Сидни Шелдон - Расколотые сны
– Тебе нравится этот изумрудный перстень?
– Изумителен, но чересчур…
– Он твой.
Француз вынул из кармана крошечный ключик, открыл горку и осторожно поднял кольцо.
– Не нужно, Жан-Клод…
– Pour moi[13].
Он взял руку Тони и надел кольцо на палец. Оно пришлось как раз впору. Словно на заказ сделано!
– Видишь! Это добрый знак.
Тони благодарно стиснула его ладонь.
– Не знаю… Не знаю, что и сказать.
– И не нужно, крошка. Не представляешь, сколько удовольствия ты мне доставила. Послушай, мы еще не побывали в самом лучшем здешнем ресторане «Павильон». Давай поужинаем там сегодня?
– Как скажешь, мой рыцарь. Я на все согласна.
– Заеду за тобой в восемь.
В шесть часов вечера Эшли позвонил отец.
– Боюсь, придется разочаровать тебя. У моего постоянного пациента из Южной Америки случился удар. Сегодня я вылетаю в Аргентину.
– Мне… мне очень жаль, отец, – произнесла Эшли, стараясь не выдать охватившего ее облегчения. Какое счастье! Господи, она избавлена от кошмара наяву, пусть и ненадолго!
– Ничего, мы еще успеем наверстать, не так ли, дорогая?
– Разумеется, папа. Желаю благополучно долететь.
Тони сгорала от нетерпения. Скорей бы наступил вечер! Самый счастливый вечер в ее жизни!
Одеваясь, она едва слышно напевала:
Туда-сюда по городу,Где веселится мир,Туда-сюда по улицеИ шнырь – в трактир.Грош туда и грош сюда,И в кармане пустота.Прыг да скок – удрал хорек.
«Павильон» располагался в гулком, похожем на пещеру «Гар дю Пале», бывшем железнодорожном вокзале Квебека. Теперь тут разместили большой современный ресторан со стойкой бара у самого входа и длинными рядами столиков. Каждую ночь ровно в одиннадцать с дюжину столиков сдвигали в сторону, появлялся диск-жокей и заводил музыку на все вкусы – от регги до классического джаза и блюза, а на освободившемся пространстве танцевали влюбленные пары.
Тони и Жан-Клод прибыли к девяти. Гостей приветливо встретил у входа сам владелец.
– Месье Паран! Как приятно вновь видеть вас в нашем ресторане!
– Спасибо, Андре. Познакомьтесь с мисс Тони Прескотт. Тони, это месье Андре Николя.
– Очень рад, мисс Прескотт. Ваш столик готов.
– Здесь превосходно кормят, – шепнул Жан-Клод, усаживая Тони. – Пожалуй, начнем с шампанского.
Они заказали телячье филе с грибами, жареного ската, салат и бутылку «вальполичеллы». Тони снова и снова любовалась рассыпавшим зеленые огни изумрудом.
– Просто глаз не отведешь, – твердила она.
Жан-Клод перегнулся через столик.
– А ты еще прекраснее, – шепнул он. – Не могу передать, как я рад нашей встрече.
– И я, – обронила Тони.
В наступившее молчание ворвались звуки музыки.
– Хочешь потанцевать? – оживился Жан-Клод.
– Ужасно хочу.
Танцы были настоящей страстью Тони, и стоило ей оказаться в кругу танцующих, как она забывала обо всем на свете.
И снова превращалась в маленькую девочку, радостно скачущую рядом с отцом.
– До чего же неуклюж этот ребенок, – обычно не упускала заметить мать. «Неуклюж. Странно, кроме нее никто этого не замечал».
Жан-Клод прижал Тони к себе.
– Ты настоящая балерина!
– Спасибо.
«Ну, что ты теперь скажешь, мама?! Все переменилось, и я хочу одного: чтобы это продолжалось вечно».
На обратном пути Жан-Клод нерешительно спросил:
– Дорогая, может, зайдешь ко мне на чашечку кофе? Или я слишком рано заговорил об этом?
Тони чуть поколебалась:
– Пожалуй, не сегодня, Жан-Клод.
– В таком случае завтра?
Тони благодарно сжала его руку:
– Завтра.
В три часа ночи полицейский Рене Пикар, объезжая на патрульной машине квартал Монкалм, заметил распахнутую настежь входную дверь кирпичного двухэтажного особнячка на Гран-Алле. Рене остановил автомобиль у обочины, подошел поближе и окликнул:
– Добрый вечер! Есть кто дома?
Не получив ответа, он ступил в прихожую и направился к большой гостиной.
– Полиция! Кто тут?
Тишина. Какая-то неестественная тишина. Почуяв неладное, Пикар расстегнул кобуру и принялся методично обходить комнату за комнатой. Нигде никого. Только это давящее на нервы молчание. Наконец Пикар вернулся в переднюю. Изящно изогнутая лестница вела на второй этаж. Полицейский стал подниматься по ступенькам. На это раз он держал револьвер наготове. Вскоре Пикар очутился в длинном коридоре со множеством дверей. Все захлопнуты, кроме одной. Пикар подошел, заглянул в спальню и побелел как полотно.
