Сергей Бакшеев - Галактика мозга
— Ваша проблема в том, Шувалов, что вы, ученые, думаете, что у вас всё иначе. Но научные труды и звания по большому счету ничего не меняют. Вы такие же люди, как и все. Как этот охранник с чугунной челюстью или девушка на рецепции с приклеенной улыбкой. Любовь и ревность, злость и отчаяние вам тоже не чужды. Отсюда и животное желание расправиться. Только методы вы выбираете позаковырестей.
Антон в бессилии заломил пальцы.
— Что же теперь будет?
— Я потребую вашего ареста, и вас заключат под стражу… — Следователь насладилась реакцией собеседника и отстраненно, словно продолжала совсем другой разговор, с расстановкой отчеканила: — Если… вы… не исчезнете.
Шувалов поднял непонимающий взгляд. Ему показалось, что он ослышался.
— Вы советуете мне сбежать?
23
— Юрий Михайлович, к вам министр! — с порога воскликнула Валентина Федоровна, ворвавшись в кабинет Леонтьева с несвойственной ей прытью. — Уже идет по коридору. Что делать?
После сомнительного инцидента в лаборатории № 7 директор ожидал, что в любой момент его могут вызвать на ковер к начальству. Но то, что высокопоставленный чиновник сам явится в институт, да еще без предупреждения, даже его обескуражило. Однако опытный руководитель быстро собрался.
— Кофе готовь. И не дергайся! — скомандовал Леонтьев, поправляя галстук и застегивая пиджак.
Подтянутый ухоженный министр Гриценко был одногодком шестидесятилетнего Леонтьева, но выглядел моложе, особенно на официальных подретушированных фотографиях. Он стремительно вошел в кабинет, опустил в кресло кожаный портфель и небрежно сбросил туда же элегантное пальто. Выглядел он крайне озабоченным.
— Здравствуйте, Владимир Матвеевич, — сдержанно улыбаясь, вышел навстречу гостю Леонтьев.
— Добрый вечер, Юрий. — Чтобы не запутаться в отчествах министр всех, кто ниже его по рангу, называл по именам. Он опустился за длинный стол и забарабанил пальцами по столешнице. — Я только что от премьера. Ты же знаешь, как он трепетно относится к армии.
Леонтьев кивнул, еще не понимая, куда клонит министр. Какое отношение происшествие в институте имеет к армии?
Министр продолжил:
— Хотел завтра тебя вызвать, но думаю, зачем откладывать. Вот и заехал, по пути. Помнишь историю с генералом Павловым?
— Тем самым? Его машину взорвали, и он чуть не погиб?
— Да. Три года назад об этом все газеты писали. Премьер его лично наградил орденом. С тех пор о генерале многие забыли, а премьер помнит. — Министр вновь забарабанил по столу.
— А в чем дело, Владимир Матвеевич?
— А дело в том Юрий, что генерал Павлов все эти годы лежит в коме. И врачи ничего не могут сделать. Ни-че-го! Родственники измучились, потеряли надежду и обратились к премьеру. Вот он и вызвал меня… Поэтому я здесь.
Рашникова внесла две чашки кофе и вазочку с конфетами.
— Сыт я этим кофе. Не буду, — небрежно махнул рукой министр.
— Унеси, — зашипел на ассистентку Леонтьев, сел напротив Гриценко и осторожно поинтересовался: — Премьер говорил обо мне?
— Нет, конечно. Он говорил о боевом генерале Павлове, который многое сделал для страны. Таких людей страна должна ценить.
— Согласен, — кивнул Леонтьев, чтобы заполнить возникшую паузу.
— И еще премьер говорил о науке. По его мнению, наука должна создавать не только теории, но и смело применять их на практике, особенно, когда великий человек в беде.
— Мы так и работаем. Фундаментальные исследования сочетаем с практикой. У нас даже конференции называются научно-практическими.
— Да не в этом дело!
— А в чем?
— В общем, премьер хочет, чтобы мы, используя самые передовые достижения науки, оживили генерала.
— Вывели из длительной комы, — уточнил профессор Леонтьев, невольно вспомнив самоуправство дерзкого Шувалова.
— Называй, как хочешь, сути это не меняет. Премьер требует, чтобы мы включили мозг генерала. Он так и сказал: включили!
— Если лучшие врачи за три года не смогли…
— При чем тут врачи! — оборвал директора Гриценко. Всем было известно, что давний выпускник технического университета, ставший министром, уважал лишь точные науки. — Я уже связывался с ними, и знаешь, что они говорят? «Мы не теряем надежды». Я спрашиваю, какие новые методы вы применяете, а они — не теряют надежды! Это издевательство, а не наука!
Леонтьев невольно сжался под грозным взглядом раздосадованного министра.
