Борис Бабкин - Тайна меча самураев
– Да откуда генералу про это знать. Он мог про деда сказать, но тогда время такое было. Маршалов сажали, а вот кто ему про меня ляпнул? – качнул головой Прокопенко. – Никак не пойму. Он же на метеоточке, и сейчас там просто быть никого не может. В поселке никого нет, кто бы знал о нем. Так что я никак не въеду. Знаешь, – вздохнул он, – когда он позвонил, у меня хватило ума назваться другой фамилией. А он просил сказать Ларионову обо мне. В общем…
– И как ты успел свалить-то? – усмехнулся голос.
– В Хабаровск к мамане улетел. В общем, надо думать, что дальше делать.
– Что еще? – встал, держа телефон в руке, Ларионов.
– Нет его, – услышал он голос. – Место свободное. Видно, этот тип вас просто обставил. Билет взял, а не полетел. У себя его ищите. А он кто есть-то?
– Да наш, – процедил Ларионов. – Капитан из убойного. Просто срослось так, что он как раз под начальство попал, и те его дежурным на ночь оставили. А Суханов звонил как раз насчет него.
– А, – понимающе протянул голос. – Понятно. Значит, Хранитель что-то выяснил. Ну, одного возьмет, а тот остальных сдаст…
– Лучше бы нам его взять, – вздохнув, ответил капитан.
– Интересно, кто тебе назвал фамилию? – тихо спросил Матвей Федотович.
– Да совершенно случайно, – пожал плечами Суханов. – В магазине встретился какой-то мужик, назвался Дмитрием Ивановым. И про брата моего заговорил. Мол, знаю я одного, кто там был. Прокопенко, это точно. Говорит, я первый нашел трупы жены и детей Валерия, а там надпись кровью. Видно, Наташа, жена брата, написала «Прокопенко». Но кто-то стер. А я ведь ментам говорил, чтобы зафиксировали, но меня на хрен послали. Но я запомнил. К тебе добраться не мог. Он одноногий, под медведя попал, и сюда в Килган к матери переехал. Как таять начнет, я ухожу. Он мне нужен. От него и других узнаю.
– Слушай, Леня, – качнул головой Матвей Федотович, – а ведь ты живешь ради того, чтобы отомстить. У тебя все мысли только об этом. И форму ты поддерживаешь для этого, – уверенно проговорил он, глянув на висевший боксерский мешок. – Других чувств у тебя просто нет. Ты будто закодирован на месть. А не думал, что время уходит, семьи нет, ребенка нет… Один ты из Сухановых остался.
– Думал, – усмехнулся Леонид. – И знаете, Федотыч, встретил я замечательную женщину, ради которой отказался бы от всего. Точно-точно… И поиски свои бросил бы… Но есть одно «но». Она миллионер, а я – нищий, голь перекатная… Альфонсом быть не согласен. Даже если бы она взяла мою фамилию, получается, что мы жили бы на ее деньги. А я не могу так. Так что не суждено мне продолжить род Сухановых. А может, оно и к лучшему. Ведь дети тех, кого я найду и ликвидирую, вырастут и, в свою очередь, станут искать моего ребенка… Точнее, стали бы, так как у меня нет детей, – вздохнул он. – Просто я знаю, что есть женщина, ради которой я бы смог отказаться от мести.
– Успокойся, – налил в стаканы водки Матвей Федотович. – Давай выпьем за женщину, которая все-таки затронула твое сердце. И за то, чтобы у нее в жизни все было хорошо. А то ведь на Березову покушения валятся почти каждый месяц. А сейчас она просто куда-то исчезла. Может, заболела…
– Подождите, – остановил его Леонид. – А с чего это вы взяли?
– Молодой человек, – усмехнулся Матвей Федотович, – иногда надо читать и желтую прессу. В газетенке «Новости Питера» прочитал. Был в магазине и прихватил газетку – приезжие иногда оставляют. Кстати, можешь почитать…
– Потом, – взяв спутниковый телефон, Леонид отошел к окну. – Газетку-то не выбрасывай…
Сусуман
– Ты чего такой нервный? – она удивленно посмотрела на ходившего по комнате крепкого молодого мужчину в спортивном костюме.
– Да так, – отмахнулся тот. – Зубы чего-то прихватило.
– Да не бреши, – качнула головой она. – После звонка Владика Прокопенко ты совсем ополоумел.
– А вот об этом, Надюша, – процедил он, – никому ни слова. Поняла? Неприятности у Владика. И меня они тоже касаются.
– Господи, – ахнула Надежда, – это что ж за неприятности-то?
– Да так, – отмахнулся он.
– Нет уж, Вадим, – настойчиво просила она, – говори все как на духу.
– Когда мы еще ментами были, одного мужика инвалидом сделали. А он, падла, сейчас вроде приподнялся, свидетелей нашел, вот и звонит Владику. Денег требует. Влад говорит, что он в Хабаровск полетит, там приятели есть денежные, вроде помочь обещали.
