Обри Дарк - «Его»
Затем его рука опустилась вниз по моему боку, и моё сознание дёрнулось назад от прикосновения его руки к моей обнажённой коже. Я отшатнулась.
— Ты сказал поцелуй. Только поцелуй, — возразила я.
Он повернулся к двери, и я было подумала, что он уходит, но вместо этого он с размаху захлопнул дверь. Мы погрузились в темноту с единственным источником света, заключённым в тонкую полоску, исходящую от лестницы.
Я тяжело задышала, когда он шагнул вперёд, прикрывая свет своим телом. Когда его рука потянулась к моему бедру, я перехватила её свободной рукой.
— Ты говорил…
Его руки захватили мои, неожиданно скручивая их над моей головой. Его тело обрушилось на моё, прижав к стене. Его щека прильнула к моему виску, а рот к уху. Я ощутила каждую частичку его силы, и всё моё тело замерло под ним.
— Котёнок, ты так и не ответила на мой вопрос, — шепнул он.
Его губы задвигались в темноте, целуя мой висок. Одна его рука всё ещё удерживала меня, другая же пробежалась вдоль моего обнажённого бока, поглаживая плечо, руку, грудь. Сильная дрожь пронеслась сквозь меня.
— Я бы сказал, что ты должна мне больше, чем просто поцелуй, — пояснил он.
А затем сместил вес, отчего я почувствовала, как его нога вторглась между моими бёдрами, прижимаясь там. Я задохнулась от неожиданно пробившего меня удовольствия.
Он начал целовать мою шею, едва задевая зубами кожу. Я извивалась в его захвате, однако каждая моя манипуляция вынуждала его держать меня твёрже, ещё крепче. А из-за движения моих ног он прижимался лишь сильнее. Когда его голова опустилась, дабы лизнуть мою грудь, я напряглась, вытягиваясь на носочках.
Ещё одна ошибка. Он воспользовался этой позицией, толкаясь ещё жёстче, приподнимая меня так, чтобы весь мой вес оказался на его бёдрах, расположившихся между моих ног. Внезапное давление вынудило моё тело сжаться, породив во мне всхлип.
— Тебе это нравится, котёнок? — поинтересовался он.
Шёпот слов во тьме, казалось, окружил меня.
Мои ноги выгнулись, но пальцы лишь слегка царапнули пол, и это качание отправило по телу сильнейшую дрожь. Чёрт с ним, это боль наслаждения!
— Пожалуйста… — поперхнулась я, когда он немного расслабился, отправляя новую волну удовольствия по моему телу.
Мои бёдра инстинктивно дёрнулись вперёд, и я пустила все силы на то, чтобы обрести над собой контроль.
Его рука ласкала моё бедро. Затем пальцы медленно опустились, накрывая изгибы моего зада под трусиками. Он разминал там мои мышцы, а я ничего не могла с этим поделать.
— О-о-о, — застонала я.
— Звучит так, словно тебе это нравится, котёнок, — произнёс Гейб. — Звучит так, словно ты этого хочешь. Это же лучший выход, верно? В темноте. Ты можешь представить на моём месте кого угодно. Представить, что я герой из любовных романов. Милый парень из математического класса…
— Нет… — начала я говорить, но ещё один его толчок заставил меня сильно содрогнуться.
Его руки по-прежнему массировали то местечко, где мой зад переходил в заднюю часть бёдер. О Боже, как же было хорошо! Мой протест перешёл в очередной всхлип.
— Ты так жаждала ещё один поцелуй, — сказал он.
Я прикусила губу и покачала головой, понимая, что в темноте он этого не увидит.
— Так жаждала вновь сдаться, — продолжил он.
Его пальцы скользили всё дальше, и я напряглась, тут же расслабившись, когда он глубоко зарылся костяшками в мышцы, почти касаясь кончиками там, где я хотела больше всего.
— Уже такая влажная. Такая жаждущая.
Я застонала, в то время как он снова толкнулся, после чего его губы нашли мои, и я ничего не могла с этим поделать, Боже, ничего не могла с этим поделать. Когда он поцеловал меня, я выгнулась напротив него, затаив дыхание, раскачиваясь, нуждаясь в давлении, в нём…
А потом всё исчезло. Он разорвал поцелуй, оторвавшись так резко, что я едва ли не рухнула на пол, но он удержал меня в своих руках. Ноги подо мной зашатались, тело плавилось от жажды чего-то, что он отнял у меня в одно мгновение.
— Нет, — прохрипела я.
— Нет? Хочешь больше, котёнок?
Рыдания душили горло. Это было правдой: я хотела больше. Моё тело не позволило бы мне отрицать острые ощущения желания, которые он из меня вытянул. Но мой разум всё же отпрянул в ужасе от этого человека, от того, кем он был. Я покачала головой, будучи не в силах говорить.
