Обри Дарк - «Его»
— Гейб? Эй?
Тишина. Сверху не раздалось ни единого звука.
— ГЕЙБ! — громко завопила я.
За дверью зажегся свет, и я распознала его шаги по лестнице. Неожиданно для себя я перестала быть уверенной в том, что хочу, чтобы он пришёл. Явившись мне на помощь в прошлый раз, он захотел поторговаться. Я не любила просить больше — боялась, что он потребует что-нибудь взамен.
Дверь распахнулась, и я взяла себя в руки. Он не надел рубашку, и его широкая грудь перекрыла свет.
— Да, котёнок?
— Мне нужно воспользоваться ванной комнатой, — сообщила я. — И я… Мне необходима хоть какая-нибудь одежда. Прошу тебя. Здесь, внизу, холодно.
— Тебе нужно много всего, — произнёс он. А затем подошёл ближе, и я вздрогнула. Из-за холода или из-за него? Не могу сказать. — А что ты можешь дать мне? — поинтересовался он.
— Я не скажу тебе имена моих родителей, — сообщила я ему, решив, что не уступлю. Будь то ради ванной, одежды, еды или воды.
— Неважно, — сказал он. — Они у меня уже есть. И их адрес.
Мой рассудок опустел.
— Как… Как…
— В общедоступных досье есть много информации, знаешь ли. И твой день рождения совсем скоро, не так ли?
— Да, — шепнула я.
Верно. День моего рождения через два дня. Я и забыла. На глаза навернулись слёзы. Я планировала уехать с Джулс, напиться и танцевать до утра, а похмелье отпраздновать омлетом в закусочной Мэнни. Сейчас же я ничего не стала бы отмечать. А моя мать…
— Тебе будет двадцать три, — произнёс Гейб, медленно вышагивая передо мной. — Немного старовата для студентки, да? Или ты выпускница?
— Нет, — ответила я, краснея даже в темноте.
— Опять же, неважно. Школьное образование сильно переоценено. Я не использовал свой медицинский диплом годами. Ну, полагаю, всё же немного использовал. Знания о том, как отличить большеберцовую кость от лопатки, помогают, когда ты выдёргиваешь из человека конечности. Но мединститут оказался излишеством. Я мог бы с таким же успехом выучиться на мясника.
Я подумала о профессоре на столе, о пиле, покрытой кровью.
— Не трогай моих родителей, — произнесла я. — Я сделаю всё, что ты попросишь.
— Да, сделаешь. Независимо от того, что я попрошу. Но не переживай, у меня нет необходимости в убийстве. Пока, во всяком случае.
— Тогда почему ты спрашивал о них?
— Ох, котёнок! — он наклонился, присев на корточки. — Мне было любопытно. Как и тебе, котёнок.
Я закрыла глаза. Я была любопытной. Слишком любопытной.
— Здесь воняет, — произнёс он, сморщив нос.
— Пожалуйста, — попросила я. — Я грязная. И писала в банки из-под краски. Я не могу…
Я умолкла. Он наклонил голову:
— А я удивлялся, почему ты не попросила разрешения воспользоваться ванной комнатой.
Он потянулся вперёд, и я вздрогнула, но он лишь открыл наручники, обвивающие мои запястья. И предложил руку:
— Пойдём, поднимемся. Воспользуешься ванной, — я подозрительно взглянула на него. Это что, шутка? — Мне нужно угрожать тебе, чтобы сделать это? Ну же.
Я неуверенно встала. Обе мои руки были забинтованы из-за порезов, но он взял меня за плечо и помог подняться по лестнице.
Свет наверху был так ярок, что мои глаза разбухли от слёз. Я неуклюже смахнула их рукой. Мы шли медленно сначала через прихожую, потом вверх по лестнице. Он не торопил меня, лишь осторожно поддерживал одной рукой. Думаю, он знал, что меня будет легко убить, если я попытаюсь что-нибудь выкинуть.
Я бросила на него быстрый взгляд. На его лице застыло пустое выражение. Грудь же была гладкой до самого пупка, откуда до кромки штанов спускалась дорожка тёмных волос. Прикусив губу, я отвела взгляд.
Тут было много чего, на что стоило поглазеть. Целый особняк. По какой комнате ни пробегался мой взгляд, в каждой находилось множество роскошной мебели, а стены украшали дорогие на вид масляные картины в позолоченных рамах. В верхней части лестницы нас приветствовала хрустальная статуя четырёх скачущих коней. Их гривы переливались словно стекло.
— Ещё не все, котёнок. Продолжай двигаться.
Я не смогла сдержать удивление в голосе:
— Откуда у тебя всё это барахло?
Гейб хмыкнул:
— Один человек, которого я привёл сюда, попытался меня подкупить. Он перевёл несколько миллионов на мой анонимный банковский счёт. В конце концов они оказались очень даже полезными. Здесь.