– Mon Dieu![14] – прошептал он, сгибаясь в приступе рвоты.
Несмотря на раннее утро, в здании полицейского управления на бульваре Стори собрались хмурые, невыспавшиеся люди. Было всего пять часов, многих подняли с кровати и, не дав опомниться, привезли в мрачный, серый с желтым особняк.
– Ну, так что тут у нас? – осведомился инспектор Поль Кайе.
– Имя жертвы – Жан-Клод Паран, – доложил дежурный полицейский Гай Фонтейн. – Многочисленные ножевые ранения. Кроме того, труп оскоплен. Коронер утверждает, что убийство произошло три-четыре часа назад. Мы нашли в кармане смокинга счет из ресторана «Павильон». Доказано, что вечером Паран там ужинал. Пришлось поднять с постели хозяина ресторана.
– И что же?
– Месье Паран был в «Павильоне» с женщиной. Некая Тони Прескотт. Брюнетка, весьма привлекательная, говорит с английским акцентом. Управляющий ювелирным магазином месье Парана заявил, что днем владелец приводил женщину, отвечающую полученному описанию, и представил ее служащим как Тони Прескотт. Он подарил ей дорогое кольцо с изумрудом. Кроме того, эксперт считает, что месье Паран перед смертью вступал в половое сношение женщиной, а орудием убийства послужил нож для разрезания бумаг со стальным лезвием. На нем обнаружены отпечатки пальцев. Мы отправили нож на экспертизу в нашу лабораторию и ФБР. Ждем результатов.
– Надеюсь, вы задержали Тони Прескотт?
– Non.
– Почему?
– Не смогли найти. Проверили все городские отели, подняли наши досье и досье ФБР. Ни свидетельства о рождении, ни номера полиса социального страхования, ни водительских прав.
– Невероятно! Могла она за это время скрыться из города?
– Вряд ли, инспектор, – покачал головой Гай Фонтейн. – Аэропорт закрывается в полночь. Последний поезд отбыл вчера, в пять тридцать пять вечера. Мы разослали приметы женщины на автовокзал, в две таксофирмы и в компанию, которая сдает напрокат лимузины.
– Черт возьми, что тут творится? У нас ее имя, приметы и отпечатки пальцев! Не могла же она попросту раствориться в воздухе?!
Оказалось, могла. Вопреки всем надеждам и заверениям, Тони Прескотт так и не удалось разыскать. Мало того, ФБР подтвердило, что в их картотеке не значатся ни такое имя, ни отпечатки пальцев. Убийце, если она действительно была убийцей, удалось скрыться.
Глава 8
Дней через пять после возвращения из Квебека Эшли позвонил отец.
– Я только что прилетел, детка. Даже душ принять не успел.
– Прилетел? – с недоумением повторила Эшли. – Ах да, твой аргентинский пациент. Ну как он?
– Жить будет.
– Я рада.
– Все это пустяки, крошка, самое главное: у тебя есть время, чтобы завтра приехать в Сан-Франциско? Поужинаем вместе.
Эшли тоскливо поморщилась. При одной мысли о том, что придется что-то объяснять отцу, на душе становилось тревожно. Но что тут поделать?
– Хорошо, – вздохнула она.
– Увидимся в восемь в ресторане «Лулу»!
Эшли, со свойственной ей пунктуальностью вошла в ресторан ровно в назначенное время. Она уже сидела за столиком, когда в дверях появился отец. Заметив восхищенные взгляды посетителей, девушка чуть поежилась. «Он словно впитывает чужое поклонение, без этого, наверное, вмиг состарился бы! Богат, красив, знаменит…
Неужели пошел бы на такой риск лишь ради того…»
– Ну вот и я, родная. Прости, что немного запоздал. Жаль, что наш рождественский ужин не состоялся.
– Мне тоже, отец, – обронила Эшли и, чтобы занять чем-нибудь руки, взяла со стола меню и уставилась на ровные строчки, ничего не видя, пытаясь собраться с мыслями.
– Что будешь заказывать?
– Я… я не слишком голодна.
– Нужно побольше есть, дорогая. Ты слишком худа. Так и заболеть недолго.
– Я возьму цыпленка.
Отец подозвал официанта, а Эшли затравленно смотрела на них обоих, не зная, как лучше заговорить о том, что так ее мучило.
– Понравился тебе Квебек?
– Очень! Прекрасный город. Даже не знала, что на свете может быть такое чудное местечко.
– Как-нибудь слетаем туда вдвоем.
И тут Эшли неожиданно решилась. Она сделает это! Сделает во что бы то ни стало!
Стараясь говорить как можно небрежнее, она бросила:
– Кстати, отец, в июне я побывала в Бедфорде на встрече выпускников.
