Все Здесь Хорошие Люди (ЛП) - Флоуерс Эшли
"А что, если нет?" огрызнулась Марго. "Разве наша роль как журналистов не в том, чтобы обеспечивать сдержки и противовесы?"
"Конечно, это так", — сказала Адриенна усталым голосом. "Но у тебя не было достаточно улик, чтобы доказать что-либо — связь между делами или халатность полиции. У тебя было пятнадцать часов. Твоим заданием был репортаж об исчезновении Натали Кларк, а не спекулятивный опус о деле двадцатипятилетней давности". Она вздохнула. "Я не говорю, что ты не умеешь делать то, что делаешь. Это так. И твои инстинкты обычно на высоте. Но я думаю, что ты ослеплена своим отношением к делу Януарии Джейкобс. Не каждая маленькая девочка на Среднем Западе, пропавшая без вести, была похищена человеком, который ее убил".
Марго пришлось сделать глубокий вдох, прежде чем ответить. "Вы правы. Я поняла это и… мне жаль. Я должна была прислушаться к тому, о чем вы меня просили. В следующий раз я сделаю лучше. Я обещаю".
"Хорошо. Марго… мне жаль. Я думал, ты поняла. Следующего раза не будет".
Марго замерла. Она открыла рот, но ничего не вышло.
"Мне жаль", — повторила Адриенна. "Мне казалось, я вчера ясно дала понять, что эта работа — испытание Эдгара. Я упорно боролась за тебя здесь, но я также знаю, сколько всего происходит в твоей личной жизни сейчас, и я действительно думаю, что это лучшее для тебя. Сделай шаг в сторону от работы, сосредоточься на делах со своим дядей, и вернись обратно, когда будешь готова".
"Вы думаете, что уволить меня — это лучшее для меня?"
"Я бы хотела сделать больше. Хотелось бы. Ты отличный репортер и знаешь, как ты мне дорога, но… прошло уже несколько месяцев, и газета не может позволить себе платить зарплату журналисту, который не делает постоянную работу".
Укол унижения прорезался сквозь гнев Марго. "Верно." Ее горло сжалось так сильно, что слово было почти неразличимо.
"Мне очень жаль…"
Но Марго было достаточно. "Мне пора идти".
"Я-" Адриенна испустила тяжелый вздох. "Хорошо, Марго. Береги себя".
Когда она повесила трубку, Марго швырнула телефон через всю комнату, где он ударился о ковровое покрытие пола. Она схватила подушку, прижала ее к лицу и закричала.
Она не могла поверить, что это происходит. С самого детства, еще до школы, Марго знала, что хочет стать репортером. С тех пор, как она себя помнила, она чувствовала, что должна понимать вещи, исследовать их, препарировать, а затем превращать их в нечто понятное. И хотя у IndyNow не было бюджета для такого уровня расследований, который она хотела сделать, даже если приоритетом для них была быстрая сменяемость и легко усваиваемые истории, а не задавание вопросов и углубление в суть, это была хорошая газета, и до сих пор они всегда поддерживали ее.
Но больше, чем потеря карьеры, к которой она стремилась всю свою жизнь, ее беспокоила потеря зарплаты. Если бы это случилось год назад, это было бы разрушительно, но можно было бы пережить. Она жила бы на свои сбережения и рамен, пока не нашла бы следующий лучший шаг. Но она не могла позволить себе не работать сейчас — не сейчас, когда она содержит не только себя, но и своего дядю. Хотя его дом был оплачен, она все еще платила за квартиру в Индианаполисе до переезда своего субарендатора, дату которого он еще не подтвердил. Тем временем она не хотела пользоваться кредитной картой Люка, пока не получит более полное представление о его финансах. Итак, она оплачивала его лекарства по непомерно высоким ценам, еду для них обоих, все счета за коммунальные услуги, когда они приходили, а теперь, возможно, еще и сиделку на дому, от цены которой у нее участилось сердцебиение, когда она услышала ее по телефону. Что, черт возьми, ей делать?
Стук в дверь вывел ее из задумчивости.
"Малыш?" позвал Люк. "Можно войти?"
