Джон Кейз - Танец духов
Уилсон и Хаким ужинали в отеле «Дюма». Просторный ресторан с мраморным камином и высокими потолками имел уныло-запущенный вид: канделябры в шубках пыли, штукатурка там и тут отваливается, фальшивая позолота шелушится. Впрочем, комната Уилсона находилась в еще худшем состоянии. Когда-то Баальбек был в моде, и отель «Дюма» знавал лучшие времена — в нем останавливались Жозефина Бейкер, Шарль де Голль… Теперь из гудящих труб лилась ржавая вода, двери и половицы нестерпимо скрипели, а полотенца по обтрепанности не отличались от ковров.
Лишь кухня была по-прежнему отменной.
За вычетом Зеро и Халида, которые чаевничали за столиком у двери, Уилсон и Халид были единственными гостями ресторана. Случайно или нет — об этом Уилсон мог только гадать.
То, что Хаким первым делом заказал вино, уже нисколько не шокировало Уилсона. Хотя Коран однозначно запрещает алкоголь, Хаким не только пил, но любил и сам ритуал выбора: проинспектировать этикетку, понюхать пробку, сделать пробный глоток, поморщиться или согласно кивнуть официанту.
Первую бутылку Хаким отверг, вторую одобрил. Налив по бокалу себе и Уилсону, Хаким сказал, верно угадывая немой вопрос своего визави:
— Я — такфири. Вы знаете, что означает это слово?
Уилсон отрицательно мотнул головой.
— Это значит, я волен нарушать любые религиозные запреты. Вино, девочки, даже свинина — все позволено. Понятия «харам» — грязное, запретное — для меня не существует.
— Очень удобно, — усмехнулся Уилсон.
Хаким проигнорировал сарказм в его голосе.
— Речь идет не об удобстве, — сухо возразил он. — Просто для истовых борцов за идею — вроде меня — все иначе. И это неизбежно.
— Почему же?
— Потому что идет война, — торжественно изрек Хаким, — и мы посланы действовать в стане врага. Вот отчего мы вынуждены маскироваться.
Уилсон понимающе кивнул.
— Притворяясь грешниками, мы всего надежней прячем свою святость.
В этом была своя логика, и Уилсон ее улавливал. Однако и словесным выкрутасам он знал цену. По его наблюдениям, если Хаким и маскировался, то уж как-то чересчур хорошо. За неделю в Ливане он убедился, что этот араб с отменным маникюром и повадками бывалого сибарита берет от жизни все — и не затрудняет себя мыслями о том, как это соотносится с заветами Корана. Во второй вечер, в Бейруте, Хаким на глазах Уилсона надрался в баре отеля «Святой Георг» и поднялся к себе в номер с девицей, которая ему во внучки годилась. Неужели и это было всего лишь очередным подвигом веры: сцепив зубы, преодолеть себя и согрешить напоказ? Напоказ — кому? Кто, кроме Аллаха, видел его в номере отеля — с той несчастной девочкой, готовой на все ради пары монет?
С другой стороны, нельзя было отрицать, что Хаким всей душой в «деле». Да и задумку Уилсона он поддерживал. Несмотря на то что Хакиму было явно не по сердцу сотрудничать с американцем и план Уилсона казался ему в принципе невыполнимым, до настоящего момента он не обманул Уилсона ни в одном пункте своих обещаний. Впрочем, почему бы Хакиму и не быть паинькой? Если все завершится успехом, в Антверпене он получит семьдесят процентов дохода, а Уилсон только тридцать — хотя во время многоэтапной операции голову в петлю будет совать только он! Сумеет Длинный на полученные деньги уничтожить Америку или нет — в любом случае Хаким заработает на его энтузиазме значительный куш.
Хаким осушил свой бокал и наполнил снова. Подошел официант и, непрестанно улыбаясь, составил с подноса на стол множество тарелочек с разнообразными блюдами.
Когда официант почтительно удалился, Хаким произнес, задумчиво покачивая вино в бокале:
— Вы до сих пор ничего не рассказали о Белграде.
Уилсон пожал плечами:
— А что рассказывать? За чем приезжал — выполнил. Было много снега.
— И оттуда, значит, прямо сюда.
В тоне Хакима не было вопроса, но Уилсон счел за лучшее сообщить кое-какие подробности — черт его знает, насколько велика сеть информаторов у этого загадочного араба.
— Нет. Сначала я съездил на озеро Блед. А уж оттуда — сюда.
— Озеро Блед? Где же такое?
— В Словении.
— И с какой целью вы там были? — спросил Хаким, разламывая лаваш пополам и придвигая к себе тарелку с кебабом.
— Искал дневники одного ученого.
— А-а, знаменитые дневники! Бободжон не раз упоминал про них. Ну и как, нашли?