— Мне нужно идти, маленький котёнок, — произнёс он. В темноте его рука погладила мою щёку, и я вздрогнула от его прохладного прикосновения, прикосновения любовника. — Я скоро вернусь, и тогда, возможно, мы заключим ещё одну сделку. Ещё одна бутылка воды, ещё один поцелуй. Может быть, другой вопрос. Хотела бы ты этого?
Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого отпустил меня, и я упала на землю: на грязное одеяло. Натянув его на плечи, я заплакала, не заботясь о том, как много пролила слёз. Я плакала от жалости к себе. Оплакивала себя, свою мать, которую пыталась забыть, и всё то время, что я потратила впустую в этом мире.
Но кроме того я плакала ещё и потому, что хотела и не хотела его. Воспоминания о его поцелуях проигрывались вновь и вновь в моей голове, отчего я ужасно и дико изнывала. Так, что принялась трогать себя, тут же получая свой оргазм и сильно кончая у своей руки в тёмной, грязной комнате. Заглушив свой стон одеялом, я отчаянно попыталась забыть его, забыть его прикосновения, забыть о том, как невероятно сильно я его хотела.
Кто был хуже? Он — монстр, убийца, маньяк? Или же я, которая не могла не желать его вопреки всей его тьме?
Глава 8.
Гейб.
Сперва поцелуй был лишь манипуляцией. Но её стон породил во мне какую-то дрожь. И это напугало меня, как ничто другое. То, что она видела, то, что видела… И всё равно меня желала.
Это была именно та реакция, которую я хотел, так почему это так беспокоит меня?
Попытавшись выбраться из собственной головы, я направился в библиотеку, чтобы посмотреть новости о своём котёнке и узнать, как много информации о её исчезновении плавает в мире.
Нет, не в её библиотеку, я же не идиот. А в местное отделение, расположенное подальше от университета.
Вопреки моему роскошному во многих отношениях дому, я держал все виды техники подальше от себя. Никакого телевидения. Никакого компьютера, не считая системы безопасности. Никакого телефона. Это многое упростило. В любом случае уберегло меня от слежки. И облегчило для меня присутствие жертв в доме, таким образом я не беспокоился, что они найдут способ связаться с кем-то снаружи.
Сейчас я выискивал настоящее имя моего котёнка, выдумывая массу новостей. К моему удивлению, мне выдало лишь несколько статей с прошлой недели. Я просмотрел самые последние из них, убеждаясь в том, что полиция не получала никакой новой информации от той её подруги. Даже сейчас, когда я проделывал это, в моём мозгу всплыл пузырь любопытства.
Ничего. Там не было ничего, что могло бы меня скомпрометировать. Даже того, что полицейские расследуют дело о похищении. Пропавшая девушка. Никакой дополнительной информации. Я облизнул губы. Страх уже просачивался в мои мышцы.
Идеально. Никакого толчка для серьёзного расследования. Я-то думал, что пропавшая девушка могла бы быть в тысячу раз интереснее, чем пропавшие бизнесмены и юристы, которых я обычно убивал. Полагаю, моему котёнку просто повезло.
Или, возможно, там крылось нечто большее.
Я вернулся к более старым записям. Первый заголовок пустил вниз по телу почти эротическую дрожь:
«Найдена пропавшая девочка-подросток.
Местная девочка-подросток, предположительно похищенная, была найдена на прошлой неделе…»
Неудивительно, что фактически никому не было до неё дела.
Оказалось, она сбежала из дома в пятнадцать лет. Я ознакомился с остатком статьи. Никакого упоминания о попытке суицида. Возможно, это произошло позже, или же, быть может, они сумели не пропустить этого в печать.
Другие статьи дали ещё несколько кусочков информации. Имена её родителей, родной город. Всё то, что она отказалась мне выложить.
Моему котёнку удалось удерживать родителей в неведении относительно своего местонахождения на протяжении трёх недель. Видимо, она не подала прошение на независимость от родителей, когда была ими найдена.
— Котёнок, — пробормотал я, перелистывая страницы текста, — почему же ты сбежала?
По крайней мере, другой вопрос нашёл ответ. Я в безопасности, а с этой информацией даже в ещё большей. Все кусочки встали на свои места, словно паззлы защищающей меня брони.
Она сбежала однажды… И могла сбежать снова.
Кэт.
Он снова оставил меня одну, и я уснула, ухватившись за одеяло на плечах, когда меня от холода пробрали мурашки. Не знаю, сколько времени прошло, но, когда проснулась, мой мочевой пузырь был переполнен до отказа, я хотела еды и воды, хоть и не так, как раньше. Я села в темноте. Раньше он приходил, когда я кричала. Может, это сработает и сейчас.
