Дж. Конрат - Виски с лимоном

Теперь, ожидая отчета из лаборатории, я была уже на 99 процентов уверена, что доктора Бустера и нашу Джейн Доу убил один и тот же нелюдь. Он называл себя Пряничным человеком и, вынудив Бустера выписать ему рецепт на секонал, использовал этот препарат для того, чтобы напасть на Джейн Доу.

Записка и пряник были сообщениями, обращенными к полиции, и были все признаки того, что на этом он не остановится: будут новые убийства. Шестьдесят миллилитров секонала – этого количества достаточно для того, чтобы обездвижить от двадцати до тридцати человек. Зачем было ему столько запрашивать, если он не собирался его употребить?

Я нацарапала себе памятку позвонить в Администрацию по контролю за применением законов о наркотиках и выяснить, есть ли у них какая-нибудь статистика насчет передозировки секонала. Я также намеревалась позвонить в полицейский Отдел нравов и узнать, не фигурировал ли секонал в последнее время в каких-либо делах об изнасиловании. Что, если Джейн Доу не первая жертва, на которой наш преступник применял это снадобье?

Я взяла пачку фотографий с места происшествия и в сотый раз просмотрела их. Что-то мелькнувшее в подсознании заставило меня задержаться на снимке с телом девушки в мусорном контейнере. На том, как торчит из грязного бака ее зад. Я некоторое время внимательно вглядывалась в снимок. Там было полно мусора, который полностью покрывал все тело – все, кроме ягодиц. Но откуда сверху столько мусора, если она находилась в баке не более часу или двух?

Может, он специально навалил мусор таким образом. Как если бы хотел сказать этим, что просто вышвырнул на помойку кусок дерьма. В ФБР это называли «расположить тело демонстративным образом», и я удивлялась, что мне до сих пор не прочли лекцию по этому поводу. Для преступника это был способ продемонстрировать, какой он хитроумный и с каким презрением относится к жертве. Настолько, что даже позволил себе потратить время, чтобы проделать практически у всех на виду или…

Я нашла ту часть отчета, где был поштучный перечень отбросов, обнаруженных в баке вместе с телом. Вперемешку с банками, пакетами, обертками и бутылками было несколько магазинных чеков. В перечне были означены проставленные на чеках цены, но не это я искала.

Я сняла телефонную трубку и позвонила в отдел материальных улик.

– Билл? Джек Дэниелс.

Билл был смотрителем склада вещдоков, еще когда я только поступила на службу. Он был старше самого Бога.

– Джек? Как поживаешь? Я вспоминал о тебе сегодня утром, когда стоял под душем.

– Постыдился бы, в таком-то возрасте.

– Крис сейчас на обеде. Ты могла бы ко мне спуститься. Мы бы нашли укромный уголок за шкафами.

Я рассмеялась:

– Ты для меня слишком горячий мужчина, Билл. Но я могла бы принять от тебя одну услугу. Я хочу, чтобы ты посмотрел кое-что для меня по делу номер 93-10-06782. Чеки, обнаруженные в мусорном баке вместе с телом.

– Это та Джейн Доу, что вся располосована?

– Угу.

– Жди, не бросай.

Он положил трубку, и я услышала звук отпираемой раздвижной двери и представила, как он идет по складскому помещению, по проходам между полками с вещественными доказательствами, выискивая нужный номер. Пока ждала, я допила налитый мне кофе, а потом пожалела о своей торопливости: теперь мне придется пить ту отраву, что продают в нашем участке. В конце концов я все-таки сломаюсь и куплю себе кофеварку, потому что жуткое пойло из кофейного автомата больше смахивало на вареные помои.

Я отложила поход за кофе и стала просматривать последнюю распечатку, оставленную федералами. Согласно этому списку, наибольшим сходством с нашим преступником обладал подозреваемый с вероятностью совпадения 48,6 процента. Убийство и расчленение охотничьим ножом трех женщин так и осталось нераскрытым, и я уже готова была позвонить в Бюро и запросить более подробную информацию, когда заметила, что все это произошло в 1953 году. В Номе, штат Аляска. Я швырнула бумагу в корзину, отправив вслед за ней пустой стаканчик из-под кофе.

– Джек?

– Да?

– У-ух, от твоего голоса меня всего так и пробирает. Я нашел для тебя чеки, козочка моя. Что с ними сделать?

– Посмотри на какой-нибудь. Кроме даты, там есть еще какие-нибудь цифры или номера вверху?

– Да. Два. В левом углу – 193, в правом – 227.

– Посмотри на другой чек.

– Слева – 193, справа – 310.

– Продолжай.

Он зачитал мне все двенадцать чеков, и оказалось, что на одиннадцати из них левый номер был 193. Один чек выбивался из общего ряда: на нем слева стоял номер 102.

