Дэвид Моррелл - Лазутчики
— Не могу, — уверенно произнес Винни. — Я упаду.
Бэленджер напряг все силы, чтобы не дать рюкзаку выскользнуть из уставших пальцев.
— Нет. Ты не упадешь. Давай сделаем по-другому. — Он очень тщательно подбирал слова и следил за тем, чтобы не сказать: «попробуем» или «попытаемся». «Попробуем» подразумевает слабость. Попытка предполагает возможную неудачу. В такой ситуации каждое слово должно являться командой, не оставляющей ни малейшего сомнения в положительном результате. — Продолжай прижимать правую руку к левому плечу. Но немного подвинь ее к шее. Лямки никуда не денутся.
— Страшно, — откровенно признался Винни.
— Мы уже почти все сделали. Теперь поступай так, как я говорю. — Руки Бэленджера болели уже нестерпимо. Ноги под тяжестью навалившегося толстяка-профессора начали неметь. — Слушай меня внимательно. Пододвинь правую руку по плечу к шее.
Винни повиновался.
— Чувствуешь мою левую руку?
— Да. — Голос Винни все так же дрожал.
— Медленно поворачивайся всем телом. Двигай руку дальше, пока не коснешься моей руки.
— Я...
— Делай, что говорят! Ты уже, можно считать, вылез!
Бэленджер почувствовал, как тело Винни медленно повернулось налево. Он понимал, что руки не смогут долго выдерживать такое страшное напряжение.
— Есть, — почти беззвучно выговорил Винни.
— Ты молодец. Еще чуть-чуть, и выберешься на твердое место. А сейчас я передвину свою левую руку вдоль лямки твоего рюкзака. Я должен делать это медленно, чтобы держать тебя покрепче. Идет?
Голос Винни прозвучал чрезвычайно сухо и напряженно:
— Идет.
— А ты продвигай свою руку вдоль моей. Через некоторое время наши ладони встретятся. Тут же хватай меня за запястье.
— Запястье.
— Винни, ты уже, можно считать, выбрался. — С лица Бэленджера все обильнее капал пот.
— Готово. Держу тебя за запястье.
— Держись крепче. Сейчас я должен выпустить лямку, чтобы взять за руку тебя.
— Святая Мария, мать...
Бэленджер почувствовал, как Винни крепко стиснул его левое запястье. Он сразу же разжал пальцы, державшие лямку рюкзака, и схватил Винни за руку.
Винни пролетел на несколько сантиметров вниз и в испуге застонал. Затем он вновь повис на руке Бэленджера, но от внезапного движения он вновь начал раскачиваться.
— Нет! — с трудом выдавил Винни.
— Это сейчас прекратится. Ты остановишься! — сказал Бэленджер. Превозмогая боль, он продолжал держать в правой руке лямку рюкзака.
Через несколько секунд тело Винни вновь застыло в неподвижности.
— Держись за мою руку как можно крепче, — спокойно, но твердо приказал Бэленджер. Он чувствовал, что его правая рука, вывернутая под неестественным углом, больше не могла удерживать тяжесть мужского тела. — Отлично. Как можно крепче, — повторил он. — Теперь подними левую руку. Немного. Ровно настолько, чтобы я смог подсунуть под нее свою правую. Я должен выпустить твой рюкзак.
— Нет.
— Винни, у нас это отлично получится. Ты уже почти вылез. На счет «три» я разожму пальцы правой руки, выпущу лямку и перехвачу тебя за левую руку. Ты готов?
— Я...
— Еще немного, и ты будешь здесь, рядом со мной. Готов? Итак... На счет «три». Раз! Два!
— Три! — выкрикнул Винни и изо всей силы вцепился в запястье Бэленджера.
Бэленджер с молниеносной быстротой оторвал правую руку от рюкзака и толкнул вниз, под ладонь левой руки Винни. Последнее движение развернуло молодого историка, и теперь они оказались лицом к лицу.
— Боб! — закричал Бэленджер. — Сможешь вытащить нас?
Профессор попытался; было слышно, как он громко пыхтел от усилий.
— Я... Нет. Вас обоих — не могу. Сил не хватает.
— Винни, попробуй забраться вверх по моим рукам.
— Не смогу.
Бэленджер напряженно думал, что же еще предпринять.
— Ладно, в таком случае мы поступим по-другому. — Главное, сохранять оптимизм и позитивный настрой, — напомнил себе он. Его голос от напряжения звучал хрипло. — Сейчас я перекачусь на правый бок. Значит, твои руки сдвинутся влево. Ты сможешь закинуть локоть на край дыры. Я буду поворачиваться все дальше и дальше направо, а ты будешь понемногу вылезать.
— Я попробую, — смиренно отозвался Винни.
— Нет! — резко возразил Бэленджер. — Ты сейчас это сделаешь! Сейчас ты вылезешь!