— Что требуется от меня? — осторожно поинтересовался директор Института нейронауки.
— Премьер разве не ясно выразился? Включить мозг генерала!
— Легко сказать…
— Твой институт изучает человеческий мозг. Вы все наши извилины и бороздки посчитали и описали. Ведь так?
— Это еще в прошлом веке сделали.
— Не прибедняйся. Я видел ваши нейроанатомические атласы. Там мозги разрисованы точно карта. Эта область за то отвечает, та — за другое. Полная картина! Что тебе еще надо?
— И картам этим сто лет в обед. Только они так же приблизительны, как средневековая карта мира, когда очертания материков были весьма далеки от реальности, а белые пятна по площади превышали все остальное, — пытался растолковать министру состояние дел Леонтьев.
— Очертания материков, — усмехнулся Гриценко. — Так найди смелого ученого, который подобно Колумбу, поплывет в Индию не на восток, а на запад! Может тогда что-нибудь новое и откроете. Есть у тебя такой человек?
«Был», — подумал директор, едва сдерживая досаду.
24
Шувалов и Петровская с недоверием смотрели друг на друга. Он ждал ответа, она оценивала его внутреннее состояние. Неожиданно следователь картинно рассмеялась.
— Разве я говорила о побеге? А вдруг, вас собьет машина, тогда вы точно избежите тюрьмы.
— Вы очень добрая, — процедил Антон.
— Thanks, — ухмыльнулась Петровская.
— Чтение журнала не прошло для вас даром, — Шувалов кивнул на яркую обложку, кричащую заголовками на английском.
— Журнал ни при чем. Спасибо, вы еще не заслужили. — Загадочно ответила следователь и обратила внимания на нагрудный карман его куртки. — Кажется, у вас телефон звонит. Поговорите. Я приведу в порядок свои записи.
Она демонстративно отодвинулась. Шувалов выдернул телефон, поднес к уху.
— Да! — резко ответил он.
— Антон, дружище, рад тебя слышать.
— Кто это? — не узнал собеседника ученый.
— Ник Наумов из Бостона! — По радостному возгласу Шувалов вспомнил бывшего коллегу из Института нейронауки Николая Наумова, который несколько лет назад эмигрировал в Штаты. — Как твои дела, Антон?
«I’m fine!» — хотел на американский манер ответить новоиспеченному американцу Шувалов, но, не стал лукавить и ответил по-русски:
— Нормально.
— Не слышу радости в голосе!
«Если ее нет в жизни, зачем изображать голосом».
— Всё нормально, Николай, всё по-прежнему. А ты как?
— Прилетай, увидишь.
— Далековато.
— Девять часов полета — разве много? В нашем институте все в восторге от твоих идей, Антон. Все только тебя и цитируют, а когда я заявил, что знаком с тобой… О, что началось! — Наумов перешел на официальный тон. — Вчера я имел беседу с нашим директором. Он приглашает вас, доктор Шувалов, возглавить специальную лабораторию. Тематика исследований будет соответствовать вашему направлению. Финансирование на топ уровне. А зарплата… Антон, у нас тут бездари по сто двадцать тысяч в год огребают, а ты-то, с твоей головой… В общем, я первый спешу тебе обрадовать. Ты согласен?
— Не знаю, Коль. Летом мне присылали официальное предложение. Я отказался.
— Поэтому они и ищут неофициальные контакты. Я же, как друг, плохого не посоветую.
— У меня семья, ребенок.
— Это не проблема. Ты можешь потребовать оплаты переезда семьи. Они согласятся. А обжиться здесь можно быстро. Бывших наших здесь хватает. Мы поможем адаптироваться.
— Я…Мне надо подумать.
— А какие здесь возможности для исследований! Самые лучшее оборудование, мощнейшие компьютеры. Знаешь, что сказал в недавнем выступлении наш президент?
— Наш или ваш?
— Американский! В России забыли про науку, наивно думают, что нефть и газ — это навечно. Так вот, наш президент сказал: девятнадцатый век был веком химии, двадцатый — физики, а двадцать первый пройдет под знаком нейронауки! Представляешь, что это значит? Перед тобой расстелют ковровую дорожку, Антон. Только твори!
— Ковровая дорожка, хлеб-соль, — усмехнулся Шувалов. — Слишком по-русски.
— Пинком под зад — вот это по-русски! Ты извини, Антон, но я уже слышал о твоей проблеме. Поэтому и звоню, чтобы ты принял правильное решение.
— Быстро новости распространяются.
— Ну, — неопределенно буркнул Наумов. — В общем так. Сегодня тебе вышлют официальное приглашение. Американское посольство тоже будет проинформировано, визу получишь без проблем сразу на несколько лет.