– Господи, – всхлипнула Надя. – Хорошо, ты из милиции этой поганой ушел.
– Да нормально все у нас будет, – попытался успокоить ее муж.
– Дай бог, – посмотрев на икону, перекрестилась она.
Москва
Говорили по телефону.
– Твою мать, – сплюнул Константин. – Вот и поискали клад. Как же он на тебя вышел?
– Хрен его знает, – зло ответил Прокопенко. – Сам не пойму. Хорошо еще меня с бухлом начальник отдела застал, ну и вроде как в наказание дежурным посадил. А тут и Суханов звонит. У него же приятели…
– Да ты про это говорил, – зло напомнил Константин. – Вот так хрень. Короче, его однозначно убирать надо. Выходит, он только про тебя знает, – вздохнул Авин.
– Если ты решил меня убрать, – предупредил Прокопенко, – то я на всех уже компромат составил. Если меня грохнут, бумага попадет в нужные руки.
– Ты, похоже, от страха обосрался, – усмехнулся Авин. – Зря ты в писатели лезешь. А если найдет кто писанину твою?
– Когда меня грохнут, тогда и найдут, – усмехнулся Прокопенко.
– В общем, дело хреновое, – сделал вывод Константин. – Ты всем сообщил?
– Только Зубову, – ответил Прокопенко. – Про остальных не знаю, кто где. В Якутске двое, Кузин и Олочук, а про Григоряна не знаю. Наверно, в Армении сидит.
– Понятно, – усмехнулся Авин. – Может, оно и к лучшему. Давайте сделаем вот что, – решительно заговорил он. – Как потеплеет, я приеду с парнишками, и мы этого последнего Хранителя живьем закопаем. Так что ты поосторожнее будь. Пусть сначала он, сука, нас в курс дела введет. Не зря же к нему англичане приезжали. А мать англичанки, оказывается…
– Я в курсе, – прервал его Прокопенко. – Но смотри, Авин, даже не думай о том, чтобы меня убрать. Вас тогда всех возьмут. Один я по этому делу идти не желаю.
– Да хорош тебе, – раздраженно проговорил Авин. – Все нормально будет. Я все равно хотел приехать, а тут, как говорится, сам бог велел. В общем, главное, не светись, и все будет нормально. Может, тебе бабок подогнать? Скажи, на кого, я вышлю.
– Магадан, до востребования, Анне Филипповне Лушко.
– Двадцать пять тонн вышлю, – пообещал Константин.
– Лучше не сам, – сказал Влад, – а то…
– Верно, – согласился Костя. – В общем, деньги придут от Лушко Ивана Филипповича.
– Жду, – буркнул Владислав.
– Главное, не попадись, – предупредил Авин. – И…
– Исключено, – усмехнулся голос Прокопенко. – Хрен меня кто найдет. Даже если они поняли, что я в Хабаровск не улетел, не надыбают.
– Нормальный ход, – удовлетворенно протянул Василий. – Значит, засветили тебя, Владик. Интересно, как. Собственно, меня к этому не пристегнешь, и так уже много на мне висит… А Григорян в Ереване сидит! – захохотал Василий. – Правда, это хреново. С другой стороны, Хранитель, как снег сойдет, бросится искать Прокопенко. Вот тут мы его и подловим. Сообщат ему, где Прокопенко, он туда сам отправится, сто пудов. И все, конец последнему Хранителю. Но сначала мы из него выбьем все, что он знает. Зачем англичане приезжали? Ясно, что не в гости, – усмехнулся он. – А Березова, оказывается, в Кембридже училась. Вот этого я не знал. Значит, янки тоже желают японский клад найти? Труп твой найдут. Хотя не стоит торопиться. И даже пусть Верка распишется с ним. Хотя нет, – опомнился он. – Тогда наследниками станут брат и сестра этого Фреди. В общем, приедут они после смерти Машки и сразу уберут америкашку. Хотя это будет непросто. Похоже, американец тоже кого-то нанял, – усмехнулся он. – Собственно, я не против, работайте, парни. Мне одной проблемой меньше.
– Да вы что, – засмеялся генерал. – Пошутил я. Куда я из своей крепости уеду? Нет, – вздохнул он. – Только вперед ногами. И по завещанию тебе все отойдет, Алла.
– Довольно неудачная шутка, – недовольно отметила Алла.
– На свадьбу меня, понятное дело, доставят, – кивнул Арсений Федотович. – Вы долго еще здесь пробудете? – спросил он. – А то с вами как-то и жить захотелось. Простите меня, дурака старого. Просто я…
– А я думал, чекисты шутить не умеют, – вздохнул Альберт.
– Ну ты сам подумай. Куда ж я уеду из отчего дома. Это ж еще от деда хоромы остались. И коммунисты не забрали, потому как отец в чека был. Ну и я потом в НКВД служил, а позже – в КГБ. Так что уж не обижайтесь, пожалуйста. Я и не думал, что вы всерьез примете.
