Записки мертвеца - Георгий Апальков
Передвигался я трусцой, готовясь в любой момент побежать быстрее, если вдруг за мной увяжутся мертвяки. К счастью, на ближайшие несколько сотен метров вперёд улица была пуста. Лишь возле одной из последних деревянных изб, следом за которой начинались уже богатые кирпичные коттеджи, я заметил сборище из семи или, может, десяти заражённых, окруживших съехавшую в кювет и завалившуюся набок белую машину. Следы на запорошённой дороге сначала тянулись двумя прямыми линиями вдоль дороги, потом в один момент резко искривлялись и шли сначала влево, потом вправо, а потом — вкривь и вкось, в конце концов заканчиваясь возле придорожной канавы, преодолеть которую на полном ходу и при этом не перевернуться мог, разве что, тяжёлый деревенский трактор. Судя по всему, до того, как Сергей поравнялся с этой самой толпой, она была занята чем-то — или кем-то — другим на противоположной от места аварии стороне дороги. Но то ли кого-то из мертвецов привлёк шум двигателя, то ли Сергей как-то неосторожно и слишком резко вывернул руль вправо, пытаясь объехать толпу, но, в конце концов, автомобиль вылетел с дороги, и часть мертвецов тут же устремилась к нему. На снегу остались их беспорядочные следы, за которыми тянулись тоненькие дорожки свежей крови. Должно быть, эти трупы успели прикончить кого-то, прежде чем взяться за Сергея и его семью: рты многих из них были перепачканы от подбородка и до самых глаз. Увидев аварию, я поспешил на помощь, совершенно не зная, что именно я буду делать, чтобы выручить их. Знал я только одно: я должен сделать хоть что-то. Хотя бы попытаться.
На полпути я сообразил, что лучше всего будет отвлечь мертвяков от машины, переключив их внимание на себя. Для этого достаточно тупо начать кричать, хлопать в ладоши — да что угодно, лишь бы создать шум. Но едва я сложил рупором окровавленные руки и поднёс их ко рту, передняя дверь машины отворилась, и из неё показался ствол карабина. В следующее мгновение раздался первый выстрел. Затем — второй, третий, четвёртый, пятый и так далее. Сергей палил беспорядочно и большей частью наобум. Лишь дважды он попал в цель, поразив двоих мертвяков прямо в голову. Остальные же попадания только злили заражённых, заставляя их молотить по стёклам тачки всё сильнее и сильнее. В конце концов, мертвяки сосредоточились возле левой стороны автомобиля, находившейся на возвышении, а правую часть, двери и боковые стёкла которой почти упирались в землю, оставили, решив, видимо, что сверху они проникнут в машину куда как вернее. Сергей продолжал палить. Мертвецы продолжали тянуться к нему. Тем временем, из окна задней двери на противоположной стороне показались чьи-то руки. Потом — голова. Я увидел Юлю, пытавшуюся вылезти наружу, и поспешил к ней на помощь, стараясь обойти место аварии как можно дальше. Перетягивать внимание заражённых на себя было теперь бессмысленно. Они вплотную занялись Сергеем и уже от него не отстанут. Нужно хотя бы попытаться вытащить тех, кто сидит сзади. И я до последнего надеялся, что Юля и Кристина вместе успеют выползти из этой проклятой машины.
Подоспев к тачке, я взял Юлю за руки и потянул на себя. Протиснуться ей было невероятно тяжело: зазор между окном и землёй был очень узкий, да к тому же и мертвецы с другой стороны всё сильнее и сильнее толкали машину, делая этот самый зазор ещё уже, фактически переворачивая машину полностью на правый бок. Прогремело ещё несколько выстрелов. Затем раздался душераздирающий крик Сергея. Всё, конец: до него добрались, ему уже ничем не поможешь. Вслед за ним закричала и Кристина: скорее всего, от ужаса, а не от боли. Пока не от боли. Мертвецы начали проникать в салон автомобиля.
Юле удалось выбраться, и вслед за ней наружу просунула руки и Кристина. Следом она высунула голову. Стало ясно, что с ней всё будет не так просто, как с Юлей: она была значительно крупнее, и протиснуться через щель между окном и землёй ей будет куда как тяжелее. Машина, в салоне которой стенал съедаемый заживо Сергей, тем временем начала заваливаться на бок. На нас с Юлей мертвяки не обращали никакого внимания: они были сосредоточены на другой добыче. На мучающейся, кричащей и отбивающейся добыче, борьбу с которой они воспринимали теперь как игру.
— А-а-а-а-а!!! — вскрикнула вдруг Кристина, успевшая высунуться из автомобиля наполовину.
Я понял, что тачка качнулась и доброй частью своей массы стала прижимать Кристину к земле.
— Тащи её! — сказал я Юле, а сам стал пытаться толкнуть корпус машины в обратную сторону. Машина поддалась, и Кристина освободилась из почти захлопнувшегося на ней капкана, отделавшись лишь парой сломанных рёбер.
Вот только теперь, когда машина снова встала на левые колёса, Кристина всё равно продолжила кричать. И кричала она теперь, судя по всему, от другой боли.
— А-а-а-а-а!!! Отцепись! — в исступлении верещала она, извиваясь всем телом и тщетно пытаясь вытащить оставшуюся часть туловища наружу. Но у мертвецов в салоне, успевших-таки добраться до неё, были на её туловище другие планы.
Я отпустил машину и снова бросился вытаскивать Кристину. Но теперь нам с Юлей противостояли мертвяки, затягивавшие её внутрь.
— Тяни! — кричал я Юле и сам тащил её изо всех сил. Однако мертвецы оказались сильнее.
Когда Кристина перестала кричать, и изо рта у неё полилась чёрная кровь, я отпустил её руку. Юля же продолжала со слезами на глазах пытаться вытащить тётю из начавшей вновь накреняться машины. В конце концов, автомобиль снова упал набок, придавив Кристине шею и руки, которые всё ещё мёртвой хваткой держали Юлю и меня, будто бы до последнего таким образом цепляясь за саму жизнь.
— Всё, пусти, — сказал я Юле.
— Нет!
— Пусти!
Я насильно оттащил Юлю от тёти, а
