Зухра Сидикова - Стеклянный ангел
Миша решил не связываться и, прихрамывая на одну ногу, заковылял к выходу.
Немного посидел у маленького фонтанчика, дно которого было завалено монетками. Глупцы, подумал Миша, неужели они бросают монетки для того, чтобы еще раз сюда вернуться? Потом решил съесть гамбургер в Макдональдсе на втором этаже. Странное дело — вне дома его всегда тянуло слопать что-нибудь вредное, от чего потом ныл желудок, за который так беспокоилась мама.
Великое изобретение человечества эти торговые центры. Под одной крышей кафе, рестораны, магазины, курсы иностранных языков, парикмахерские, фитнес. Он шел к эскалатору, на ходу читая вывески. «Магазин подарков и сувениров, антиквариат». Остановился, разглядывая выставленные на витрине забавные вещицы — нэцкэ, миниатюрные шахматы, стеклянные фигурки — жирафов, оленей, бабочек и ангелов: толстенькие прозрачные карапузы со стрелами в красных коробочках в виде сердечка, всевозможные ангелы на елку — с разноцветной подсветкой и с приделанными к кудрявым головкам петельками, в которые продета серебряная нить. И в самом центре витрины — в стеклянной коробочке, украшенной маленькими хрусталиками звезд, — ангел с распростертыми за спиной крыльями, с нимбом на прозрачных слоистых кудрях, и с крошечными весами в правой руке, — точно такой же ангел выпал из ладони убитого в железнодорожной посадке человека.
Миша настороженно прислушался к неясной, нечеткой еще, какой-то скользкой, неопределенной идейке — чуть-чуть забрезжившей, чуть-чуть клюнувшей в висок.
Он быстро вошел в магазин, попросил женщину-продавца показать стеклянного ангела в коробочке.
Она осторожно открыла дверцы шкафа, тоже стеклянного, бережно взяла коробочку и на сложенных лодочкой ладонях поднесла к прилавку, вынула фигурку, поставила перед ним.
— Точно такой же, — сказал Миша, — я беру.
Женщина назвала цену, и ему показалось, что он ослышался.
— Сколько, сколько? — спросил он.
Она повторила.
— Почему так дорого? — удивился он.
Очень дорого — почти столько лежало в боковом кармане куртки, на которой мама вчера вручную починила замок. В боковом кармане, в белом конверте — его выходное пособие, последние его деньги.
— Это эксклюзивная работа, — сказала женщина, — таких больше нет, нигде не купите. Этот ангел, скажу по секрету, из личной коллекции одного человека, он просто нуждался в деньгах, поэтому совсем недавно принес, пару дней назад. Его быстро купят, коллекционеры выкупают их сразу, вам еще повезло.
— А что в нем такого эксклюзивного? — спросил Миша. — Стекло как стекло, ничего особенного.
— Ну что вы, — снисходительно улыбнулась продавщица, — взгляните: это ручная работа. Таких ангелов делал только один мастер, он умер около десяти лет назад, и больше таких не делает никто. Это так называемый Ангел покаяния. Он оберегает человека от совершения грехов, наставляет его на путь истинный. Берите, Михаил, это очень хороший подарок.
— Вы меня знаете? — Миша удивленно посмотрел на женщину. — Извините, что-то не вспоминаю.
— Знаю, конечно. Кто же вас не знает? Я каждый вечер «Перехват» смотрю. Жестковато, конечно, бывает иногда. Но вы так уморительно рассказываете, что просто смех разбирает. Ну вот недавно, сюжет про торговцев, которые на рынке из-за места подрались. Вы так забавно рассказывали про то, как они на рассыпанных апельсинах поскальзывались, что мы с мужем просто животы надорвали от смеха. Так смешно у вас получилось.
«Да, смешно получилось, — с запоздалым раскаянием подумал Миша, — особенно, если учесть, что двое из этих апельсиновых торговцев попали в больницу с ножевыми ранениями».
— Ну что ж, если вы меня уже знаете, может быть, и мне стоит узнать ваше имя? — Миша умеет быть галантным, когда захочет.
— Марина, — улыбнулась продавщица.
— Послушайте, Марина. Я как раз сейчас готовлю репортаж о различных коллекционерах, хорошо, что я встретил такого знающего человека, как вы. Не могли бы вы мне рассказать об этом ангеле побольше? — спросил Миша. Он врал без зазрения совести, идея в его голове расправляла крылья, как этот самый Ангел покаяния из хрустальной коробочки. Возможно, покаяние придет позже, а сейчас ему во что бы то ни стало нужно было за что-то зацепиться.
— К сожалению, я не очень много знаю. Вот если бы вам с Всеволодом Витальевичем поговорить. Это коллекционер, который принес фигурку. У него огромная коллекция старинного фарфора, хрусталя, стеклянных изделий. Все это он, кстати, завещал музею, наследников у него нет, он один. Но дать его координаты я не имею права. Он будет очень сердиться. Начальству моему пожалуется.
