Таня Карвер - Суррогатная мать
— А как насчет Джулии Симпсон?
— А что, собственно, Джулия Симпсон?
— В последнее время с ней не происходило чего-то такого, что показалось вам необычным?
Эмма Николлс задумчиво нахмурилась. Потом покачала головой.
— Пожалуй, нет… Ничего такого.
— Были у нее враги?
— Враги? — Эмма Николлс возмущенно огляделась по сторонам, словно не веря, что могла услышать такое. — Она была учительницей начальной школы… а не международным террористом.
— Это верно, — сказала Анни, — тем не менее она тоже убита.
Лицо Эммы Николлс осунулось, и она опустила голову.
— Нет, — сказала она, обращаясь к полу, — врагов у нее не было. Ее в этой школе любили. Очень любили.
— А какие-нибудь… связи? — Анни старалась быть максимально тактичной. — Что-то в этом роде? Что-то, что могло обернуться не так?
— Нет. Ничего. Ничего такого не было.
Анни кивнула. Она подумала, что есть, по меньшей мере, два человека, которые способны помочь ей больше, чем сдерживаемая профессиональной этикой Эмма Николлс.
— Крисси Барроус, Герайнт Купер, — сказала она. — Подскажите, пожалуйста, как их найти.
Когда Эмма Николлс объяснила, Анни закрыла свой блокнот и поблагодарила директрису.
— Не стоит благодарности. Жаль, что больше я не могу помочь вам.
— Вы были очень любезны.
Анни хотела уже уйти, когда Эмма Николлс вдруг взяла ее за руку.
— Есть еще один момент. Возможно, вы были правы.
Анни нахмурилась.
— Вы о чем?
— О Райане Бразертоне. Я сказала вам, что между ними все кончено. Но у меня сложилось впечатление… повторяю, это только мои догадки, не факты… Так вот, у меня сложилось впечатление, что хоть они и расстались, но между ними не все еще закончилось. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Понимаю. Некоторым людям такое нравится, — ответила Анни.
— Особенно мужчинам, — добавила Эмма Николлс.
Глава 14
Каролин Идес направила свой полноприводный BMW в сторону Стэнвея и выехала из центра города. Когда она проехала по площади с круговым движением и попала на Лексден-роуд, у нее опять появилось ощущение, что она управляет не автомобилем, а танком. Она знала, что все подруги завидуют ей, постоянно повторяя, как им нравится эта машина, но сама ненавидела ее. Она уже жалела, что позволила Грэму купить ее себе.
Ленч прошел в приятной обстановке — собственно, как всегда. Ее подруги были хорошей компанией, и ей всегда доставляло удовольствие поболтать с ними. Кафе «Лайф» на Кулвер-стрит Уэст — это вам не «Старбакс» и не «Кафе Неро», поэтому, когда наступала ее очередь угощать, она всегда настаивала, чтобы они ехали именно в «Лайф». Все остальные стремились пойти в заведение, входящее в какую-нибудь крупную сеть, потому что заботились о том, чтобы их увидели. И потому что там одно меню каждый день, в любое время, в каждом филиале, и ты точно знаешь, что можешь здесь получить. Но Каролин находила это скучным и даже угнетающим. Она предпочитала кафе «Лайф». И все остальные шли за ней.
Здесь на стенах висели предлагавшиеся на продажу авторские картины, имелся доступ к беспроводному Интернету. У «Лайфа» была индивидуальность, он был единственным в своем роде, и, приходя сюда, она тоже чувствовала себя непохожей на других. Здесь было светло и просторно, кофе и пирожные отличные. Не то чтобы она позволяла себе сладкое так часто, но в этом вопросе шла на компромисс: ела ломтик пирожного «роки-роуд» без слоя суфле. Впрочем, большинство из них поступали так же.
Она свернула с Лексден-роуд до того места, где та переходит в Лондон-роуд, и направилась к своему дому. Она чувствовала, что руки, державшие руль, начинают болеть, — несмотря на мощный гидроусилитель, дело это все равно было нелегкое. Наконец-то она начала ощущать себя здесь как дома. Почти два года назад она переехала сюда из небольшого, но очень уютного домика в районе Сент-Мэри, находившегося за аллеей, ведущей к театру «Меркюри», сразу за городской стеной. Этот уголок, ограниченный с запада Крауч-стрит, а с востока — старой крепостной стеной, производил впечатление небольшой деревушки внутри города, но из-за близости городского центра не выглядел отрезанным. Это впечатление дополняла Броуд-стрит с ее кондитерскими, ресторанами, пабами, магазинами мебели и дорогой одежды. Однако, как и большая часть города, со временем этот район начал задыхаться, зажатый между новыми многоквартирными домами, и она увидела в этом знак, что пора отсюда уезжать. К тому времени Сент-Мэри превратился просто в еще один пригородный форпост Колчестера, а модные магазины Крауч-стрит смотрелись уже как манерные излишества на главной транспортной артерии, выходившей с круговой развязки Квинсуэй.
