По острым камням - Ирина Владимировна Дегтярева
— С арабского. Из Пакистана.
Полковник нахмурился, удивляясь несоответствию.
— Там вроде урду и английский в ходу.
— Главная героиня этого занимательного диалога русская девушка — Ольга Валентиновна Беседина девяносто третьего года рождения, уроженка Липецка. Незамужняя, во всяком случае в России. Пересекла границу с Турцией в две тысячи пятнадцатом году, — Уваров вздохнул насчет каких-то своих мыслей и поглядел на часы. — Она не вернулась в РФ, виза просрочена. Далее, как в сказке, прошли годы, и нашу Ольгу Валентиновну поймали на границе Ирана и Пакистана под именем Хатима чуть больше года назад.
— Это что же, пакистанцы установили ее подлинную личность? — Горюнов вскинул глаза от документа, который перечитывал, слушая краем уха комментарии шефа.
— Слышу скепсис… Да нет, конечно! Девицы, а задержанных было трое, да еще с детьми, сами признали гражданство России, чтобы избежать тамошних наказаний за участие в ИГ. А вот то, что они из халифата, пакистанские коллеги установили. Проводники их вели игиловские, по ним и определили… Понятное дело, подключились к делу наши дипломаты. Речь шла о депортации задержанных в Россию, после проведения местного расследования. И месяца три назад вдруг пришла информация, что наши девушки убили надзирательницу и будут теперь отбывать наказание в Пакистане.
— В чем подвох?
— А нас не информировали о деталях. Скинули только вот этот загадочный диалог между Хатимой и, насколько я понял, эсвээровским агентом.
— А запись послушать можно? — Горюнов глянул на флэшку, лежащую перед генералом. — Это ведь она?
— Ну послушай-послушай, хотя там слово в слово перевод. Понимаю теперь, почему ты подружился с Ермиловым. О его дотошности уже легенды сложили. И ты туда же! Говорю же, слово в слово перевод.
— А интонации, а паузы… Э, обижаете, Уваров-сайид, — Петр взмахнул рукой совершенно как восточный человек. Только они умеют жестами выразить целую палитру эмоций, оставаясь при этом невозмутимыми, со смуглыми лицами — бронзовыми масками.
— Сядь вон там, — Анатолий Сергеевич показал пальцем в угол кабинета с журнальным столиком и включенным ноутбуком с наушниками, подготовленными для Горюнова. Он предугадал просьбу полковника. — А у меня еще масса дел. Десять минут и вернемся к разговору.
Уваров вышел из кабинета, а Горюнов, захватив пепельницу, переместился за журнальный столик. Когда генерал вернулся, ему пришлось открыть одно из окон — сигаретный дым напоминал слоеный пирог, пронизанный лучами зимнего солнца, пробивавшимися через щели жалюзи на трех окнах кабинета.
— Эта Разия, похоже, служит в полиции, — медленно заговорил Горюнов, выбрался из глубокого кресла и прошелся по кабинету, высокий и худой, оставляя за собой шлейф сигаретного дыма. — Наши коллеги не стали уж так сильно резать запись, чтобы мы не потеряли нить разговора, а Разия парой фраз оговорилась. И, скорее всего, раз ее допустили к заключенной иностранке в тюрьму, то она полицейская не маленького ранга. Очень любопытная дамочка. Вот с ней бы я замутил… Да не в том смысле, Анатолий Сергеевич, не пугайтесь вы так. Интересный персонаж. Вот только она уже чей-то агент, раз слила нам эту Хатиму. Ну Аллах с ней…
Горюнов чуть лукавил, планируя разведать о Разие по максимуму. Его заворожил ее низкий голос, гипнотический, вкрадчивый и полный напора одновременно. С такой можно интересно и продуктивно работать. Если она будет верна, то пойдет на многое. Петр сам не хотел себе признаться в том, что она напомнила ему Зарифу, идущую напролом, но не лишенную изобретательности. А стать офицером в Пакистане — это говорит о многих ее достоинствах.
Уваров посмотрел на него долгим взглядом и покачал головой, закатив глаза.
— Пусти лиса в курятник… — начал было он.
Однако Горюнов как всегда среагировал мгновенно арабской пословицей:
— От того, кто не ест чеснок, чесноком не пахнет.
— Это ты к чему? Что ты бабник? — улыбнулся генерал.
— Вот уж в этом никто меня не обвинял, — пожал плечами Петр. — Я вообще-то женат. Давайте-ка ближе к делу. Что нам эта Джанант? Речь о Пакистане и Афганистане. В общем, их головная боль, — он достал было пачку сигарет из кармана, но после гневного взгляда Уварова, взял с приставного стола карандаш из стакана и стал вертеть его в пальцах, прохаживаясь перед столом.
— Так уж! Это пока что их головная боль. Пока. Вопрос в том, как быстро она станет болью Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана. А там и до нас эти ребята на осликах своих доскачут. Парни ведь мастеровитые, они не только котлованы копают и дворы метут, но СВУ смастерить могут, особенно если пройдут подготовку на базе в Афганистане. Узбеки и в «Аль-Каиде», и в ИГИЛ принимают участие. Их ИДУ[14], присягнувшее халифату, базировалось в Пакистане, позже в Забуле на юго-востоке Афганистана.
— Я слышал, что «студенты» перебили ИДУ вместе с их главарем Гази, — Горюнов почесал затылок карандашом.
— Студенты? — переспросил Уваров, но вспомнил, что Горюнов как-то уже объяснял, что талиб в переводе с арабского языка означает именно «студент». — Да не совсем так. То есть тех талибы все-таки перебили, но ИДУ трансформировалось и функционирует. Находятся они в Афганистане. В Бадахшане дислоцируются. А вообще, дело совсем не в ИДУ…
— А в их количестве, — машинально пошутил полковник и осекся. — Да я в том смысле, что узбеков там на самом деле не так уж много. По моей информации их в Сирии, в Йемене, в Пакистане и в других странах, ну, тысячи две. Многие, если не большинство, узбеки из Кыргызстана.
— А у тебя откуда дровишки, как ты давеча изволил выразиться? — Уваров поворошил волосы, отчего его седой ежик стал еще более взъерошенным.
— Так из Сирии! Довелось ведь мне повоевать с теми же узбеками бок о бок, — Горюнов усмехнулся. — В бою не самые успешные бойцы. Хоронить тоже их доводилось. Вот от них я и узнал, что, к примеру, их вербовщики получали от ДАИШ тысяч по десять баксов. Это за не обкатанных-то бойцов. Вот они и гибли пачками. Опытные тоже встречались, но за них платили и по тридцать тысяч. А чаще их вербуют уже у нас. В России, я имею в виду, из простых рабочих парней. И в Турции.
— Так, мы что-то углубились в детали, — Уваров тряхнул головой. — Давай вернемся к нашей прелестной незнакомке… Кофе хочешь? — Он взглянул на подоконник, где стояла кофе-машина. — Только сделай сам и мне заодно.
Горюнов охотно кивнул и, уже когда машина зашумела и забулькала, задумчиво сказал:
— Допустим. Допустим есть шанс отловить ее в Сирии. Но это вилами по воде. Она ведь шурует где-нибудь в районе Идлиба и вряд ли сунется на территории неподконтрольные боевикам. Не самоубийца же. Скорее всего, попала туда
