Миюки Миябэ - Перекрестный огонь
Никто не видел никакого огня. Тикако снова и снова обдумывала ситуацию.
Осмотр места продолжался, и оперативники в синей униформе работали весьма сноровисто. Клочок земли, где стояла Тикако, сразу возле ограды, уже был тщательно прочесан на предмет улик, и проверка только что завершилась. Все остальные участки были перекрыты, даже оперативно-следственной бригаде пришлось топтаться на узкой огороженной тропке.
Все четыре тела находились по-прежнему внутри помещения. Работу полиции затрудняли темнота и отсутствие электричества, отчего фотографирование заняло много времени. Судебные фотографы попробовали применить высокочувствительную пленку, но ничего из этого не вышло, и теперь они устанавливали генератор и специальные осветительные приборы, чтобы провести съемку заново.
Нашлось свидетельство о том, что либо нападавший, либо жертвы заранее знали о том, что здесь нет света. Рядом с одним из трупов был обнаружен фонарик — они явно готовились к тому, чем намеревались здесь заняться.
Единственный вход в здание носил следы взлома: на левой стороне двери отсутствовали петли. Попасть внутрь можно было только этим путем. На замке на главных воротах видимых повреждений не было.
Сейчас оба входа, и главные ворота, и боковая дверь, были распахнуты, и возле них стояли на страже полицейские. В дверях, впрочем, висел голубой пластиковый занавес, скрывая от любопытных взглядов то, что происходило внутри, но всякий раз, когда северный ветер колыхал его, зеваки привставали на цыпочки и, вытянув шею, пытались заглянуть внутрь.
Тикако снова оглядела фабрику. Здание высотой в три этажа с единственным разбитым окном примерно на уровне второго. Часть стекла отсутствовала, а другая часть была вся в трещинах, неуклюже скрепленных клейкой лентой, причем, судя по грязным полосам, скрепляли довольно давно. Тикако заметила что-то похожее на птичье гнездо на верхней части оконного переплета. Переплет тоже зарос грязью. Когда фабрика работала, птиц, скорее всего, отпугивали грохот и суета. После закрытия фабрики ее, видимо, освоили мелкие пташки вроде воробьев, ласточек или дроздов, устроивших там свои гнезда. Но потом даже птицы покинули ее. И вот теперь здесь совершено убийство.
«Окно!» — подумала Тикако.
Языки пламени, достаточно сильного, чтобы обуглить человеческие тела, должны были отражаться в стекле. Но никто из жителей района не сообщил ни в полицию, ни в местное пожарное отделение. Огня никто не видел.
Значит, огонь должен был вспыхнуть внезапно, мгновенно достичь высокой температуры, быстро опалить тела и сразу же погаснуть.
Полиции станут известны подробности только после вскрытия. Они не начнут размышлять над этим, пока не будет выяснено, до какой степени обгорели внутренние органы, кости и кожа, при какой температуре и за какой срок. Но Тикако хватило одного взгляда, чтобы опознать тот же способ, что применили в том самом убийстве на берегу Аракавы. Сходство было поразительное, включая отсутствие запаха. Конечно, запах горелой плоти все еще висел в воздухе. Однако отсутствовал запах какой-либо огнеопасной горючей жидкости.
Любой жидкости — бензина, растворителя, керосина. Без них невозможно развести такой огонь, чтобы за очень короткий срок сжечь человеческое тело. Все известные легковоспламеняющиеся жидкости имеют характерный запах. Вот его-то и не хватало.
Тикако официально не входила в следственную бригаду, ведущую это дело. Она была всего лишь наблюдателем, присланным от отдела расследования поджогов. Ей полагалось держаться в сторонке, пока не будет произведен полный осмотр места происшествия, но для понимания событий было очень важно попасть внутрь, чтобы осмотреть тела и проверить характер запаха, и она превысила свои полномочия, попросив разрешения пройти внутрь фабрики.
Нельзя утверждать, что не была использована какая-либо горючая жидкость, пока не будут исследованы образцы, но в таком деле и нос следствию не помешает. Ветераны из отдела расследования поджогов могли распознавать по одному только запаху, от чего начался огонь, и ничего похожего ни на один из запахов Тикако здесь не учуяла. Бог с ними, с ветеранами, но она была уверена, что результаты газохроматографии подтвердят ее вывод. Так произошло в случае на берегу Аракавы. Ни дознаватели, ни анализ в лаборатории не обнаружили там никаких добавок, усиливающих действие огня.
— Исидзу!