— Да. Потрясающий материал. Десятки рукописных книжек с математическими выкладками, с рисунками! Не просто помогло в моей работе, а разрешило все проблемы.
Хаким неопределенно улыбнулся. Конечную цель прожектов Длинного он толком не понимал. Несколько месяцев назад Бободжон объяснил ему проект в самых общих чертах, но Хакиму весь замысел показался несбыточной чепухой. Какой-то чокнутый ученый по фамилии Тесла, умерший полвека назад, какие-то его потерянные научные разработки — что-то насчет бомбы, которая на самом деле вовсе и не бомба… Из рассказа племянника дяде запомнилась только одна фраза: «Мы остановим мотор планеты!» Ага, размечтались! Мотор планеты они остановят!
Хаким рассмеялся.
— Что тут смешного? — насупился Уилсон.
Араб поспешно затряс головой.
— Извините, я отвлекся и подумал о своем… — солгал он. Не было никакого смысла подначивать и сердить американца. Пусть у него немножко не все дома, но они его испытали — и он проверку выдержал. Стало быть, человек он в конечном счете серьезный и к делу годный. А что до его «чудинок», то Бободжон просил не обращать на них внимание — поддакивать и споров избегать. Чтобы не портить ему настроение, Хаким был готов относиться снисходительно к придурям американца. Главное, что он полезный малый. Как минимум для того, чтобы провернуть дело с партией гашиша. Иначе пришлось бы рисковать своим человеком. В случае чего пусть лучше погибнет или сгниет в тюрьме этот американский авантюрист.
После короткой паузы Хаким сказал:
— У меня для вас хорошие новости. Завтра вы едете в Триполи.
Уилсон озадаченно вытаращился на собеседника:
— В Ливию? Что я там потерял?
Хаким замахал руками:
— Нет, нет! Тутошний Триполи! Есть у нас такой порт — в пятидесяти милях к северу от Бейрута. Наш основной порт, кстати. Туда мы доставим мелассу.
Уилсон успокоился.
— О машине я уже позаботился. Отправляетесь завтра утром.
— А эти тоже со мной? — Уилсон иронически кивнул в сторону своих «нянек».
Хаким повернулся в сторону телохранителей и помахал им рукой. Те в ответ заулыбались.
— Конечно. Куда наши бочечки, туда и они.
— А когда «бочечки» прибудут на место?
— Не беспокойтесь, мои мальчики не бросят вас никогда.
— Я и не беспокоюсь… — сказал Уилсон и вздохнул. Макая кусок лаваша в соус, он спросил: — Ну а как я найду в Триполи нужный корабль?
— Без труда. Ищите в порту самую большую и самую обшарпанную посудину под турецким флагом. Называется «Королева Мраморного моря». Контейнеровоз.
— Они меня ждут?
Хаким кивнул.
— Для них вы работник экспедиторского агентства «Асван экспортс». Сопровождаете мелассу.
— А что с визами?
— Не понадобятся. На причале в Одессе вас встретит Белов. С ним все обговорено. Он проведет вас через границу.
Уилсон задумчиво нахмурился.
— Что вам не нравится? — удивленно спросил Хаким.
— Я насчет Белова. Русские — известные мастера кидать. Товар заберет, а меня пошлет куда подальше. И что мне прикажете делать?
— Я абсолютно уверен, что он не обманет, — сказал Хаким.
— Откуда такая крепкая вера? Думаете, он Зеро и Халида испугается?
— Их он, разумеется, не испугается… хотя вы напрасно недооцениваете моих пареньков.
Уилсон только усмехнулся.
— Надеюсь, вы понимаете, — сказал он, — что в оружии я не разбираюсь. Белов может всучить мне что угодно.
Хаким равнодушно пожал плечами:
— А вам и не нужно разбираться в оружии. Мы с Беловым много работаем. И он нас никогда не подводил и не надувал. Только дураки ищут одноразовую выгоду. А Белов — человек с головой. Он российский подданный, но его рабочая база — Объединенные Эмираты. Поэтому у нас есть кой-какое влияние на него. В Эмиратах у него самолеты и склады — и вообще место теплое во всех отношениях. Зачем ему рисковать и подставляться? Тем более из-за такого пустякового дела. — Хаким улыбнулся, поиграл пальцами и добавил: — Впрочем, если обманет, вы первым узнаете об этом.
— То-то радости…
Хаким отправил в рот оливку, разжевал ее и выплюнул косточку на паркет с облезлой краской.
— В ближайшие дни у меня много дел и разъездов, поэтому в Антверпене вы можете оказаться раньше меня. В любом случае снимите комнату в отеле «Витте лилле». По-английски — «Белая лилия». Запомните?
Уилсон кивнул.
— Что потом?
