Шарлатаны - Робин Кук
Покинув реанимацию около шести утра, Ной поднялся в лифте на восьмой этаж, где находилось отделение общей хирургии. Утренний обход начинался в 6:30, так что у Ноя еще оставалось время, чтобы поговорить с Бертом Шривером, дежурившим минувшей ночью. Как и все в этот день, Берт перешагнул на следующую ступеньку: теперь он считался старшим ординатором пятого года обучения. Серьезный и вдумчивый, он доложил Ною, как прошла ночь: проведены две экстренные аппендэктомии поступившим по скорой помощи; также пришлось спуститься в отделение терапии: пациенту с плохо выраженными периферическими венами требовалась капельница.
— Мы поставили ему подключичный катетер, — закончил свой доклад Берт.
— Придешь на собрание? — спросил Ной. Как главный ординатор, он отвечал за явку своих подопечных на официальные мероприятия.
— Непременно. Не терпится услышать, дружище, какие перлы красноречия слетят с твоих уст.
Ной скроил страшную физиономию и молча показал Берту средний палец.
У Ноя по-прежнему оставалось время. Воспользовавшись телефоном на посту дежурной сестры, он позвонил в хирургический блок — узнать, нет ли изменений в утреннем графике. Хотя накануне ему сказали, что в связи с собранием никаких операций раньше половины одиннадцатого не назначили, Ной все же решил убедиться, не появились ли экстренные случаи. Тогда в операционной потребуются ассистенты, а одна из обязанностей главного ординатора как раз в том и заключается: обеспечить срочную помощь штатным врачам. К счастью, расписание осталось прежним. С одной стороны, Ной был рад. Но с другой, это означало, что на собрании будет присутствовать гораздо больше народу. При мысли об этом его бросило в пот.
Затем Ротхаузер пошел в палаты отделения хирургии — проведать своих прооперированных пациентов. Всего их было трое. Ной считал нужным навещать подопечных хотя бы пару раз в день. Конечно, чуть позже предстоит утренний обход, но это совсем не то: на обходе его будет окружать толпа ординаторов. Ною никогда не приходилось самому лежать в больнице, но он был уверен: человеку хочется иметь возможность поговорить с лечащим врачом с глазу на глаз. Ной вообще придавал большое значение личным контактам, и в этом была еще одна причина его популярности.
Пациенты были в порядке. Один готовился сегодня к выписке после обеда. Ной задержался у него в палате, разъяснив, какого режима питания ему следует придерживаться. И заверил, что дальнейшее наблюдение также будет вести лично. Иногда ординаторы, попадая после ротации на другие отделения, перестают встречаться с теми, кого лечили раньше и кто потом является в больницу для повторных осмотров. Ной всегда внимательно следил за тем, чтобы в его практике подобных вещей не происходило. Огромное количество часов, которые он проводил в клинике, позволяло ему находить время для всех своих подопечных. При этом врача не волновало, что приходится делать массу дополнительной работы. Напротив, он считал, что дополнительный опыт дает массу преимуществ.
Утренний обход прошел гладко. Главным образом потому, что на отделении не было сложных случаев, требующих долгих обсуждений. Кроме того, сегодня была суббота, а по субботам в клинике редко появлялись штатные хирурги, которые превращали шествие из палаты в палату в нечто среднее между военным смотром и торжественным богослужением. В результате обход ограничился самым необходимым: взглянуть на пациента, выслушать короткий доклад ординатора и переходить к следующему.
И последняя причина, почему обход в то утро завершился на удивление быстро, заключалась в том, что младшие ординаторы, перешедшие сегодня в ранг старших, за прошедший год овладели искусством делать доклады в краткой форме. Все, кроме Марка Доналдсона, который так и не сумел понять, о чем следует говорить, а какие подробности можно опустить. Однако Ной не стал устраивать ему разнос, выставляя на посмешище перед коллегами, — педагогический прием, который именитые хирурги нередко использовали, а некоторые отточили до такой степени, что разбор больше напоминал публичную казнь. Ной ненавидел подобные трюки: с ним во время учебы такие казусы случались редко, но он поклялся, что сам никогда не станет так себя вести. Он считал, что убеждение гораздо более эффективный метод обучения, чем насмешки и унижение. Ной решил найти походящий момент и позже поговорить с Марком наедине.
После обхода у главного ординатора оставалось достаточно свободного времени. Собрание первокурсников было назначено на половину девятого, а сейчас было только семь. Ной сделал записи о состоянии трех своих хирургических пациентов в электронной истории болезни и спустился на третий, административный этаж клиники.
В отличие от остальной части больницы, где жизнь кипела круглосуточно, здесь утром в субботу царило затишье. Путь Ноя лежал в дальний конец устланного ковром коридора к кабинету с табличкой «Хирургическая ординатура». По обеим сторонам коридора также находились кабинеты ординатур по другим медицинским специальностям. Приближаясь к нужной двери, Ной достал ключ, одиноко болтавшийся в кармане халата. Ключ передала ему доктор Клэр Томас, предшественница Ротхаузера. На совести Клэр лежала ответственность за разрушение одного из давних стереотипов клиники — темнокожая женщина в должности главного ординатора БМБ. Доктор Томас стала первой, кто занял этот пост. Ной знал: конкурировать с ней будет непросто. Все в больнице уважали доктора Томас, включая Дикого Билла. К тому же Клэр ни разу не вызвали на Совет ординатуры и не грозили ей увольнением.
Ной вставил ключ в замочную скважину и повернул. Переступив порог кабинета, он прикрыл за собой дверь и замер. Несколько секунд Ной стоял неподвижно, окидывая взглядом комнату. Здесь было пять столов. Один, самый большой, предназначался Марджори О’Коннор, заведующей учебной частью; весь бюрократический процесс был на ней. Второй стад, поменьше, занимала координатор Шерли Беренсен. Ее сфера деятельности включала сложные процессы оценки работы студентов: руководители ординатуры должны убедиться, что программа выполняет свои задачи, а уровень профессионализма молодых врачей неуклонно растет. Третий стол принадлежал Кэнди Вонг, тоже координатору, курирующей не менее важные вопросы рабочей нагрузки и графика дежурств. Именно ее Ной старательно избегал в тот период, когда его чуть не отчислили из ординатуры. А теперь по иронии судьбы ему предстояло работать бок о бок с мисс Вонг.
Два последних стола, самых маленьких, были отданы секретарю Гейл Йегер и ему, главному ординатору Ною Ротхаузеру. Забавно, подумал Ной, они с Гейл больше всех загружены каждодневной рутиной, однако их владения в этом кабинете самые скромные. Но хуже всего был не размер стола, за которым Ною предстояло вести дела, — для него это не имело значения, — но то, что он находился у всех на виду. А это значит, что пригласить