Марго вытащила лицо из подушки. "Секундочку!"
Она поспешно вытерла слезы с лица, и в этот момент заметила резкое жжение в обеих ладонях. Посмотрев вниз, она обнаружила на них ярко-красные углубления, разбросанные среди маленьких полулунных шрамов. Очевидно, она впивалась ногтями в кожу. Она опустила руки и отвернулась. Она не делала этого уже очень давно. Вздохнув, она заправила волосы за уши, встала и подошла к двери.
Когда она открыла ее, то сразу поняла, что что-то не так. Лицо дяди было ясным и светлым, но его глаза были обеспокоены. "Ты должна кое-что увидеть".
Марго последовала за ним в гостиную, где был включен телевизор и настроен на новости. Два ведущих, один мужчина, другая женщина, смотрели в камеру.
"…был обнаружен сегодня рано утром сотрудником Билли Джейкобса", — говорил мужчина. При этом имени у Марго забурчало в животе, и она сделала непроизвольный шаг ближе к экрану. "Очевидно, мистер Джейкобс последние несколько дней отсутствовал на съезде производителей сельскохозяйственного оборудования, и когда он вернулся сегодня утром, его сотрудник сказал ему, что есть кое-что, что он должен увидеть, — послание, написанное на боковой стороне сарая Джейкобсов".
Как только он это сказал, на экране появилась фотография хорошо знакомой Марго сцены. Это был вид из окна ее детской спальни, большой красный сарай во дворе через дорогу. Только теперь его омрачали слова, нацарапанные черной краской из баллончика. От их вида у нее по позвоночнику пробежала дрожь.
"Святое дерьмо".
Марго уставилась на фотографию на экране телевизора, ее сердце колотилось так сильно, что она чувствовала, как оно ударяется о ребра. Ее словно парализовало, она не могла ни двигаться, ни даже думать. Наконец, после долгого раздумья, она украдкой взглянула на дядю. Как это повлияет на его и без того хрупкое душевное состояние? Новость об исчезновении Натали Кларк два дня назад выбила его из колеи, а это дело было гораздо ближе к дому, чем маленькая девочка из Наппани.
Марго вздохнула с облегчением, когда увидела его. Он выглядел обеспокоенным — руки скрещены на груди, подбородок опущен в сосредоточенности, между глазами жесткая линия, но он очень хорошо контролировал ситуацию.
" Эй, Дядя Люк?"
Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.
"Я собираюсь сходить в продуктовый магазин".
К удивлению Марго, это вызвало язвительную усмешку. "История с продуктами, да? Так в наши дни называют места преступлений?".
Несмотря на все, что выходило из-под контроля вокруг нее, несмотря на чувство сырости от потери работы и тревогу, бурлившую внутри нее после тех зловещих слов на сарае, Марго рассмеялась. Болезнь дяди заставила ее ценить его еще больше. Каждая шутка, каждый проблеск того человека, которым он был раньше, был маленьким сокровищем, которое она хотела держать в руках. И он, конечно, был прав. Возможно, ее только что уволили с работы репортера, но это было потенциальное развитие событий в расследовании убийства двадцатипятилетней давности. И произошло это менее чем в полумиле от того места, где они сейчас стояли. Она не смогла бы остаться в стороне, даже если бы попыталась. У нее была фаталистическая манера возвращаться к Януарии Джейкобс, снова и снова.
"Ладно, — сказала она, — ты меня поймал. Я, наверное, загляну к Джейкобсу по дороге домой. Но я иду в продуктовый магазин. По-настоящему. Я хочу хотя бы один день питаться тремя нормальными порциями, а не на вынос. Ты… ты справишься немного?"
В его глазах мелькнуло редкое раздражение. "Мне не нужна нянька, малыш".
"Точно." То же самое он сказал ей вчера, всего за несколько часов до того, как Пит Финч нашел его бродящим возле кладбища. И в этот момент она ему поверила. За последние несколько дней, проведенных здесь, она начала понимать его ритмы, и оказалось, что он наиболее ясен по утрам. "У меня будет мой телефон", — сказала она. "Позвони мне, если я тебе понадоблюсь".
