Серенький волчок - Виталий Левченко
Был один случай. У соседей имелся огромный бык. Они часто пасли его на лугу, за огородами, привязывали длинной веревкой. Мы гуляли в тот день с Катенькой неподалеку. Меня что-то отвлекло, я посадил сестренку на траву и отошел. Всего на пару минут. Когда вернулся – Катюша так же сидела, а рядом топал ногой этот бык. Он наклонил голову и раздул ноздри. Его привязь порвалась. До сих пор я отчетливо помню свой страх. А вот Катенька с любопытством и без боязни рассматривала быка, словно он был маленькой козочкой.
Я схватил сестренку и рванул с луга подальше. К счастью, глупая скотина за нами не побежала.
Вот тогда я понял, что мне придется защищать Катю всю жизнь, оберегать от грубой и жестокой реальности. Я чувствовал: сестра никогда не приспособится к этому миру, где нужно уметь дать сдачи любому, кто захочет причинить вред тебе или твоим близким.
Отец не смирился, что вместо мальчика родилась девочка. Он не трогал Катюшу, нет, иначе сразу пожалел бы об этом. Он выбрал другую тактику. Вел себя так, словно у него нет дочери. Маленькая Катюшка могла упасть, или описаться – если нас с матерью не было рядом, отец даже пальцем не шевелил, чтобы помочь.
Вот так мы и жили до смерти мамы. Мне исполнилось восемнадцать, а сестренке – пять. Мама тогда заболела. Отказали почки. Болезнь развилась очень быстро, и через восемь месяцев матери не стало. Врачи толком не могли сказать, что случилось. Но вот я-то знал, кто виновен в ее смерти. Это папаша своими побоями свели маму в могилу. Я поклялся отомстить за нее.
У меня было сильное желание прибить мерзкую гадину – нашего папашу, избавить нас с сестренкой от проклятой обузы. Но я боялся попасться. Тогда я отправился бы в тюрьму, а сестренка – в детский дом.
Муштаков подсказал спасительную идею: мне нужно оформить опекунство над Катенькой. Либо она еще надолго останется в лапах папани-алкоголика. Я был совершеннолетним, деньги зарабатывал, и никаких препятствий не предвиделось. Я не сомневался, что любой суд без проволочек лишит отца родительских прав. Он к тому времени превратился в полного бича. Удивительно, как его только на работе держали.
Если бы не Муштаков – бегать с оформлением документов пришлось бы бесконечно. Ведь сначала я решил сделать все собственными силами. Думал: что сложного? Матери нет, отец – пьяница. Но, как оказалось, такого рода опекунство – очень громоздкая и длительная процедура, и работают там бездушные и непробиваемые нелюди. Буквально в каждом кабинете от меня требовали кучу справок, тянули время, намекали на взятки. Даже издевались, что я, мол, таким образом от армии пытаюсь откосить. Я боялся, что не хватит сил столкнуть эту гору с места.
Спасибо Муштакову. Мебель он делал непростым людям, даже из Москвы к нему обращались известные личности. Так что больших связей у него было достаточно. Только он практически не пользовался ими. Но мне помог. Позвонил куда-то – и колесо быстро закрутилось.
В общем, через месяц папаня мой вышел из районного здания суда трезвый, но злой как черт. Катенька ему не нужна была, но то, что его родной отпрыск публично так унизил его, по мнению папаши, совсем никуда не годилось.
После суда мы с Катюшей отправились в парк, накупили кучу пирожных и залезли на карусели. На душе у меня было спокойно и радостно. Катюша, наверное, толком и не понимала тогда, что произошло.
Вечером мы вернулись домой. Отец сидел на кухне. Был пьян, но не так чтобы очень. Глядел на нас молча, прищурив глаза, словно пытался что-то решить про себя. Я отправил Катю в комнату и стал готовить ужин.
Видимо, я предчувствовал что-то нехорошее, и когда сзади метнулась тень – я резко отпрыгнул в сторону. Кулак задел меня по плечу. Я развернулся и со всего размаху врезал папаше под дых. Вложил в удар всю силу и злость. Папаня крякнул, словно раздавленная утка, отлетел и завалился за стол. Я испугался, что он подохнет. Проверил пульс: к счастью, урод был просто в отключке.
Той ночью я не спал. Лежал и ждал, что папаша захочет отомстить. Но было тихо. Утром он отправился на работу. И откуда силы взялись. Держался он только на водке.
А к обеду произошло событие. Оно изменило нашу с Катей жизнь.
Пришла почтальонша тетя Шура, принесла заказной пакет. Я сразу раскрыл его. Там находилось нотариальное уведомление о наследстве. Я перечитал два раза и все равно поначалу не поверил.
У нашей мамы был младший брат, дядя Толя. Они разъехались в молодости по разным городам и не виделись больше. Мама, когда я был маленьким, пробовала его искать. Не получилось. Она говорила, что характер у него не сахар, но все-таки родная кровь. По мне, так век бы не видеть таких родственников.
Не знаю, что там пришло в голову дяде Толе, но только завещание он написал в пользу нашей матери и ее детей, если таковые имеются. А потом помер. Семьи у него не было. И выходит, по завещанию мы с Катюшей становились владельцами большого дома в Московской области. И еще машина в придачу.
Это был подарок судьбы. И в тот момент я словно воочию увидел, что мне следует делать. Наверное, нужен был последний толчок. Это наследство и стало им.
На следующий день я отвез Катюшу к тете Клаве, попросил присмотреть за сестрой несколько дней. А сам поехал, как говорится, вступать в законные права наследника.
Я нашел нотариуса, у которого дядюшка писал завещание, узнал, какие документы нужно собрать. Оказалось, придется подождать полгода. Лишь тогда мы с Катюшей сможем вступить в наследование. Такое вот положение. В принципе, переехать и жить, конечно, можно было и сейчас, препятствий к этому не предвиделось, мне и нотариус сказал об этом прямо. Но я хотел начать новую жизнь полноправным хозяином нового дома. Поэтому решил повременить.
Как я оформлял документы, рассказывать не буду. Ничего сложного, просто все это было нудно.
Дом мне понравился сразу: двухэтажный, высокий, просторный и уютный, есть место для мастерской. По сравнению с ним, наш деревянный домишко казался лачугой. Видимо, дядя Толя был все-таки хорошим хозяином. А вот на машине родственник явно сэкономил. Жигуленок выглядел очень плачевно. Зато завелся с