Я двинулась по коридору, на который он указал жестом, опираясь чуть больше, чем было необходимо.
— И ты все равно убил его? — осведомилась я.
— Конечно. Он же видел моё лицо, — я остановилась на полушаге. — Что? — спросил он.
— Я видела твоё лицо.
— Да, видела, — сказал он. — Но я привёл тебя сюда не для того, чтобы убить. Впрочем, в ближайшее время ты не уйдёшь. Ты никогда не уйдёшь.
Я посмотрела вперёд стальным взглядом.
— Где ванная комната? — осведомилась я у него.
— Прямо тут, — произнёс он, распахивая большую дубовую дверь. — Через спальню.
Гейб.
Я лицезрел, как она вошла в мою спальню. Её глаза тут же любопытно засновали повсюду. Пристальный взгляд прошёлся по прикроватному столику, комоду, стенам. Странно было смотреть на комнату в тот момент, когда она видела её своим свежим взглядом. Я и сам видел своё отражение в нём: чистый монстр. Опрятный мерзавец. Серийный убийца с хорошим вкусом на постельное бельё.
В ванной комнате она внезапно бросилась к окну, и я едва не вскрикнул. Она встала молча, хоть и держалась пальцами за подоконник, глядя на улицу. Сосновые ветви близлежащего леса медленно покачивались в нашу сторону.
— Из этого окна падать два этажа, — произнёс я позади неё. — Не пытайся сбежать.
Почему я должен быть такой брюзгой? Всегда реалист. Я и так направо и налево уничтожал её фантазии.
— Не стану, — ответила она мягко, всё ещё глядя на лес за окном. — Всё равно я не пролезу в окно.
Достаточно правдиво. Мои глаза устремились вниз по её спине. На бёдра, широкие и изогнутые. Мне захотелось запустить руку между них. Впрочем, пока не надо. Длинное тёмное пятно грязи спускалось по её боку и ноге, заканчиваясь на лодыжке. При ближайшем рассмотрении она была грязной. Не подготовленной. Не сейчас, но вполне может быть позже. Она будет мыться первой.
— Не слишком долго, — бросил я, прикрывая дверь.
После щелчка замка раздался звук полившейся в раковину воды. Я присел на кровать, ожидая, пока она закончит. Прошло не очень много времени, прежде чем дверь, щёлкнув, открылась. Она тоскливо оглянулась на деревья, раскинувшиеся за окном.
— На улице красиво, — заметила она.
— Да, — согласился я.
Её тёмно-коричневые реснички вспорхнули вверх, обрамляя тёмно-карие глаза. Я называл её котёнком, но эти глаза были глазами щеночка: невинные и жаждущие. Они заставляли меня делать ужасные вещи, чудесные вещи. Я грубо схватил её за неповреждённое плечо, грубее, чем это было необходимо.
— Идём обратно в подвал, — произнёс я, захлопывая дверь на угрожавших просочиться через мой водонепроницаемый отсек эмоциях.
Я не хотел её убивать. Я хотел больше. Гораздо больше, чем мог бы иметь.
Гораздо больше, чем я сумел бы заслужить.
Глава 9.
Кэт.
Часы смешались. С тех пор, как меня похитили, прошло два дня. Два? Или три? Я чувствовала, как эффект от лекарства угасает. В моё тело вновь пробиралась тревога.
Мои пальцы дрожали в темноте, пока я прижималась к стене подвала. Лишённая возможности видеть, я почти могла вызвать в воображении образ пузырька с таблетками. Почувствовать скручивание жёсткого пластика крышки, раскапывание маленьких таблеток среди крошечных ватных шариков, которые бы меня успокоили.
Здесь же не было ничего успокаивающего, и я задышала медленнее, силясь удержать приступ паники. Столь же сильно, сколь большинство людей ненавидело темноту, меня не волновало, есть ли свет у меня в подвале. В детстве мне никогда не приходилось нуждаться в ночнике. Я любила строить крепости под кроватью и прятаться в них.
«Сохраняй спокойствие, Кэт. Вдохни. Выдохни. На самом деле темнота довольно умиротворяющая».
С громким скрипом дверь распахнулась, проливая свет. Я начала пятиться с застревающими в горле вдохами. Тревога, которую я так мучительно старалась подавить, наконец затопила организм, а сердце начало биться сильнее. Мои конечности горели желанием убежать, но бежать было некуда.
Его силуэт заполнил дверной проём, и, когда он шагнул ближе, я увидела, что мне принесли еду: хлеб, сыр и упаковку сухой салями.
— Добрый день, Кэт, — произнёс он.
— Сейчас день? — я не могла назвать разницу между рассветом и сумерками, пойманная в ловушку под домом, где не было ни одного окна, в которое можно было бы выглянуть.
— Близится вечер, — сказал он. — Как и твой день рождения на самом деле. Думаю, мы могли бы поторговаться.