Тикако обернулась и увидела, что к ней подходит, подныривая под ленту, Кунихико Симидзу. Он только что отправил отчет капитану Ито.
— Нас все еще не позвали? — с обиженным видом спросил Симидзу. — И долго они собираются нас здесь держать?
— Не любите ждать, а?
— Но у нас же есть право участвовать в расследовании!
Это дело находилось в ведении отдела уголовного розыска и осуществлялось оперативно-следственной бригадой во главе с капитаном лет тридцати с небольшим по имени Синагава. Тикако не была с ним знакома лично. Ито отметил, что он весьма проницателен — к сожалению, настолько проницателен, что самомнение мешало ему принимать во внимание соображения других. Еще до прихода Тикако в отдел расследования поджогов Ито довелось работать с ним по одному делу в округе Минато, где финансист и его семья были ограблены и убиты, и ему пришлось сражаться с невыносимым упрямством Синагавы.
— Ладно, не лезьте в бутылку, — примирительно сказала Тикако. — Это не столько поджог, сколько убийство с применением огня в качестве оружия.
— Да знаю я!
— Что говорит капитан?
— Он говорит, что надо собрать как можно больше данных.
Тикако кивнула. Симидзу, все еще недовольный, замолчал.
Все он понимал, просто хотел пожаловаться. На самом деле он приехал сюда раньше Тикако и успел составить список вопросов, которые отдел расследования поджогов хотел бы уточнить у следственной бригады.
— Раз уж Синагава ничего не говорит, я сам тут кое-что разведал, — заговорил Симидзу. — Первой сообщила о происшествии женщина, молодая женщина. Не позвони она в полицию, эти четыре трупа пролежали бы здесь очень долго.
Тикако кивнула.
— Да, и не похоже на то, что она видела все это снаружи. Судя по показаниям соседей, никто не видел никакого огня.
— Когда закрылась фабрика?
Тикако вынула записную книжку и принялась читать:
— Компания называлась «Исаяма стил». Она обанкротилась, президент сбежал, по нашим данным, весной девяносто первого. Как раз в то время лопнул «финансовый пузырь».
— Семь лет назад… — задумчиво протянул Симидзу и, подняв брови, посмотрел на Тикако. — Детектив Исидзу, вы опрашивали свидетелей?
Тикако покачала головой:
— На улице местные зеваки, я послушала, о чем они говорят. Конечно, все это требует проверки, но у местного населения удивительно хорошая память.
Симидзу пожал костлявыми плечами:
— Разве можно полагаться на сплетни местных кумушек?
— Я прислушивалась к тому, о чем говорят старики, — возразила Тикако. — Да, иногда подходили бандитского вида мужчины, должно быть бывшие кредиторы разорившейся компании. Может, это они когда-то сорвали дверь с петель.
— Вот как? — На лице Симидзу снова появилось несчастное выражение.
Но в этот момент голубой пластиковый занавес отодвинулся, оттуда высунулся один из полицейских и поманил Тикако и Симидзу:
— Можете заходить!
По отмеченной лентой дорожке они поспешили в глубину фабричного корпуса.
По другую сторону занавеса аппаратура, установленная оперативниками, давала яркий, почти ослепительный свет. Там находилось несколько полицейских, но взгляд Тикако был прикован к четырем трупам, лежавшим на земле. Она направилась прямо к ним, словно они притягивали ее.
Один из них лежал справа и немного в стороне от других, возле резервуара с грязной, застоявшейся водой. Трое других находились между лентой транспортера и чем-то вроде стеллажа, головой к левой стене.
Все три трупа лежали в разных позах. Один — лицом вверх, с распростертыми руками, другой — будто на четвереньках. Третий выглядел так, словно человек просто спит, прижавшись щекой к грязному полу.
Между тремя телами слева и одним справа бросалось в глаза еще одно поразительное различие. Те, что слева, были обуглены до черноты, но четвертого огонь не коснулся. Хотя на его коже и одежде и были черные следы, но при ближайшем рассмотрении они оказались просто копотью.
На этом теле виднелись раны и кровоподтеки. Симидзу подошел и толкнул в бок Тикако, настолько погруженную в осмотр, что она не замечала остальных полицейских. Тикако указала ему на раны, и они вызвали у него внезапный интерес.
— Похоже на огнестрельное ранение? — сказал он.
Тикако не могла настолько полагаться на свой невооруженный глаз. Она внимательно вглядывалась в лицо погибшего. Это был молодой человек. Красивое лицо несло на себе следы побоев и страданий.
