Антон Леонтьев - Обратная сторона смерти
— Мы все в каком-то смысле новенькие, Татьяна Валерьевна. Ведь так? — раздался из динамиков голос шофера.
Хотя нет, это был уже не голос Павла. Во всяком случае, не тот, который она слышала несколькими минутами раньше.
Это был насмешливый, чуть шепелявый, властный голос незнакомого мужчины.
Хотя почему незнакомого? Именно такой голос должен был быть у Марка Шатыйло. Таким она описывала его в своем романе!
Журавская молчала, не зная, что сказать.
Не исключено, что в салоне установлены камеры, и похититель наблюдал за тем, что пленница делает. Однако Татьяна все равно попыталась позвонить с мобильного в полицию. Только вот что сообщить ответившему оператору — что ее похитил герой собственного романа и везет в неизвестном направлении на автомобиле, номера которого она, конечно же, не ведает?
Однако звонок не прошел. И как только соответствующее сообщение высветилось на экране мобильного, в динамиках раздался голос шофера.
Точнее, конечно же, голос Марка Шатыйло.
— На вашем месте, Татьяна Валерьевна, я не стал бы этого делать. Как и не стал бы пытаться открыть на полном ходу дверцу. Или опустить перегородку. Все равно не получится!
Значит, злодей наблюдал за тем, что попавшая в западню писательница делает…
Татьяна спрятала мобильный в сумочку и произнесла ровным тоном, не желая, чтобы похититель понял, как она напугана:
— Добрый вечер, Марк! Впрочем, мы ведь с вами уже встречались сегодня. Ведь так?
Похититель ничего не ответил. Наверняка ей удалось ошарашить его. Что ж, в подобной ситуации важнее всего перехватить инициативу и — заболтать преступника. А потом придумать, как выбраться из нее. В данном случае — как выбраться из несущегося по трассе автомобиля с заблокированными дверцами.
— А именно в клинике «Хексенмоор». — Татьяна знала, что надо действовать напролом. — Вы смотрели на меня, когда я садилась в такси. А потом беседовали со мной от имени секретарши профессора. Женщина была к тому времени уже мертва?
В динамиках раздался смешок. Точнее, некое подобие хрюканья — именно такой циничный звук издавал в похожих ситуациях и Марк Шатыйло. Похититель копировал героя ее романа во всем. Или в самом деле считал, что является Марком Шатыйло?
Или он и был Марком Шатыйло?
— Бедная Зиглинда… — произнес голос с напускной скорбью. — Убивать ее было так приятно! А потом выпотрошить. Кстати, я прихватил кое-какие внутренние органы, удалось-таки переправить через границу при помощи простейшего трюка. Хотите знать, что я вырезал? Кстати, некоторые из них лежат в корзинке рядом с вами. Вам надо всего лишь протянуть руку и открыть коробочку.
Татьяна почувствовала тошноту и отодвинулась от корзины, в которой, оказывается, находился вовсе не провиант, а лежали части человеческого тела. Реальный Марк Шатыйло ничем не отличался от Марка Шатыйло выдуманного. И хуже всего было то, что выдумала его она, писательница Журавская!
— Зачем вы убили секретаршу? Зачем лишили жизни профессора? — спросила Татьяна, надеясь, что похититель не заметит дрожи в ее голосе.
Марк — да, это был Марк! — снова хрюкнул.
— О, Татьяна Валерьевна, их смерть всего лишь пролог долгой и ужасно увлекательной игры. Я бы даже сказал — ужасно увлекательного романа, в котором вы, писательница, являетесь всего лишь героиней. И действуете по правилам, которые установил я!
— Кто — вы? — спросила детективщица. На что последовал ответ:
— Но ведь это и так прекрасно известно, Татьяна Валерьевна! Я — Марк Шатыйло. Вы ведь сами так ко мне обратились. И сами так считаете. Тогда зачем спрашиваете?
В голосе собеседника Татьяна уловила превосходство — конечно же, тот играл с ней. Играл, понимая, что писательница в полной его власти. Что он может сделать с ней все что угодно.
Все что угодно.
Журавская старалась не думать об участи несчастной секретарши. И о том, что внутренние органы женщины покоятся в корзине, стоявшей всего в полуметре от нее. Неужели в такой вот корзине скоро окажутся сердце, почки и печень — ее собственные?
Но ведь Марк только что сказал, что смерть профессора и его секретарши — всего лишь пролог. А если финал и эпилог — ее собственная смерть, то развязка не может наступить быстро. Психопат упомянул о долгой и ужасно интересной игре…
Значит, главная героиня не должна погибнуть сразу после пролога, это противоречило бы всем драматургическим правилам. Конечно, в книге она бы могла погибнуть для читателя, но позднее бы выяснилось, что вовсе и не умерла, а жива-живехонька.