Чувствуя себя совершенно изнемогшим от тех усилий, которые требовались от него, чтобы в неудобной позе держать висевшего над пропастью Винни, Бэленджер медленно повернулся с живота на правый бок. Судя по ощущению, его левое плечо было готово вырваться из сустава.
— Да, — восторженно сообщил Винни. — Мой локоть уже сверху.
— Выше, — выдохнул Бэленджер. — Теперь подтягивай колено.
— Не могу.
Внезапно полуразрушенное помещение озарилось светом сразу трех фонарей.
— Святые... — произнес Рик и, не договорив, схватил Винни за руку.
«Слава богу», — подумал Бэленджер. Его сердце сразу заколотилось быстрее и свободнее.
— Мы услышали по рации какие-то непонятные крики, но не могли даже представить себе, что здесь творится такой ужас! — прокричала запыхавшаяся Кора. — Мы бежали сломя голову! — Она вцепилась в Бэленджера. Вдвоем с профессором они оттащили его от ямы.
— Мы это сделали. Нет, неправильно. Выэто сделали, — сказал он Бэленджеру.
— Мы все сделали, — поправил его Бэленджер.
— Спасибо. — Винни было трудно говорить. — Спасибо вам всем. — Он приподнял голову, взглянул на дыру и, опираясь на локти, отполз от нее еще немного подальше. Его грудь вздымалась, но не столько от усталости, сколько от переполнявших его эмоций.
Бэленджер еще некоторое время неподвижно лежал на полу, стараясь отдышаться. Затем он вытащил из рюкзака бутылку с водой, сделал большой глоток и протянул бутылку Винни.
— У меня так пересохло в глотке, что я даже не знаю, смогу ли глотать. — Но стоило Винни поднести горлышко бутылки ко рту, как он уже не мог остановиться. Капли воды стекали по его подбородку. Он допил бутылку до дна. — Никогда не пробовал ничего вкуснее.
— Так что же все-таки произошло? — Рик осторожно приблизился к отверстию и, взявшись за протянутую руку Коры, чтобы иметь опору, если пол станет проваливаться дальше, направил луч своего фонаря вниз. — Там что-то светится. Правда, слабо...
— Мой фонарь, — объяснил Винни. — Я уронил его туда.
— Все провалилось вплоть до первого этажа, — сказал Рик. — Упавшая мебель лежит в куче. И пахнет, как из болота.
Рик нагнулся, без малейшего усилия оторвал от края дыры кусок доски и поспешно вернулся к группе.
— Древесина мягкая, вернее, настоящая труха. — Он поднес деревяшку к носу. — И пахнет, как в старом подвале.
— Так пахнет гниль, — пояснил профессор. — Наверняка наверху в крыше дыра. Когда идет дождь или снег, вода сочится по этому ряду помещений. По прошествии тридцати с лишним лет одного шага Винни оказалось достаточно, чтобы балки провалились.
— Может быть, это даже хорошо, что мы не можем войти в запертую комнату, — сказала Кора. — Ведь эта комната — соседняя с той. Наверно, там тоже гнилой пол.
— Так и не нашли ключ? — Бэленджер поднялся на четвереньки, а потом встал. У него все болело — и руки, и плечи, и спина, и ноги.
— Никакого ключа там не было, — ответила Кора.
— Такого парня, как вы, полезно иметь в компании, — сказал Рик, взглянув на Бэленджера. — Вы разбираетесь в замках.
— Скорее нет, чем... — начал было Бэленджер, но Рик перебил его:
— У вас отличная реакция. И вы не боитесь высоты.
— Потому что я не видел дна. К тому же еще подростком я немало полазил по скалам.
— Я тоже. Где вы ходили?
— В Вайоминге.
— Титонские горы?
«Почему он задает так много вопросов? — подумал Бэленджер. — Или подозревает, что я их обманул, когда набивался в компанию?»
— Нет, это чересчур серьезно для меня. При одной только мысли о Большом Титоне меня бросает в дрожь. Нет, я занимался в самой рядовой школе выживания на дикой природе в Ландере, в предгорьях хребта Уинд-Ривер.
— Простите, простите меня, — почти истерически бормотал Винни, с трудом поднимаясь на ноги.
— За что вас прощать? — Бэленджер решил вернуться к прежней, более официальной манере общения. К тому же он был очень рад возможности сменить тему разговора. — Не могли же вы знать, что там пол гнилой.
— Я хотел сказать...
Он повернулся, и в свете фонарей все увидели на его джинсах длинное темное пятно от паха до нижнего края левой штанины. Бедняга обмочился.
Винни, чувствовавший себя до крайности неловко, старался не смотреть на Кору.
— Окажись я на твоем месте, со мной случилось бы то же самое, — сказал профессор.
Винни уткнулся взглядом в пол.
— Если уж речь зашла об этом... — Бэленджер извлек из рюкзака пустую бутылку. — Из-за всех этих волнений это чуть не случилось со мной. Если вы согласитесь позволить мне ненадолго отлучиться, я, пожалуй, побыл бы в одиночестве в этом коридоре.
