Татьяна Степанова - Царство Флоры
— Точно, дарят. А этот охотник, раненный, с копьем, с собаками? Странно, как смотрится кровь, превращающаяся в цветы. Зловеще.
— У нас есть кое-кто, кто считает, что это очень даже оригинально, — усмехнулась Марина. — Охотник — это античный мачо, любимец дам — Адонис, убитый вепрем.
— И есть такой цветок адонис?
— Есть анемон — так себе, невзрачный дичок.
— А за ним кто же изображен — вот здесь, в венке и тоже с цветком?
— Гиацинт. Вон его убийца наверху, — Марина указала на солнечного возничего. — Случайно пришиб парня, а до этого они дружили, были неразлейвода. И вот эти тоже дружили-дружили, были неразлучны и умерли в один день, превратившись в растения. — Она ткнула в пару, вольготно раскинувшуюся в нижнем правом углу картины. Два юнца в венках, голова одного на коленях другого, томный взгляд. — Это Крокус и Смилакс. Сладкая парочка.
— Гомики, — подал реплику молчавший до этого момента Тихомиров.
— Ничего подобного. Просто в древности так было принято, такие были правила дружбы. По-твоему, мужики и дружить уже не могут без подозрения в голубизне?
— Нет, скажите, я такое говорил? Говорил? — Тихомиров покачал головой. — Вот вечно мои слова перевирает, что за манера такая!
— Потрясающий художник Пуссен, — заметила Катя примирительно. — Вообще, у вас интересный магазин, надо взять на заметку.
— Берите, берите, пригодится и вне службы тоже, — хмыкнул Тихомиров. — Свадьба наметится, день ангела, день влюбленных или похороны там… Ну, до этого, я думаю, не дойдет. А так всегда рады украсить серые будни нашей флорой.
— Вот, пожалуйста. — Марина выставила перед Катей корзиночку с цветами. Чудесная стильная поделка.
— Сколько я должна? — Катя полезла в сумочку за кошельком.
— Обижаете, — сказал Тихомиров.
— Нет, нет, сколько? — Катя зацепила в недрах сумки кошелек, и тут взгляд ее наткнулся на диск. Тот самый диск, на который она скачала у Колосова файлы по убийству в Больших Глинах. А ведь там тоже были цветы. И эта странная улика — желтый пластиковый цветок, похожий на недоразвитый тюльпан, и фрагмент еще какого-то растения.
«Вот так удача, сейчас спрошу, — обрадовалась Катя, расплачиваясь. — А то где потом эксперта искать? Тут же профессиональные флористы».
— У меня к вам еще один вопрос, — сказала она. — Можно вот этот диск открыть на вашем компьютере? Нужна небольшая консультация.
Марина вручила ей корзиночку и забрала диск. С несколько озадаченным видом обернулась на Тихомирова. Тот кивнул — давай, давай, исполняй.
— У нас одно дело, и там непонятный предмет найден. Два непонятных предмета и как раз по вашей части. Вот этот файл, пожалуйста. — Катя показала на мониторе. — Скажите, пожалуйста, что это может быть за цветок?
— Вот этот желтый на фото? Но он же ненастоящий.
Глава 9 «ПОСМОТРИТЕ НА ЛИЛИИ…»
После посещения в Больших Глинах вдовы Аркаши Козырного (как выяснилось, отнюдь не безутешной) Никита Колосов заехал в местное отделение милиции и коротенько проинструктировал личный состав на предмет активизации оперативно-розыскных мероприятий по двойному убийству, совершенному на их территории. В отделении милиции по Аркаше Козырному и его телохранителю Арнольду тоже особо никто слез не лил. Начальник отделения — тот и вовсе аж руки хищно потер — мол, как это там, товарищ майор, у незабвенного классика сказано: один гад съест другую гадину, ну и того — воздух в Больших Глинах чище будет, свежее. Правда, насчет «гада» — то бишь истинного виновника происшествия, замочившего авторитета с водилой возле собственного дома, — никаких особо версий и догадок в местном отделении милиции не строили; как обычно, проявляли инициативу в дозволенных рамках и больше ждали указаний вышестоящего начальства.
Разнос нерадивым Колосов, однако, не стал устраивать — кого и за что было разносить в Больших Глинах, если он и сам пока ничего толком в этом деле для себя не прояснил.
Агент Губка по-прежнему не давал о себе знать и… собственно, делать было пока особо нечего. Можно было закругляться. Но перспектива возврата в Москву, в главк к кипе бумаг, накопившихся за время, проведенное в госпитале, Никите тоже особо не улыбалась. Вместе с начальником отделения милиции они перекусили в придорожном кафе, выпили по кружке пива, потолковали о перспективах раскрытия. Сошлись на том, что дело в принципе обычное, рядовое — в общем, грех такое не раскрыть, опозориться перед вечным конкурентом областников — МУРом. Смягчившись и слегка осоловев от пива, Колосов — была, не была! — решился на добрый и бескорыстный поступок. Послеобеденные часы и вечер надо было как-то убивать с пользой, и он решил позвонить вчерашнему «блатному» — тому самому Балмашову, которого так дипломатично спихнул на него вчера шеф.