– Что еще для тебя сделать, голубка? Проси что хочешь.

– Этого достаточно. Спасибо, Билл.

– Не за что.

Я связалась с информационной службой и, обобрав государство на тридцать пять центов, получила телефонный номер магазина «Севен илевен» на углу улиц Монро и Диарборн. Этот номер уже был где-то у меня записан, но, как и всех государственных служащих, меня неукоснительно учили тратить деньги налогоплательщиков при каждой возможности.

– «Севен илевен», – ответил голос с индо-пакистанским акцентом.

Я отыскала у себя на столе показания управляющего, который смотрел телевизор в то время, как Джейн Доу запихивали в мусорный бак перед его магазином.

– Мистер Абдул Хаким?

– Нет. Это Фазиль Хаким. Абдул – мой брат.

– Говорит лейтенант Дэниелс, полиция Чикаго, отдел особо тяжких преступлений. Уверена, что ваш брат рассказал вам о теле, найденном в вашем мусорном контейнере.

– Он только об этом и говорит. Это правда, что он прогнал убийцу, показав несколько приемов карате, что выучил по фильмам Ван-Дамма?

– Насколько я поняла, он все это время сидел и смотрел телевизор.

– Так я и думал. Чем могу быть полезен?

– Объясните мне, пожалуйста, что за два номера проставлены в верхних углах ваших чеков.

– Это очень просто. Верхний правый номер – это номер покупки. Верхний левый – номер магазина.

– У вашего магазина номер 193?

– Нет, лейтенант. У нас магазин номер 102. Мне кажется, магазин номер 193 находится на углу Линкольн и Норт-авеню. Позвольте, я справлюсь в телефонной книге.

Он замычал себе под нос что-то немузыкальное, а я ощутила в животе укол возбуждения, потому что моя догадка оказалась правильной.

– Я вам правильно сказал. Магазин номер 193 на углу Линкольн и Норт-авеню.

– Спасибо, мистер Рахим.

Я удовлетворенно положила трубку. В кабинет ввалился Бенедикт и вручил мне лист бумаги. Это была фотокопия рецептурного блокнота доктора Бустера – разве что теперь на нем виднелась надпись.

– Быстро вы управились.

– Мы посыпали порошком для снятия отпечатков пальцев, и он прилип к продавленным местам. Отпечатков – никаких, но надпись проступила.

Рецепт на шестьдесят кубиков секобарбитала натрия был выписан доктором Бустером.

– Почерк соответствует другим его рецептам. – Харб помахал папкой с делом доктора Бустера.

– Значит, как мы и предполагали, его убили ради рецепта.

– Мало того. Гляди, что мы еще обнаружили. – Бенедикт протянул мне еще одну фотокопию. – Это было написано страниц на двадцать впереди. Может, просто машинально чертил каракули, а может, Бустер пытался оставить нам сообщение, когда убийца был там.

Закорючки складывались в слова – всего два слова, практически едва читаемые: «СЫН БАДДИ».

– То есть убийца – сын Бадди?

– Может быть. Или просто сын его приятеля.[13] Или, может, это вообще ни к чему не имеет отношения. Я позвонил Мелиссе Бустер, и она сказала, что не знает никого по имени Бадди.

Я некоторое время поломала над этим голову.

– А что насчет списка его пациентов? Нет там никого с именем Бадди?

– Я проверил. Никого, даже близко.

– Давай проверим всю биографию Бустера, посмотрим, не знал ли он какого Бадди.

– Величественная задача.

– Мы возложим ее на нашу специальную опергруппу, – усмехнулась я и сменила тему: – Я знаю, каким образом убийца выбросил жертву в мусорный бак, не будучи при этом замеченным.

Бенедикт вскинул бровь. Я всегда хотела уметь так делать – приподнимать одну бровь в молчаливом вопросе. К сожалению, обе мои брови сцеплены с одним и тем же лицевым мускулом, и, когда бы я ни пыталась вскинуть одну, неизменно получается подергивание в духе Граучо Маркса.[14]

– Он стащил контейнер с площадки перед магазином на углу Линкольн-стрит, забрал его домой, определенным образом расположил в нем тело, потом привез и поставил у магазина на Монро-стрит, а тот бак забрал с собой. Если у него в грузовом фургоне есть спусковой пандус и ручная тележка, он мог заменить баки секунд за двадцать.

– Может, мусорщик?

– Может быть. Проверь еще раз список пациентов Бустера, обрати внимание на профессии: мусорщик, почтальон, рассыльный – любой, кто водит грузовичок. Справься в Управлении автомобильного транспорта, пробегись по всем владельцам автофургонов в этом списке.