсем немного туристов торопливо шагали по широким тротуарам, прячась под раскрытыми зонтиками. До обычного вечернего массового исхода федеральных служащих со своих рабочих мест оставалось еще несколько часов.
Ее так и подмывало еще раз проверить часы, но она заставила себя подавить порыв. Способность ожидать, когда же другие наконец приступят к действиям, никогда не относилась к числу ее сильных сторон.
Кит Пирсон оторвала взгляд от улицы и случайно заметила свое отражение в тонированном стекле. Секунду-другую она беспристрастно рассматривала себя, в который раз задаваясь вопросом, почему сланцево-серые глаза, глядящие на нее, так часто кажутся ей незнакомыми. Даже в сорок пять лет ее кожа цвета слоновой кости оставалась очень гладкой, а короткие темно-каштановые волосы обрамляли лицо, которое, как точно знала Кит, большинство мужчин до сих пор находили привлекательным.
Правда, она давала им очень немного возможностей сказать ей об этом, с холодной отстраненностью подумала женщина.
Неудачный ранний брак и тяжелый развод доказали ей, что она не в состоянии успешно совмещать личную жизнь с карьерой в ФБР. Национальные интересы Бюро и Соединенных Штатов всегда стояли для нее на первом месте — даже те интересы, о которых ее начальники подчас опасались упоминать.
Пирсон знала, что агенты и аналитики, работавшие под ее руководством, за глаза называли ее Снежной королевой. Она не обращала на это ровно никакого внимания. Она требовала от себя гораздо больше, чем от любого из них. И куда лучше, если тебя считают холодной и отчужденной, чем слабой или неумелой. В контртеррористическом отделе ФБР не было места для чиновников, просиживающих штаны и казенный стул строго с девяти до пяти и больше всего думающих о будущей пенсии, а не о злобных врагах нации, только и мечтающих о том, как бы причинить ей побольше вреда.
О таких врагах, как Движение Лазаря.
На протяжении уже нескольких месяцев она и Хэл Берк из ЦРУ предупреждали свое начальство о том, что Движение Лазаря являет собой прямую угрозу жизненным интересам Соединенных Штатов и их союзников. Они подчеркивали во всех своих рапортах, что Движение усиливает накал своей риторики и все ближе подходит к той грани, за которой начинаются насильственные действия. Они предоставляли политикам и информацию из газет, и аналитические сводки, и любые крупные и мелкие доказательства, которые попадали им в руки.
Но никто из вышестоящих не желал принимать никаких серьезных мер, чтобы разобраться с нарастающей угрозой. Босс Берка, директор ЦРУ Дэвид Хансон, был вообще-то согласен с ними, но даже и он опасался поддерживать их до конца. Большинство политиков вели себя куда хуже. Они смотрели на Движение Лазаря и видели только камуфляж, экологическую организацию, добивающуюся благоденствия человечества. А Кит Пирсон боялась именно того, что пряталось за этим камуфляжем.
— Представьте себе террористическую группу наподобие «Аль-Каеды», но возглавляемую не арабами, а американцами, европейцами и азиатами, людьми, которые по внешнему виду ничем не отличаются от нас с вами или наших добрых соседей с Мэйпл-лейн, — часто напоминала она своим сотрудникам. — Что, по вашему мнению, мы сможем противопоставить такой угрозе?
Хансон, со своей стороны, понимал, что Движение Лазаря представляет собой совершенно реальную и серьезную опасность. Но директор ЦРУ настаивал на том, чтобы борьба против этой угрозы велась в рамках закона и в границах, установленных политиками. Тогда как Пирсон, Берк и многие их коллеги знали, что уже слишком поздно играть «по правилам». Они были убеждены, что Движение нужно разрушить агрессивными действиями, независимо от того, какие средства для этого потребуются.
Телефон на ее столе зазвонил. Она отвернулась от окна, четырьмя длинными изящными шагами пересекла свой кабинет и сняла трубку на втором звонке.
— Пирсон.
— Говорит Берк. — Именно этого звонка она ожидала, но голос ее коренастого, грубоватого с виду коллеги из ЦРУ прозвучал необычно резко. — Ваша линия защищена? — спросил он.
Кит щелкнула выключателем на телефонном аппарате, запустив быструю проверку на предмет любого электронного наблюдения. ФБР тратило много времени и денег налогоплательщиков на обеспечение безопасности своих систем коммуникаций. Индикатор вспыхнул зеленым. Она кивнула.
— Все в порядке.
— Отлично, — сказал Берк металлическим тоном. В трубке были слышны звуки уличного движения. Он, должно быть, звонил из автомобиля. — Кит, в Нью-Мексико дела пошли неважно. Вернее, плохо, очень плохо. Гораздо хуже, чем мы ожидали. Включите новости по любому кабельному каналу. Они непрерывно передают повторы репортажей оттуда.
Озадаченная, Пирсон наклонилась к столу и нажала на кнопку, включавшую показ телевизионных программ на мониторе ее компьютера. И долго смотрела, не находя от потрясения никаких слов, на кадры, снятые «вживую» около Теллеровского института. Пока она смотрела, в горящем здании прогремели новые взрывы. Ясное синее небо Нью-Мексико было обезображено черным клубящимся дымом. Тысячи демонстрантов Движения Лазаря бежали прочь от института, растаптывая в панике упавших, пытаясь спастись от неведомой опасности. Оператор увеличил фокусное расстояние, и на экране появились крупным планом кошмарные изображения людей, тающих подобно окровавленному воску.
Она резко выдохнула, чтобы вернуть самообладание, и крепче стиснула телефонную трубку.
— Милостивый бог... Хэл, что там случилось?
— Пока неясно, — ответил Берк. — В первых сообщениях говорилось, что демонстранты сломали забор и окружили институт и как раз тогда и начался весь этот ад — взрывы внутри здания, пожар, в общем, как хотите, так и называйте.
— И в чем же причина?
— Есть предположения о каком-то ядовитом выбросе из нанотехнологических лабораторий, — сказал Берк. — Несколько источников говорят о трагическом несчастном случае. Другие утверждают, что это была диверсия, только неизвестно кем устроенная. Пожалуй, разумнее будет ставить на диверсию.
— Но пока что ни одна версия не подтвердилась? — не то спросила, не то заявила Пирсон. — Никто не арестован?
— Пока что никто. Правда, сейчас у меня нет контакта с нашими людьми; но я рассчитываю вскоре кое-что услышать. Через тридцать минут с базы Эндрюс вылетает экстренный рейс ВВС, и Лэнгли забронировало для меня место в самолете.
Пирсон расстроенно покачала головой.
— Это не было предусмотрено, Хэл. Я считала, что мы полностью держим ситуацию под контролем.
— Да, я тоже так считал, — отозвался Берк. Она почти явственно представила, как он пожимает плечами. — Но ведь, Кит, сами знаете, что любая операция рано или поздно отходит от плана.