Вопрос был только один: кто сказал, что она является главной героиней игры маньяка его ставшего явью гротескного «романа»? Ведь она вполне может оказаться одной из промежуточных жертв, а героиней — кто-то иной.
Но в таком случае кто именно?
— Вероятно, вы раздумываете сейчас о бренности всего сущего и о том, не убью ли я вас в течение ближайших пяти минут, — послышался голос Марка. — Могу вас успокоить — нет. Я убью вас в течение ближайших десяти минут.
Он захрюкал, и Татьяна, хоть их и разделяла непрозрачная перегородка, с живостью вообразила себе, как маньяк сотрясается в конвульсиях смеха. Точно так же, как и Марк Шатыйло в ее романе.
— Прошу прощения за нетактичную шутку, Татьяна Валерьевна! Нет, убивать вас в ближайшие десять минут я тоже не буду, хотя мог бы без труда. Но вы мне еще нужны! И вообще, бояться вам не стоит, хотя вы очень напряжены. Потому что убью ли я вас в финале нашей грандиозной игры или оставлю в живых, зависит вовсе не от моей, как вы наверняка полагаете, сумасшедшей воли. А исключительно от вас и от вашего мастерства создательницы детективов. Причем, уверяю вас, никакого подвоха нет — только от вас!
Татьяна ему не верила. Если этот тип копирует Марка Шатыйло, то ее Марк был бесчеловечным, подлым и лживым типом. Хотя вынуждена была признать, являясь создательницей литературного монстра, что у него имелись определенные принципы, весьма, правда, извращенные. Но если он давал свое слово, то держал его.
Да, ее Марк любил подобного рода игры и шарады. И у жертв имелся шанс избежать ужасной смерти. Проблема только в том, что его задания были настолько мудреные, что никто не мог дать правильный ответ — и жертва в итоге погибала.
По сути, всех несчастных в своем романе убила она сама, то есть писательница Журавская. Потому что не дала им возможности найти разгадку. Хотя могла это сделать несколькими щелчками пальцев по клавиатуре.
Теперь ситуация повторялась, только не в романе, а наяву, и не с героиней романа, а с ней, его автором.
— Чего именно вы хотите от меня? — спросила Татьяна и услышала в ответ:
— Так-то лучше! Узнаю мою любимую писательницу — боевую, логически мыслящую, немного надменную. За это я так вас и люблю! Кстати, моя мамочка вас тоже обожает и передает вам пламенный привет. Придет пора, вы с ней познакомитесь. Да-да, обязательно познакомитесь! И, смею вас уверить, вас ожидает грандиозный сюрприз.
Татьяна не верила, что у Марка, у этого Марка, имеется мамочка. Точнее, конечно же, какая-то женщина произвела его на свет. Но у Марка реального не может быть мамочки, как у Марка книжного. Потому что таких совпадений просто не бывает!
Значит, маньяк ее обманывает. Значит, это часть его ужасной игры. Вернее, его «романа», который он своей садистской волей из разряда фикции перевел в разряд реальности.
Журавская не стала уточнять, что за сюрприз, хотя, кажется, собеседник добивался именно этого. Не услышав желанного вопроса, маньяк молчал, а Татьяна посмотрела в окно. Они все еще неслись по трассе, хотя скорость и уменьшилась. Скоро им предстояло въехать в черту города.
Куда похититель везет ее?
— Хотите знать, куда я вас везу? — угадав мысли пленницы, спросил имитатор. — Не бойтесь, не на кладбище и не на заброшенную скотобойню!
Он читал ее роман внимательно — именно на кладбище Марк, тогда еще подросток, совершил свое первое убийство. А на скотобойне устроил настоящую кровавую баню, только жертвами были не животные, а люди.
— Я ведь отлично играю свою роль шофера издательства, да? — произнес маньяк, явно напрашиваясь на комплимент. Но Татьяна такого удовольствия ему не доставила.
— Знаете, почему вы приняли меня за присланного за вами водителя, Татьяна Валерьевна? Да потому, что, являясь, по моему мнению, лучшей писательницей не только в России, но и в мире, вы крайне ненаблюдательны. Вернее, как и все люди, мыслите шаблонно, в рамках положенного. Хотя, как гласит эпиграф культового сериала, «истина где-то рядом». В буквальном смысле, уверяю вас! Надо только обернуться, присмотреться и увидеть вещи в подлинном свете. Обернитесь и посмотрите вокруг себя!