— Послушайте, Марина. А ведь вы очень фотогеничны. Давайте, я вас сфотографирую на фоне этой витрины, вот так, голову немного вправо, подбородочек выше. У вас очень красивые глаза. Так, и еще раз. Вашу фотографию я обязательно поставлю в самое начало статьи.
— Ну, хорошо, — сдалась польщенная продавщица. — Я вам запишу его адрес, но уж вы меня не выдавайте…
— Нет, ну что вы, ни в коем случае! Спасибо огромное.
— Ну что ж, тогда я убираю ангела. Как бы не разбить.
— Нет, постойте, постойте. Я куплю его.
Миша полез в карман за деньгами. Гамбургера ему сегодня не поесть, и вообще теперь придется конкретно экономить. Черт, обычное стекло, а как дорого! Ну ничего, авось окупится.
Глава одиннадцатая
На следующий день Миша отправился к антиквару. Тот жил в центре, в старом трехэтажном доме с колоннами.
Он долго не хотел открывать дверь. Миша слышал, как он шаркает шлепанцами в коридоре, включает и выключает свет, рассматривает гостя в глазок. Мише делал серьезное лицо, кланялся, улыбался, и еле сдерживался, чтобы не скорчить рожу пострашнее.
— Всеволод Витальевич, здравствуйте! — крикнул, в конец потеряв терпение. — Откройте, пожалуйста. Я — журналист, вот мое удостоверение.
Миша прижал раскрытую книжицу к глазку.
За дверью наступило молчание, потом дверь приоткрылась, звякнула цепочка. В узкую щель дверного проема выглянуло смуглое морщинистое лицо.
— Здравствуйте, Всеволод Витальевич. Я — журналист, Михаил Плетнев, журнал «Наши будни», вот мое удостоверение. Я собираю материал о замечательных людях нашего города. Хочу написать о вас. Ваше решение безвозмездно отдать свою бесценную коллекцию музею — пример гражданской ответственности, великодушного служения обществу, пример для подрастающего поколения.
«Боже мой, что я несу?» — подумал Миша. Но старику, видимо, его речь понравилась, он скинул цепочку и распахнул дверь.
— Проходите, — неожиданно бодрым голосом сказал он.
Миша вошел в квартиру.
Высокие потолки с лепниной, старинная мебель, картины на стенах, множество статуэток, шкафы со стеклянными дверцами, позолоченные ручки дверей, гнутые ножки столов. Все как должно быть в пристанище настоящего хранителя старины. И сам хранитель выглядит совсем хрестоматийно — плюшевый заношенный халат, курительная трубка с янтарным мундштуком, седые волосы, зачесанные назад.
— Присаживайтесь, молодой человек.
Концом трубки антиквар указал на кресло в стиле какой-нибудь мадам Помпадур, — Миша слабо в этом разбирался, то есть вообще не разбирался, — а сам сел на что-то вроде узкой кушетки с подушками, расшитыми золотыми вензелями.
— Так вас из музея направили? — спросил старик, выбивая пепел из своей трубки в какую-то плоскую серебряную плошку, судя по всему старинную пепельницу. — А ко мне вот только вчера вечером заходила барышня из музея. Составляла перечень коллекции. Милая такая девица, вежливая, знающая. Стеклом все больше интересовалась, много сама мне нового рассказала о моей же коллекции стеклянных ангелов. Мне казалось, я все знаю. Представляете, полностью описала процесс изготовления Ангела покаяния. Сначала я засомневался, конечно. Откуда такие сведения, спрашиваю. Оказывается, она сама из тех мест, и ребенком наблюдала за работой стеклодува, который создавал этих ангелов, великого мастера Тадеуша Войтковского. Сына знаменитого польского стеклодува Яна Войтковского, выдувавшего своих ангелов еще до революции. Удивительно она рассказывала, я просто заслушался. Мы с ней два часа проговорили. Когда узнала, что я одного из ангелов продал, очень расстроилась. «Что же вы наделали, говорит, Всеволод Витальевич, не нужно было его продавать, музей бы его выкупил. Взяла адрес магазина, убежала. Не знаю — успела ли?
«Не успела, — подумал Миша, ощупывая карман пиджака, в котором лежала коробочка с ангелом, купленным вчера в магазине подарков и сувениров.
— Послушайте, Всеволод Витальевич, может быть, начнем как раз с этой коллекции ангелов? Все-таки скоро Новый год, потом Рождество. Представьте, как это будет эффектно выглядеть в глянце — ангелы в преломлении света, сверкающие посланники неба и на фоне всей этой красоты вы в этом прекрасном кресле, с этой трубкой.