Он набрал номер Балмашова, но на том конце ему что-то проквакал сначала по-английски, затем по-французски автоответчик. Колосов плюнул — ну и черт с тобой, «блатной», не хочешь общаться, как хочешь. Но когда он уже садился в машину, у него самого зазвонил телефон. Голос был отрывистый, мужской.
— Это вы звонили? Здравствуйте, майор. А я весь день с нетерпением ждал вашего звонка.
— У меня время свободное есть, могу с вами встретиться, Андрей Владимирович, — сухо (пивное благодушие отчего-то разом испарилось) оповестил Колосов. — Давайте взглянем на то самое место, где на вас напали.
— Хорошо, взглянем. Только вы, пожалуйста, заезжайте за мной.
— Куда же это?
— В Старогрязново — на Клязьме. Это относительно недалеко от моей деревеньки. Я тут заканчиваю… почти уже закончил работу. И мы сможем вместе поехать ко мне. С магистрального шоссе поворот направо сразу после указателя «К яхт-клубу». Вы там увидите — мощенная плиткой дорога и фонари такие круглые финские по обочине. На шлагбауме скажите, что в шестое владение, ко мне. С нетерпением жду вас, спасибо.
Ту-ту-ту — отбой. Колосов ошеломленно глянул на телефон. Во «блатной» дает! Великие пираты, да такой наглости… «Заезжайте за мной в Старогрязново на Клязьму». Да тут крюк по Окружной почти сорок километров!
И послать наглеца подальше возможности нет — поручение шефа, а тот сам, как на блесне, повис на этом чертовом звонке из приемной замминистра. Колосов сел за руль. Вот и решайся на доброе дело в пивном порыве благородства.
Оперов своих в Старогрязново он с собой, естественно, не потащил. Оставил добиваться результатов в поселке. Увы, и на этот раз домовый обход жителей Больших Глин не дал никаких новостей. Все изображали из себя глухонемых и слепых.
Одно лишь порадовало — до Клязьминского водохранилища, до того самого указателя «К яхт-клубу» доехал он опять-таки без особых приключений и бдения в пробках. Это на подступах к столице на дорогах смертоубийство, война без правил, а чуть отъедешь подалее, все вроде по старинке катится на своих привычных неспешных российских салазках.
Следуя по указателю, нужный поворот он, однако, едва не пропустил. Неприметным оказался, словно лесная просека. Под колеса, шурша, ложилась уже не раздолбанная бетонка, а нечто покруче, выложенное европейской плиткой. Вдоль обочины были действительно понатыканы матовые круглые фонари. Потом возникла преграда — шлагбаум.
— К кому? Зачем? — неласково спросили окружившие машину охранники, смахивающие опять-таки на европолицейских дизайном обмундирования.
— В шестое к Балмашову, — буркнул Колосов.
— Звонили, проезжайте. Прямо и направо, потом опять направо.
За шлагбаумом рос чахлый березнячок, а сразу за ним открылся берег, синяя вода в сиянии солнца и виллы, какие можно увидеть только в каталоге дорогой недвижимости. Нет, в таких заповедниках Колосов еще не бывал, хотя и работал давно, и родное Подмосковье знал как свои пять пальцев.
Он свернул направо и въехал в открытые охранниками ворота. Огромный дом в немецком стиле стоял в глубине, за цветниками, почти у самой воды. Ломаная крыша, увесистые дубовые стропила и балки, фундамент, отделанный серым горным булыжником, — все могучее, выстроенное на века, тяжеловесное. Участок превышал по площади тот, в Больших Глинах, примерно раз в тридцать. Но и он был гол и открыт ветрам и солнцу. Деревца в аллеях были еще молодые и тощие — когда еще вырастут, поднимутся, наберут силу, дадут прохладу и тень.
Сбоку к дому было пристроено еще одно помещение, совершенно несоответствующее первоначальному «альпийскому» стилю — нечто вроде террасы из стальных конструкций и прозрачного пластика. Такие архитектурные «довески» имеют порой рестораны.
— Вам сюда, вас тут ждут, — указал Колосову на это строение охранник.
Это было что-то вроде оранжереи или зимнего сада. Но понял это Колосов, лишь когда подошел совсем близко, проследовав мимо клумб и куртин, заполненных синими, желтыми, розовыми и фиолетовыми цветами, названий которых он знать не знал. Цветник был красив — гораздо красивее и этого голого двора, и помпезного дома, такого немецкого и чужеродного на берегах старушки Клязьмы. Цветы на клумбах были подобраны с удивительным вкусом — цвета плавно переходили друг в друга, создавая впечатление причудливого рисунка.