Коттеджный район в Стэнвее был расположен довольно далеко от центра города. Укромное местечко, как выразился агент по продаже недвижимости. Изысканное. И выглядело оно соответствующе. Большие представительные дома, со вкусом спланированные, крепко построенные. Одинаковых нет, перед каждым — место, по меньшей мере, для двух автомобилей на подъездной аллее. Именно этого и хотел Грэм. Каролин любила свой дом в Сент-Мэри, но старалась чувствовать себя довольной и здесь.
Она подкатила к дому, заехав передним колесом на тротуар, и черный полноприводный внедорожник встал как вкопанный, слегка скрипнув тормозами. Она снова подумала, что ненавидит эту машину. Возможно, когда родится ребенок, ей понравится ездить в ней. Тогда она сможет держать руль нормально, и огромный живот не будет мешать.
Она выбралась из машины, взяла из багажника сумку с вещами для тренировки и, напевая под нос песенку, которую только что слышала по радио, направилась к главному входу. Вошла, положила ключи на столик в прихожей, прошла в кухню. Это было реальным воплощением всего, чего она хотела в жизни. Прекрасный дом. Классный автомобиль. Мужчина, любовь ее детства, который со временем превратился в красавца мужа. Двое чудных детей, и третий на подходе. Жизнь такая, что лучше быть просто не может, постоянно убеждала она себя.
Она открыла холодильник, налила апельсинового сока и пошла к обеденной стойке. Она села на одну из табуреток, набрала полный рот сока, и волна усталости захлестнула ее.
Она вздохнула. Снова она чувствовала себя изможденной. Она говорила себе, что это из-за беременности, только и всего. Ребенок. У них с Грэмом уже было двое детей, почти подростков. Элфи двенадцать, Ванессе семь. Что она делает, собираясь рожать в третий раз? Сейчас? В ее возрасте?
Тридцать девять еще не старость, повторяла она себе. Не слишком много, чтобы еще раз стать матерью. Не слишком много, чтобы по-прежнему оставаться желанной и привлекательной.
Она сделала еще глоток и почувствовала, как сок опускается внутри нее вниз. Не нужно пить так быстро, иначе опять захочется в туалет. Особенно если ребеночку вздумается улечься на ее почки. Она сделала глубокий вдох и попыталась найти другую позу, чтобы усесться поудобнее. Мысли ее вернулись к ленчу. Подруги… Все они намного младше ее, все ждут первого ребенка. Хорошая компания, дружелюбная, с ними было приятно проводить время. Но порой Каролин казалось, что они смотрят на нее совсем не доброжелательно. Вроде как подсмеиваются над ней. Как будто она уже слишком старая. Старается выглядеть моложе, как одна из них, в то время как у нее все это уже в прошлом. Как будто они выехали в город со своей мамой.
Они никогда такого не говорили, но у нее все равно было такое ощущение.
Каролин допила сок и поставила стакан в посудомоечную машину. Когда она вставала, перед глазами заплясали звездочки. Закружилась голова. Она сделала это слишком резко. В последнее время такое с ней уже случалось. Все чаще и чаще, по мере того как ребенок набирал в весе. Все естественно, как сказал доктор, но от этого не менее неприятно.
Она взялась за край стойки, восстанавливая дыхание и равновесие. Потом посмотрела на часы. До прихода Грэма еще четыре часа. Нужно что-то приготовить на ужин. Каролин снова вздохнула: она слишком устала, чтобы не то что готовить, а даже просто стоять. К счастью, она не забыла заскочить в ресторан «Эм-энд-Эс». Жареная баранья нога и готовые овощи. Разогреть все это будет недолго. А если Грэм начнет жаловаться, она скажет, что пусть готовит обед сам.
Кухня сияла, все отделано буком и гранитом, кухонное оборудование подобрано в тон. Она снова тяжело вздохнула. Это она так надеется, что Грэм приедет домой через четыре часа. В последнее время он появлялся все позже и позже. Объясняет, что работает сверхурочно. Перерабатывает, пока не появился ребенок. Потому что тогда им понадобятся деньги. Дети — дорогое удовольствие, она еще помнит об этом? А когда он все-таки добирался домой, то выглядел несчастным и раздражительным. Взрывался от любого пустяка, что бы Каролин ни сказала, что бы ни сделала. И уже давно не хотел заниматься сексом. По правде говоря, сейчас она и сама была слишком уставшей для этого, но даже и на ранней стадии беременности, когда она испытывала настоящее желание, он все равно не хотел ее. На самом деле в последний раз они занимались сексом как раз тогда, когда она забеременела. Иначе она бы такое не забыла.
